Я рисую ангелов
Шрифт:
Доктор Лорен нахмурила высокий чистый лоб, но промолчала. Сара поняла, что она перечитывает данные анализов так, как это сделал бы человек, усомнившийся в результате. По спине пробежал холодок. Ей сорок пять, последний месяц она чувствует лишь тошноту и слабость. Пришлось взять длительный отпуск на работе и отправиться в забег по врачам. В итоге она оказалась в этом кабинете.
– Миссис Смол, я вас поздравляю, – наконец улыбнулась врач. – Вы ждете ребенка.
Сара посмотрела на нее так, будто услышала несусветную чушь.
– Доктор Лорен, я не могу быть беременна, мне сорок пять лет. В таком возрасте женщины не беременеют…
– Вы совершенно определенно беременны, миссис Смол. Это подтверждают
Сара в свои сорок пять сохранила привлекательную, почти даже свежую внешность, молодое лицо и стройную фигурку. Она многого добилась на работе, вышла замуж за директора Дерека Смола, получала постоянные письма от Акселя Грина, который пережил серьезное ранение, но через несколько месяцев вернулся в строй. Жизнь налаживалась, но это было похоже на чудо больше, чем все остальное.
Как она скажет Дереку?
Они поженились через год после того, как она вышла из клиники. Дерек Смол оказался мужчиной поразительно благородным. Он дал ей возможность восстановиться, позволил вернуться к работе, сделал так, что инцидент не отразился в личном деле, а слухи не распространились. Когда Сара лежала под капельницей и мучительно избавлялась от алкоголя в крови, считая, что жизнь ее закончена, он был рядом. Смол приезжал каждый день после часов посещения, привозил с собой строго разрешенные главврачом продукты и просто сидел рядом с ее постелью. Мисс Опервальд потихоньку приходила в себя, на ее щеки вернулся румянец. А через несколько дней Дерек принес новости. Он узнал, что Аксель жив и жизни его ничто не угрожает.
Юноша действительно был серьезно ранен и мог погибнуть, но выжил и теперь быстро шел на поправку. Удалось получить от него телеграмму, в которой он сообщал, что останется в армии, но и этого хватило, чтобы Сара смирилась с лечением. Еще через несколько дней она плакала и просила у него прощения. А через неделю после выписки он впервые ее поцеловал.
Они стояли в тени на заднем дворе у детского дома. Дерек курил, Сара зачем-то увязалась за ним, случайно увидев, что он вышел из кабинета. Ей хотелось еще раз сказать ему спасибо за все, что он сделал. А еще – чтобы он посмотрел на нее. Не так, как смотрел на своих сотрудников. Она думала о том, что скучает по его визитам. Мысленно била себя по рукам, но все равно пошла за ним. Дерек закурил и посмотрел в небо, откинув голову. Он стоял к ней спиной, и больше всего на свете Саре захотелось обнять его за талию и спрятать лицо меж его лопаток, но она сдержалась. Она сделала вид, что вышла просто так, изобразила удивление и улыбнулась, поздоровавшись. Директор обернулся без улыбки. Он смотрел на нее своим темным магнетическим взглядом, сигарета алела, бросая блики на благородное лицо. В глубине глаз блистали искорки. Она сказала что-то невпопад, он не ответил, не сводя с нее взгляда. Она снова попыталась завести разговор, он затянулся, потушил выкуренную на треть сигарету, шагнул к ней и, заключив в объятия, поцеловал.
Оба прожили достаточно длинную жизнь и много теряли, чтобы обойтись без глупых разговоров. Они просто слились. Их роман развивался бурно, и уже через несколько месяцев Сара переехала к нему. Вскоре он сделал ей предложение. И теперь женщина сидела у гинеколога, не сдерживая бегущих по щекам слез.
Она думала, что бесплодна. Но Бог благословил их с Дереком союз. У них будет ребенок.
12. Аксель Грин
8 апреля 2001 года
20:37, Треверберг
По дороге детектив Грин позвонил Трессу и Логану, приказав им немедленно вызвать бригаду криминалистов и приехать по указанному адресу. Если те и удивились, то виду не подали. На стороне первого играл колоссальный опыт,
а за вторым стояла звериная интуиция, которая подсказывала правильную тактику поведения. Грин прыгнул на мотоцикл, совершенно забыв про Энн, кофе, усталость, Сару и новые счета, которые ему предстояло оплачивать из жалованья. Впервые за десять лет он слышал в голосе Карлина неподдельный ужас.Маньяк снова убил. И жертвой стал сын Марка Йорн.
Немыслимо. И хотя семьи полицейских всегда оказывались под ударом, когда расследование подбиралось слишком близко, кто в здравом уме приблизится к семье ведущего специалиста Европы по профилированию? И нужно оставаться честным – они ничего не знали. У них ничего не было на маньяка. Душу терзала нехорошая мысль о том, что это дело имеет все шансы лечь в архив вместе с другими нераскрытыми. Но пока детектив старался понять то, что должен был понять Карлин. Почему убивает маньяк. Как выбирает жертв. Как выбирает дни. На что он смотрит.
Аксель Грин достоверно знал одно: они не приблизились к разгадке ни на шаг с прошлого убийства. Всего пять дней назад была нарисована зловещая картина, и вот уже полицейские едут, чтобы увидеть еще одну. Слишком короткий промежуток для начинающего. Или он «дорвался» до давно желанного действа, или давно и тщательно все спланировал. Чутье подсказывало, что случайностей в этом деле не будет. Ошибки – возможно. Но не случайности. Пришла в голову мысль, что план вынашивался годами.
Синие глаза блеснули нехорошим огнем, когда детектив садился на мотоцикл.
В это мгновение с обезоруживающей ясностью он понял одно: если сына Марка действительно убил Рафаэль, выбор никак не связан с тем, чем занимается Карлин. Нужно искать где-то еще. Маньяк не мог почувствовать угрозы со стороны доктора Карлина или кого-то из следственной группы.
Аксель не умел сохранять спокойствие, когда гибли дети. Это вторая громкая «детская» серия на его памяти, и в прошлый раз маньяк пойман не был. Простой асфиксией никого не удивить, но Душитель обставлял каждый труп с мрачным изяществом, оставляя детей на деревьях в прекрасных местах. А здесь… захотелось порисовать. Интуиция что-то бормотала насчет значения визуального ряда в этих двух совершенно не связанных делах, но детектив был не в состоянии к ней прислушаться, он едва сдерживал ослепляющий гнев. Скорость 180 километров в час на мотоцикле оставалась единственным болеутоляющим от яростной бессмысленной боли, которая сейчас достигла своего пика. После серии 1990–1995 годов Карлин начал преподавать в университете и собрал сильную команду. И теперь Акселю придется работать с кем-то из его учеников. Потому что сам Карлин будет отстранен от расследования из-за личных мотивов. И неизвестно, сможет ли друг оправиться и вернуться к работе.
Чертов эгоист. Даже в такой ситуации, когда он ехал на осмотр тела единственного сына друга, детектив думал о работе. У Акселя не было детей, и он не смог бы в полной мере ощутить, что чувствует Марк. Зато Аксель видел смерть так близко и столько раз, что мог различить это бессмысленное, глупое чувство потери. Аксель потерял всех своих друзей в бесконечных войнах, куда их перебрасывали. Хотя, если рассуждать про потери, безумие Сары и исчезновение из его жизни Джейн, а потом Элизабет переживались значительно мучительнее, чем смерть.
Аксель долетел до дома Карлина за двадцать минут. Марк жил в обновленном особняке на границе города недалеко от поселка Художников, и обычно все подъездные пути были наглухо замурованы пробками, мотоцикл спасал. Он просто не заметил плотного потока, в итоге съехав на обочину. Вроде бы никому не сбил зеркал. И остался жив сам, но это не имело значения. Аксель даже не помнил, как он долетел до дома друга. Этого странного массивного дома, в котором Грин никогда не был. Карлин предпочитал отдыхать вне семейного гнезда. Детектив поставил мотоцикл у ворот, резким движением снял шлем, светлые волосы при этом рассыпались по плечам, и прошел во двор.