Я рисую ангелов

Логан нарисовался на пороге его кабинета через несколько минут после того, как Аксель туда вошел. Детектив чувствовал себя потерянным, но мгновенно сосредоточился, увидев в руках стажера огромную папку с документами.

– Я принес всю аналитику по Йорну Карлину, – радостно возвестил Говард, отдавая честь стаканчиком с кофе из кофейни Энн. – А еще несколько дел, которые могут иметь отношение к текущему. Что не успеем, обсудим после планерки.

Грин кивнул, допил кофе, с сожалением думая, что днем будет обходиться дрянью из автомата, и посмотрел на стажера, который раскладывал документы. Логан окреп, повзрослел с этим делом. Аксель впервые за время работы в полиции наблюдал, как стажер быстро набирался опыта и обретал внутреннюю устойчивость. Юношеская наглость и вспыльчивость потихоньку обрастали «мясом», Логан перестал показывать характер и начал просто работать, безукоризненно выполняя те задачи, которые ему давал детектив. В полиции это называли перекладыванием бумажек. Говард считал это аналитикой и в целом был прав. Сейчас он пытался совместить работу в полях и в архивах, но понимал, что рано или поздно его оставят только в участке или только на выездах. Расследование подойдет к той черте, когда нужная информация, собранная и предоставленная вовремя, сможет спасти жизнь. Даже офицеру, если маньяк будет сопротивляться. А они, как правило, сопротивляются.

Грин понимал, что у него нет улик, есть только догадки, но ничего такого, что напрямую бы указывало на Рафаэля. И при этом он чувствовал, что разгадка рядом.

– Начнем с Йорна, – мягко проговорил Аксель. Он провел рукой по волосам, отбрасывая их со лба.

– Картина повторилась. Дом Карлина стоит близко от поста охраны, и поэтому няня часто уходила, как только Йорн засыпал. Это подтвердили свидетели. Думаю, Карлин скажет то же самое, хотя, возможно, он не был в курсе деталей, воспитанием и графиком сына полностью занималась мать. С Урсуллой я так и не смог встретиться, но няня сказала, что она должна была прийти в 15:00. Домой Урсулла не явилась. Няня, двадцать пять лет, работала с мальчиком практически с его рождения. Она привезла его с прогулки в городском парке, накормила, уложила спать, забыла помыть посуду и оставила мальчика дома, а сама отправилась на работу в парикмахерскую в трех километрах от дома Карлина. Весь ее рассказ подтвержден кучей свидетелей. У меня все задокументировано, если захочешь взглянуть.

Аксель кивнул. Говард улыбнулся и продолжил:

– Няня, Алекса Мюррей, ушла. Неизвестно, находился ли убийца в доме в этот момент или пробрался туда позже, но известно, что сломан замок двери черного хода, сегодня я доберусь до Урсуллы и узнаю, когда он сломался.

– Так замок взломан или сломан?

– Похоже, что взломан, но точно сказать сложно. Рафаэль не оставил никаких следов, судя по всему, нацепил бахилы или какой-то костюм. Возможно, разувшись, он прошел в чулан, где переоделся (там беспорядок, но сложно установить, причиной тому маньяк или нет, криминалисты еще работают над собранными волокнами), поднялся в спальню ребенка, ввел ему сильное снотворное, потом антикоагулянты, потом раздел его – вещи остались в постели – и спустил вниз. Вероятно, между переодеванием и усыплением ребенка он подготовил «холст», разложил ватман, принес крылья. Ребенок мог спать как внизу, так и у себя в постели, пока маньяк готовил зону действий. – Говард допил кофе, улыбнулся, заглянул в свои записи и продолжил: – Само убийство и работа над «картиной» занимают от часа до полутора. Художник увлечен, он отрабатывает то, что не получилось в прошлый раз. И он совершенно спокоен. Я думаю, он хорошо знает расписание родителей и прислуги и выбирает такое время, когда у него гарантированно есть окно в два часа.

– Здесь небольшая несостыковка. Урсулла должна была вернуться домой. И ее отсутствие – это случайность.

Говард улыбнулся.

– На самом деле это Карлин думал, что Урсулла в это время дома, а няня ее покрывала за отдельные деньги. Миссис Карлин часто возвращалась позднее. Алекса не знает, с кем именно встречается жена Карлина, но раньше пяти домой она не приходит.

– То есть няня знала, что матери не будет дома, – глухо подтвердил Аксель. – Но у нее алиби.

– У обеих нянь в этом деле, – улыбнулся Говард. – Кроме нянь есть еще прислуга. Домработники, садовники, сантехники, строители. Дома жертв из одного района, и обслуживающие конторы у них одни. Слишком много совпадений.

– Как будто район выбирался намеренно. Надо перепроверить все, что связано с персоналом. Найти неочевидные связи.

Говард покачал головой.

– Пересечений по прислуге в домах нет. Одни и те же агентства, но совершенно разные группы. Но в Треверберге только три подобные компании, и город разделен на зоны между ними. Если убийства продолжатся в этом же районе, агентства будут теми же самыми.

– Надо поговорить с владельцем этих контор.

Говард заглянул в записи и сделал себе пометку.

– Все остальное полностью соответствует первому убийству. Это несомненно Рафаэль. И это стопроцентно исправление ошибок. Я думаю, что рисунок следующего убийства будет отличаться.

– Почему?

– Он оставит тот же мотив, ангелов, но что-то изменит. Эта картина полностью готова. И он ею доволен.

* * *

Аксель заехал домой сразу после планерки. Времени обсудить другие убийства не хватило, и они с Говардом договорились встретиться после обеда. А сейчас нужно проверить Карлина, который должен был проснуться. Марк принимал снотворное, чтобы не вскакивать по ночам. Если таблетки не помогали, Грин делал ему укол. Сформировался более-менее устойчивый график, и Грин каждый день появлялся дома к его пробуждению. Он следил за тем, чтобы друг завтракал, поддерживал светский разговор, а потом снова уходил на работу.

О расследовании Карлин не спрашивал. Он не задавал никаких вопросов, способных увести его в травматические воспоминания, которые Марк наглухо замуровал в своем сознании. Он был достаточно силен и достаточно профессионален, чтобы не сойти с ума. Но даже он не мог признаться самому себе, что его жизнь – та, которую он так трепетно и так любовно выстраивал, – потеряна безвозвратно.

Аксель отпер дверь ключом, который носил в кармане без всяких брелоков, сбросил куртку и вошел, не разуваясь. Он любил ходить дома в ботинках или кроссовках и даже нашел фирму, которая за небольшие деньги дважды в неделю убиралась в квартире. Наверное, это было лишним, учитывая, что Грин проводил в участке по восемнадцать часов в сутки, но приходить даже ради сна ему хотелось в чистоту. А убираться детектив не любил.

Марк Карлин сидел за столом на кухне и делал бутерброды. Кофе уже был готов, и полицейский разлил его по чашкам. На возвращение Грина друг не отреагировал. Аксель пододвинул стул к столу и сел, не пытаясь натянуть на лицо улыбку.

– Ты принял лекарства?

Карлин кивнул. Тупой нож для масла не дрогнул в его руке.

– Готов поговорить?

Такой же жест. Карлин закончил с бутербродами, пододвинул Акселю чашку с кофе и откинулся на спинку стула. В его глазах застыла решимость.

– Мне нужно, чтобы ты кое в чем помог.

– Я попробую, – проговорил Марк, делая глоток.

– Я принес документы.

Марк покачал головой.

– Лучше просто задавай вопросы. Я не смогу читать отчеты криминалистов, написанные по тем уликам, что найдены в моем доме.

Карлин говорил спокойно, но Аксель чувствовал, что он напряжен и держится из последних сил. Этот разговор обещал быть крайне тяжелым для всех, но без него следствию будет сложно выстроить стройную теорию, найти взаимосвязи и вычислить убийцу. Акселю нужно было понять, как действовал убийца. Переодевался ли он в доме. Как он проносил ватман, кисти. Как с такой точностью определял, когда ребенок останется один на достаточно продолжительное время.

Они говорили долго. Грин осторожно задавал вопросы, Марк тихо отвечал. Детектив заполнял белые пятна огромной мозаики в своей голове, с усилившимся отчаянием осознавая, что этого недостаточно. По-прежнему чертовски мало информации. В чулане всегда бардак. Ключи от дома у горничной, у няни, садовника, фирмы, которая занималась обслуживанием газового и сантехнического оборудования, у бригады строителей, которые делали ремонт во второй спальне по просьбе Урсуллы, у хозяев, мамы Урсуллы и черт еще знает у кого. Карлин практически не бывал дома, он буквально жил на работе. Урсулла занималась своими делами. Йорн был предоставлен самому себе, няне и домработнице. Последняя традиционно взяла отпуск. Она всегда брала отпуск с середины марта до середины апреля – должна была вернуться со дня на день. Она работала у Марка пять лет и ни разу его не подводила. Няня надежная. Алиби подтвердилось. Замок на двери сломался несколько дней назад, на это никто не обратил внимания, но сигнализацию отключили. Марк не знал, намеренно ли кто-то его взломал, или же он пришел в негодность из-за неосторожного обращения. Урсулла пообещала заняться вопросом и вызвать мастера, чтобы заменить замок, но так этого и не сделала.

Аксель записал показания Карлина с той въедливостью, которую требовала работа в полиции. Марк тяжело дышал. Он поел, допил кофе и теперь сидел, лихорадочно перебирая пальцами. На лбу выступила испарина, он зажмурился, пытаясь успокоиться, но не получалось.

– Что вы смогли установить по профилю? – хрипло спросил он.

– Ты теперь просто свидетель, Карлин, прости.

– Что ты узнал о нем? Аксель, ты не можешь это скрывать. У вас нет специалистов. Что ты узнал? Я помогу.

Детектив помолчал, глядя на друга долгим взглядом. И наконец сдался: