Я рисую ангелов
Шрифт:
Александр пребывал в зоне ожидания. Эдола почувствовала пронзительную горечь, которая уже давно заменяла ей чувство радости. Брат криво улыбнулся, посмотрел ей в глаза, и она увидела в темных зрачках знакомое безумие. Он был частью ее мира, хотя тоже бросил ее. Тоже ушел. Обещал вернуться. И теперь возвращался, несмотря на безвозвратно потерянное время.
– Я кое-что тебе принес.
Сестра остановилась около двери, а Эдола села в мягкое кресло рядом с Александром. Он похорошел. Волосы немного отросли, падали на лицо с высокими скулами, но складка рта стала еще тоньше, а взгляд холоднее. Эдоле нравился этот холод и эта надменность. Александр потянулся к ней и коротко вздохнул, когда его губы коснулись ее щеки. Она почувствовала терпкий аромат мужского парфюма и что-то еще, глубокое,
– Что принес? – тихо спросила она, не сводя с него неподвижного взгляда.
Он достал из портфеля несколько листков из скетчбука.
– Это.
Эдола медленно опустила глаза на рисунки. На них были изображены младенцы в виде ангелов. Множество рисунков с одним и тем же сюжетом. Ангелы с грустью смотрят на этот мир, провожая детей в последний путь.
– В этих рисунках нет жизни, – тихо сказала она. – И смысла.
– Ты хочешь их оживить?
Она медленно протянула руку и положила пальцы на шершавую бумагу. Ангел на ней замер в воздухе, глядя в небо. Его лик был печален и наполнен светлыми думами. Его отпустили горечи, он забыл про все сложности и проблемы. Он был соткан из покоя. Мы вышли из хаоса, туда и вернемся, но хаос есть истинный покой.
– Их должно воплотить.
18. Марк Карлин
13 апреля 2001 года
12:34, квартира Акселя Грина, Треверберг
Марк молча пил кофе. Стажер Логан пришел несколько минут назад и сейчас раскладывал распечатки на столе, готовясь к дискуссии. Аксель открыл окно и курил, прикрыв глаза. Он скрестил ноги, поставив правую на носок, сложил руки на груди и прислонился спиной к оконной раме. Корпус развернут к окну. Волосы собраны в хвост. Детектив не спешил говорить. Ему нужно многое обдумать. Карлин знал его давно и уважал в нем немногословность в подобные моменты.
Логан закончил с бумажками, налил себе кофе из кувшина кофеварки и сел за стол. Лицо посерело и будто бы замкнулось, губы упрямо сжаты. Это был все тот же студент из Гамбурга, но повзрослевший и определенно заматеревший. Если бы Марк мог что-то чувствовать в этот момент, он бы ощутил гордость. Практически отцовскую. При этой мысли стало нечем дышать. Он замер, ожидая, пока пройдет навалившаяся боль.
– Давай подытожим, – неожиданно предложил Аксель. – Мы успели обсудить не так много, я хочу ввести Говарда в курс дела.
– Валяй, – еле слышно проговорил Карлин и откинулся на спинку стула, подняв на друга затуманенный взгляд.
– Я тебе отдам протокол разговора с Марком чуть позже, – обратился Грин к Говарду. – Из важного – замок сломался несколько дней назад.
– После предыдущего убийства? – спокойно спросил Логан, бросив на Карлина короткий взгляд.
Марк с трудом перевел на него взгляд. Этот простой вопрос заставил профайлера снова рухнуть в бездну в поисках ответа. Ему пришлось на мгновение вспомнить, что жизнь до смерти Йорна существовала и была вполне сносной, несмотря на ссоры с Урсуллой. В той жизни, где все были живы и он ощущал себя почти счастливым, занимаясь единственно любимым делом и растя наследника, сломалась дверь черного хода. Ему нужно было вспомнить, как он узнал об этой мелочи, как Урсулла, которая только что получила собственный проект на центральном телевидении, сказала, что решит проблему. Как Йорн, который сидел на своем месте за столом, вдруг рассмеялся и потянулся к нему, сжав ручонки в кулаки. Нужно было вспомнить, во что одета жена, о чем они говорили еще. Какой был день.
– После, – наконец выдохнул он. – На следующий день.
– Значит, это могла быть и не случайная поломка, – продолжил мысль Логан. – Криминалисты признались, что замок осмотрели бегло. Тресс устроил нагоняй, думаю, скоро будет четкий вердикт.
Аксель кивнул.
– Марк, я считаю, что эти два убийства – не первые в серии, – сказал он. – Это первые картины, но не первые убийства. Мы решили
проверить криминальную сводку за последние десять лет. Искали без вести пропавших детей до пяти лет, а также тех, кто был убит. Без сексуальных домогательств, садизма. Идеально было бы найти случаи, когда находили обескровленные трупы. Наш маньяк тренируется. Он рисует картину и хочет сделать это идеально. Первая жертва должна была быть единственной в таком сюжете. Но что-то пошло не так, он напортачил. И очень быстро решил исправить ошибку. Он повторил сюжет, поработав над художественными мелочами, уделил больше внимания картине. И, судя по всему, шел по списку детей, который составил для себя заранее. Но я думаю, что конкретный выбор случаен. Мы отдельно посмотрим, где Йорн бывал с третьего апреля.Внутри поднималась жгучая волна. Смесь боли, страха, сумрачного осознания, что эти вежливые обходительные слова детектива Грина – о Йорне. Йорн – случайно выбранная жертва. Йорна убили, чтобы исправить ошибку. По телу Карлина пробежала дрожь. Он закрыл лицо руками и замер на некоторое время, восстанавливая дыхание. Он сам попросил Грина провести встречу здесь. Он сам вызвался помочь. Он должен взять себя в руки. Время скорбеть настанет тогда, когда Рафаэль будет пойман.
– Да, – наконец произнес он. – Что тебе удалось нарыть, Говард?
Логан улыбнулся. Приятной эту улыбку назвать было нельзя. Она скорее походила на ухмылку злого демона, чем на человеческое проявление эмоций. Худощавый и молодой стажер казался особенно хрупким, но возраст стирался. При взгляде на него, когда он так улыбался, приходили в голову страшные детские сказки про демонов, вампиров и прочую нечисть. В глазах стажера скользил интерес, смешанный с чистым, неприкрытым азартом. Он сам перенес слишком много боли, чтобы уметь долго сочувствовать чужому горю.
– Я понял, что Треверберг – это ужасный город, – проговорил Логан изменившимся от нетерпения голосом. – Он меньше Гамбурга, но более криминальный. Здесь множество случайных смертей, множество убийств. Дети пропадают на каждом шагу, а все странное и удивительное фактически не является таковым. За десять лет больше пятидесяти случаев. Дети до пяти лет пропадали или гибли. Я убрал все случайные смерти, откровенный криминал. Оставил те, где уловил знакомый почерк. Возможно, ошибаюсь. Я принес вам пять случаев, которые меня поразили. И отложил в сторону пропавших детей, чьи тела так и не нашли. Их много, и невозможно на сто процентов установить, мог ли это сделать Рафаэль.
Марк замер. Он всегда знал, что в Треверберге происходит много плохого, знал статистику в деталях, но после гибели Йорна на цифру «пятьдесят» отреагировал болезненно. Теперь за ней стояли эмоции, жизни других людей, а не строчки отчета. Карлин бросил опасливый взгляд на детектива. Грин молчал. Он по-прежнему стоял у окна, сложив руки на груди и прикрыв глаза. Он думал и готовился услышать детали от стажера. Логан обвел всех внимательными, потемневшими от волнения глазами и опустил взгляд на документы.
– Эти пять детей, – он положил руку на бумагу, – умерли в возрасте от двух до четырех с половиной лет. И все они были обескровлены.
Грин проснулся. Он отделился от окна, подошел к столу, сел на свое место и пристально посмотрел стажеру в лицо. Марк следил за ним, как зритель в театре. Своих чувств и эмоций у него практически не осталось.
– И не просто обескровлены, – продолжил Говард. – В отчетах по вскрытию упоминался характерный аккуратный разрез. Такой же, как у Рафаэля. И в четырех случаях из пяти присутствовали различные варианты снотворных препаратов. Первое убийство – ровно десять лет назад, весной 1991-го. Потом – 1992-й, 1994-й, 1999-й и 2000-й. – Он подождал, пока коллеги переварят информацию. – Апрель 1991 года. Мальчик Максимилиан Вайс, два года шесть месяцев. Найден мертвым в мусорном контейнере близ своего дома. Вены вскрыты, тело обескровлено. Ручки и грудь измазаны в крови. Снотворного не применялось, он умирал от потери крови. Июнь 1992-го. Девочка. Мария Тернер, три года два месяца. Вены вскрыты, было легкое снотворное. Найдена на пороге собственного дома в луже крови. – Говард достал старую фотографию из дела и показал ее коллегам. – Ее нашла мать.