«Это стихотворение, послужившее своеобразным «конспектом» будущей «Поэмы без героя», нуждается в расшифровке. Лирическая героиня в одиночестве встречает новый, 1923 год («И один только пуст прибор»). Пять остальных приборов поставлены для тех, кого уже нет с ней в это время. Отчего мои пальцы словно в крови... – намек на Б. В. Анрепа (ср. «его» голос в стих. 1917 г. «Я кровь от рук твоих отмою...»). И вино, как отрава, жжет?.. – тема «отравленного вина» всегда связана у Ахматовой с именем А. С. Лурье; как и Анреп, он «навсегда оставил Россию» в 1922 г. Хозяин – имеется в виду Н. С. Гумилев; Друг – Н. В. Недоброво; третий – В. Г. Князев, который «покинул свет» 5 апреля 1913 г. и стал впоследствии одним из главных персонажей «Поэмы без героя»».
Михаил Кралин. Примечание к стихотворению «Новогодняя баллада». (Ахматова А. А. Собр. соч. в 2 т. М., 1990. Т.1. С. 413.) А
друг, поглядевши в лицо моеИ вспомнив Бог весть о чем,Воскликнул: «А я за песни ее,В которых мы все живем!»Но третий, не знавший ничего,Когда он покинул свет,Мыслям моим в ответПромолвил: «Мы выпить должны за того,Кого еще с нами нет».1923
Муза
Когда я ночью жду ее прихода,Жизнь, кажется, висит на волоске.Что почести, что юность, что свободаПред милой гостьей с дудочкой в руке.И вот вошла. Откинув покрывало,Внимательно взглянула на меня.Ей говорю: «Ты ль Данту диктовалаСтраницы Ада?» Отвечает: «Я».1924 Казанская, 2
«…Как много и часто говорит она о Музе! И она сумела сделать так, что это звучит не как стилизация. «Ты ль Данту диктовала страницы Ада? – Отвечает: Я». Это придает всей ее лирике мифологическую основу – ту, которая нужна для подлинной, высокой лирики».
Борис Эйхенбаум. «Об Ахматовой». 1946.
«…не следует понимать только как стилизацию под античность ее «Музу»:
И вот вошла. Откинув покрывало,Внимательно взглянула на меня.Ей говорю: «Ты ль Данту диктовалаСтраницы Ада?» Отвечает: «Я».
Этот внимательный взгляд Музы так же конкретен, как все взгляды и взоры ее стихов, например, того же Блока:
Как хозяин молчаливыйЯсно смотрит на меня!
Она любила повторять, что прохожие на улице, завидев Данте, шептали друг другу: «Вот человек, который побывал т а м». Строкою «Внимательно взглянула на меня» описание прихода Музы выводилось из сферы воображения, так же как современники Данте не воображали, что он был т а м, а были в этом уверены».
Анатолий Найман. «Рассказы о Анне Ахматовой»
Художнику
Мне все твоя мерещится работа,Твои благословенные труды:Лип, навсегда осенних, позолотаИ синь сегодня созданной воды.Подумай, и тончайшая дремотаУже ведет меня в твои сады,Где, каждого пугаясь поворота,В беспамятстве ищу твои следы.Войду ли я под свод преображенный,Твоей рукою в небо превращенный,Чтоб остудился мой постылый жар?..Там стану я блаженною навекиИ, раскаленные смежая веки,Там снова обрету я слезный дар.1924
«Я именем твоим не оскверняю уст...»
Я именем твоим не оскверняю уст.Ничто греховное мой сон не посещает,Лишь память о тебе как тот библейский кустСемь страшных лет мне путь мой освещает.И как приворожить меня прохожий мог,Веселый человек с зелеными глазами,Любимец девушек, наездник и игрок.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Тому прошло семь лет. Прославленный Октябрь,Как листья желтые, сметал людские жизни.А друга моего последний мчал корабльОт страшных берегов пылающей отчизны.1925 <?>
Адресат стихотворения – Б. Анреп
Памяти Сергея Есенина
Так просто можно жизнь покинуть эту,Бездумно
и безбольно догореть.Но не дано Российскому поэтуТакою светлой смертью умереть.Всего верней свинец душе крылатойНебесные откроет рубежи,Иль хриплый ужас лапою косматойИз сердца, как из губки, выжмет жизнь.1925
«О, знала ль я, когда в одежде белой...»
О, знала ль я, когда в одежде белойВходила Муза в тесный мой приют,Что к лире, навсегда окаменелой,Мои живые пальцы припадут.О, знала ль я, когда неслась, играя,Моей души последняя гроза,Что лучшему из юношей, рыдая,Закрою я орлиные глаза...О, знала ль я, когда, томясь успехом,Я искушала дивную Судьбу,Что скоро люди беспощадным смехомОтветят на предсмертную мольбу.30 мая 1927
«Анна Андреевна заговорила со мной о Б., нашей студентке, которая приходила к ней читать плохие стихи, ссылаясь, между прочим, на то, что она моя и Гуковского ученица.
Я: «Б. говорила мне, что пишет стихи. Но она предупредила меня, что это, собственно, не стихи, а откровения женской души, и я, убоявшись, не настаивала».
А. А. (ледяным голосом): «Да, знаете, когда в стихах дело доходит до души, то хуже этого ничего не бывает».
Анна Андреевна говорит: «Я иногда с ужасом смотрю напечатанные черновики поэтов. Напрасно думают, что это для всех годится. Черновики полностью выдерживает один Пушкин».
А. А. сказала, благосклонно улыбаясь: «В двадцатых годах Осип был очень радикально настроен. Он тогда написал про меня: «столпничество на паркете».
Лидия Гинзбург. Записи 1929 г.
Кавказское
Здесь Пушкина изгнанье началосьИ Лермонтова кончилось изгнанье.Здесь горных трав легко благоуханье,И только раз мне видеть удалосьУ озера, в густой тени чинары,В тот предвечерний и жестокий час —Сияние неутоленных глазБессмертного любовника Тамары.Июль 1927 Кисловодск
«Если плещется лунная жуть...»
Если плещется лунная жуть,Город весь в ядовитом растворе.Без малейшей надежды заснутьВижу я сквозь зеленую мутьИ не детство мое, и не море,И не бабочек брачный полетНад грядой белоснежных нарциссовВ тот какой-то шестнадцатый год...А застывший навек хороводНадмогильных твоих кипарисов [53] .1 декабря 1928 Ленинград
53
По всей видимости, стихотворение посвящено памяти Н. В. Недоброво.
«Тот город, мной любимый с детства...»
Тот город, мной любимый с детства,В его декабрьской тишинеМоим промотанным наследствомСегодня показался мне.Всё, что само давалось в руки,Что было так легко отдать:Душевный жар, молений звукиИ первой песни благодать —Всё унеслось прозрачным дымом,Истлело в глубине зеркал...И вот уж о невозвратимомСкрипач безносый заиграл.Но с любопытством иностранки,Плененной каждой новизной,Глядела я, как мчатся санки,И слушала язык родной.И дикой свежестью и силойМне счастье веяло в лицо,Как будто друг от века милыйВсходил со мною на крыльцо.1929 Царское Село