When the Mirror Cracks
Шрифт:
— Зачем ты рассказываешь мне? — дрожащим голосом спросил Тодд.
— Все зашло слишком далеко, — ответил Дик. — Я хотел отомстить, но не желал тебе смерти. А ты попытался убить себя.
С минуту Джейсон молчал, пытаясь уложить у себя в голове услышанное.
— Я не верю тебе, — глядя на брата в упор, произнес он. — Не верю, Дик. ты говоришь, что это длится с момента нашего побега? Нет. Быть такого не может. Я месяц жил с тобой. И то, что с тобой творилось, невозможно было сыграть. То, как ты жался ко мне, как боялся остаться один, как плакал и звал меня в кошмарах… будь ты хоть
— Я задумал рассказать правду, — повторил Грейсон. — И я наслаждался тем месяцем. Каждой минутой. Тем, как ты бегал вокруг меня, как пытался окружить заботой. Как выл ночами, думая, что я не слышу. Я наслаждался тем, что изломал тебя и вынудил делать то, что было нужно мне. Ты, конечно, противился, ссорился со мной, но в итоге все равно подчинился. Послушный маленький Джейсон, который и был мне нужен.
— Заткнись, — шепнул Тодд.
— Мне нравится то, что с тобой стало сейчас, — не слушая, продолжал Дик. — Ты слушаешься меня и даже не замечаешь этого. Не задаешь вопросов. Но так больше не может продолжаться. Ты…
Он не смог договорить. Кулак Джейсона врезался ему в челюсть. Голову Дика мотнуло, он ненадолго потерял ориентацию в пространстве, и этого хватило, чтобы повалить его на пол и, удерживая за ворот футболки, продолжить.
— Я не верю, — крикнул Тодд, нанося еще один удар по лицу. И еще. И еще. Еще. — Что ты такое? Где мой брат?
В груди Джейсона клокотала ярость. Не та, испепеляющая, с которой он шел за Томом Хоупом. Другая. Та, что в свое время сделала его Красным Колпаком. Тодд продолжал бить Дика, крича от злости, промахиваясь и разбивая кулаки о пол, почти ничего не видя из-за кровавой пелены перед глазами.
Его мир уничтожили. Его жизнь вновь отняли. И вновь самый близкий человек предал его.
— Я не верю тебе!!! — проорал Джейсон, вкладывая в этот крик всю свою ненависть и боль.
— Правильно.
Дик улыбался. Этот гребаный ублюдок улыбался разбитыми губами так тепло и солнечно, что Тодд растерялся. Уже занесенный, чтобы добить Грейсона, кулак застыл в воздухе.
— Что? ..
— Я соврал. Почти.
— Почти? — пробормотал Джейсон.
— Я все-таки манипулировал тобой, — морщась от боли, признался Дик. — Только что. Чтобы разозлить.
— Разо… что? Что ты сделал?
— Может, слезешь с меня? — предложил Грейсон. — Ты тяжелый.
Словно очнувшись, Тодд осознал, что сел на брата, чтобы было удобнее выколачивать из него мозги. Что кулаки разбиты, что Дик говорит с трудом, а его лицо залито кровью из носа и рассеченной брови.
Джейсона накрыла новая волна ярости, и он приложил Грейсона затылком о пол.
— Что происходит? — вновь спросил он, хватая брата за футболку и склоняясь над ним. — Чему мне верить?
— Я соврал тебе, что предал, — едва слышно проговорил Дик. — Чтобы ты разозлился.
— Зачем? — Тодд тряхнул его. — Что это дало тебе? Что?!
— Ты злишься, — Грейсон глупо улыбнулся и закатил глаза.
— Нет, — прорычал Джейсон, хорошенечко встряхивая его и влепив пощечину. — Не смей. Не смей вырубаться, мудак. Не смей уходить от ответа, тварь. Я должен
знать. Я должен!Он все-таки встал с брата, но только для того, чтобы поднять его и, закинув к себе на плечо, перенести в комнату. Дик все еще был без сознания, и поэтому не составило труда посадить его на стул и связать.
Тодда трясло.
В голове была каша. Эмоции разрывали его, выворачивали наизнанку. Душили. Джейсон с радостью вернулся бы в состояние, в котором очнулся, но теперь это было невозможно. Злость, гнев, обида и чувство беспомощности навалились разом.
Справиться с этим было трудно. Но у него получилось.
Очнулся Дик после нескольких крепких пощечин и стакана воды, выплеснутого ему на лицо.
— Не так я себе это представлял, — пробормотал он, понимая, в каком положении оказался.
— Молчать, — приказал Джейсон, сидевший напротив. — Будешь говорить, когда я задам вопрос.
Грейсон послушно промолчал. И, украдкой взглянув на младшего брата, едва смог сдержать торжествующую улыбку.
Перед ним сидел Красный Колпак. Сосредоточенный. Собранный. Готовый если не на все, то на многое. И опасный. Такой, каким и должен быть.
— Я скучал по этому взгляду, — не удержался Дик.
— Заткнись! — рявкнул Тодд.
— Джей…
От удара перед глазами заплясали искры. Комната поплыла и стала темнеть, но отключиться Джейсон не дал.
— Я достаточно наслушался тебя сегодня, — держа Грейсона за подбородок, произнес брат. — И не хочу слышать твой голос больше, чем нужно. Ты ответишь на мои вопросы, а я решу, что делать. Тебе понятно?
— Да, — едва слышно отозвался Дик. — Мне…
— Меньше лишних слов, Грейсон, — перебил Тодд. — Отвечай на вопросы. По возможности кивай. От того, что ты будешь много болтать, лучше никому не станет: ни мне, ни тебе. Согласен?
Дик послушно кивнул, проклиная себя.
Не все было так замечательно, как казалось сначала. По взгляду Джейсона читалось, что он надломлен. Что вот-вот готов сорваться и либо сойти с ума, либо выплеснуть накопившееся за столько времени угнетающее чувство, которому Грейсон так и не придумал названия.
Брату требовался этот разговор. И Дик был готов играть по его правилам.
«Держись, Джей, — думал он. — Держись. Я все объясню. Все расставлю по местам. И соберу тебя по кусочкам, обещаю. Только держись».
— Хорошо, — Джейсон отошел от него на шаг. — Тогда начнем. То, что ты говорил про месть…
— Ложь, — не давая закончить, ответил Грейсон.
— Зачем?
— Чтобы ты разозлился.
— Зачем мне злиться? — спросил Тодд, глядя на разбитое лицо Дика.
— Чтобы вернуться в норму.
— Норму? — выдержка Джейсона дала трещину и он закричал. — Это — норма? То, что я не знаю, во что верить — норма?
— Это был мой последний вариант, — спокойно ответил Грейсон. — Я не знал, что делать.
— Делать с чем?
— С тобой, — пояснил Дик. — Ты не в себе с тех пор, как очнулся. Я хотел помочь.
— И что, сильно помогло, да? — с насмешкой поинтересовался Тодд. — Как я тебе сейчас? Ты такого хотел?
— Я хотел вернуть брата.
Кулак Джейсона попал ему в ухо. Мир погрузился во тьму.