Я рисую ангелов

– Не понял?

– Если мы имеем дело не с одним нереализованным или задавленным художником, а с несколькими, кого подцепили и направили на смерть, то наша выставка может спровоцировать их всех. Может и нет. Надо поговорить с Муном или с Магдером и изменить концепцию.

Говард прерывисто вздохнул, глядя в спокойные глаза Акселя.

– А что, если народное признание – это совсем не то, что он ищет? Или они. Что, если речь действительно идет об одобрении одного конкретного человека?

– Возможно. Но как он будет «отчитываться» перед этим человеком? Ты, конечно, можешь посмотреть, бывал ли Штерн в дни убийств в Треверберге. Но что-то я сомневаюсь.

Говард задумался. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он создал теорию на пустом месте. Складывая кусочки мозаики, он собрал гидру, от которой теперь будет невозможно избавиться. Она закрыла все своим телом, сформировавшись в навязчивую мысль. Вскрыть не просто серию, а цепь связанных между собой серий по всей Европе – это тайная мечта любого молодого детектива. Что, если его амбиции опережают события и подмешивают факты? Это вполне возможно. Ну а вдруг он прав? Если эта смешная мысль на самом деле недалека от истины и он попал в цель? Он скинул Артуру сообщение с призывом немедленно подняться в кабинет Акселя и посмотрел на детектива.

– Я проверю. Уж это проверить просто. Скажи, у тебя было когда-нибудь такое…

– Навязчивая невозможная гипотеза в расследовании? – с улыбкой закончил Аксель. – Да. Как правило, я оказывался прав.

2. Марк Карлин

15 июня, 13:47

Центральное управление полиции Треверберга

Карлин стоял у входа в большое трехэтажное здание, к которому за многие годы работы так и не привык. Центральное управление Треверберга занимало несколько корпусов. Здесь были спортивные залы, морг, лаборатории, огромный архив, DATA-центр и административные помещения. Отдел психологической экспертизы – это несколько небольших кабинетов в западном крыле рядом с кабинетом Акселя Грина и в нескольких минутах ходьбы от офиса шефа, Найджела Старсгарда, к которому сейчас направлялся Марк.

Реконструкция управления закончилась пару лет назад. Центральное здание привели в порядок и сделали зеркальный фасад, как у американских бизнес-центров. Внутри заменили лифты и оштукатурили все коридоры и кабинеты. Еще долго после ремонта народ чихал от пыли, с которой не справлялась старая вентиляция, и руководству пришлось снова раскошелиться, но теперь уже на ремонт кондиционеров, приточек и воздуховодов. Карлин стоял около курилки на улице. Он не снимал темные очки и на приветствия коллег реагировал сухо. Сочувственные рожи – не то, что хочет видеть мужчина, который пытается запустить полный рестарт своей жизни. Он решил продать дом и уже написал личному менеджеру из «Мун Девелопмент» о намерении, приложив подробное описание дома, его преимуществ и недостатков. Менеджер отреагировал мгновенно, они назначили встречу на завтра. Карлин понимал, что придется еще раз зайти туда, где оборвались жизни дорогих ему людей, но расценивал это как последний рывок. Дальше – свобода. Он неплохо зарабатывал и мог купить новую недвижимость, не дожидаясь продажи первой. Но медлил.

После клиники Хоула он вернулся в квартиру Грина. Спокойное общество детектива, который всегда оставался воплощением интроверсии, стабилизировало доктора Карлина. Марк подпитывался от него, понимая, что скоро ему придется остаться в одиночестве. Но пока Грин не возражал. Детектив пропадал на работе и иногда задерживался, если заходил к новой подружке. Он не посвящал Марка в детали, считая, что другу не нужны чужие заморочки, но тех обрывков информации, что он давал, хватило, чтобы уяснить две вещи: он сам считает свою зависимость от девушки неправильной и боится ее и одновременно не может ничего сделать. Он не окрашивал это в розовые тона, но и не драматизировал. И все же после ночи с ней Грин возвращался домой и несколько часов проводил на кухне в полном одиночестве, не поддерживая никаких контактов. Он готовил обед, пил кофе, смотрел в окно и думал о своем.

Карлин вздохнул, сделал пару быстрых затяжек и щелчком отправил сигарету в урну. Он может здесь стоять хоть до Апокалипсиса, но это ничего не изменит. Старсгард ждет. Их встреча назначена на 14:00, и опаздывать нельзя. Минимум пять минут понадобится на то, чтобы подняться на третий этаж и дойти до кабинета. А до самой встречи осталось меньше десяти. Надо идти. Карлин поправил темные очки, достал удостоверение, показал его новому охраннику на входе и скользнул в просторный и светлый холл с серой плиткой под бетон на полу, массой стекла и величественной лестницей на второй этаж. Главный вход сделали, пожалуй, слишком фундаментальным и пафосным, но Карлину было приятно здесь находиться. Ему нравилось, что его рабочее место стало похоже на международный университет, а не на мелкую региональную конторку.

С ним поздоровалась какая-то девушка в форме, Карлин скупо кивнул, изобразил улыбку, бросив на нее взгляд сквозь темные стекла очков. Он ее не знал. Новенькая. В июне много студентов академии шаталось по управлению. Кто-то пытался получить работу, кто-то устраивался на стажировку, кто-то проходил практику. Больше половины из них после стажировки в стены управления не возвращались. Кто-то уезжал, кто-то менял специализацию, не справившись с давлением во время стажировки. Кто-то шел на повышение квалификации, но потом возвращался. Марк шагнул в светлый лифт, нажал кнопку третьего этажа и снял очки. Глянул на себя в большое зеркало, расположенное здесь же. Он не попытался улыбнуться, несмотря на рефлекс. Темные глаза смотрели холодно и прямо. Закралась мысль: его взгляд сейчас походил на взгляд Грина в его первые годы работы в полиции, когда память об армии была еще свежа. Лифт пискнул, створки мягко разъехались, и он вышел в узкий длинный коридор. Пол был влажным после недавней уборки. Из кабинетов раздавались голоса. Карлин посмотрел в сторону своего отдела, с облегчением увидел, что никого из сотрудников нет, вздохнул и, развернувшись, пошел к Найджелу.

Мира что-то легко печатала на компьютере. При виде Карлина она расплылась в улыбке, но не встала.

– Шеф ждет вас, доктор Карлин. Мы все вас очень ждем, – проворковала она, поднимая трубку и сообщая Старсгарду, что Марк пришел.

– Спасибо. – Это было первое слово, которое он произнес за день. Оно получилось каким-то хриплым и неуверенным.

– Проходите, – сказала Мира.

Он благодарно кивнул и толкнул дверь в кабинет Найджела. Та отворилась без скрипа. Оказавшись внутри, Карлин убедился, что дверь закрылась и их никто не побеспокоит, и поднял глаза на Старсгарда. Тот сидел за рабочим столом и смотрел на него, отложив дела. Шеф редко уделял сотрудникам все свое внимание и не любил разговоров, но сейчас он был полностью сосредоточен на происходящем.

– Сэр.

– Проходите, доктор Карлин, – проговорил Старсгард, указывая на кресло.

Марк сел.

– Я рад, что вы здесь, – продолжил шеф. – Нам нужно обсудить дальнейшие шаги с учетом того, что вы пережили.

– Я бы хотел остаться в группе по расследованию дела Рафаэля, – уверенно сказал Карлин.

Найджел развел руками.

– Это невозможно. Конфликт интересов.

– Неофициально.

– Поясни.

– Я не буду принимать участие в допросах и в официальных мероприятиях, связанных с этим расследованием. Но я смогу собирать информацию в полях, анализировать ее, формировать профиль Рафаэля, которого до сих пор нет. Уверен, у них есть какая-то версия, которая упрется в необходимость выйти за рамки протокола. Они не смогут. А я – смогу.

Найджел немного помолчал.

– Пять минут назад Грин написал, что, возможно, нам нужно будет кого-то отправить в Вену. Я не знаю, что они накопали и в чем сомневаются, но если поездка действительно нужна и ты, Карлин, подтвердишь мне, что она нужна, я не против, чтобы поехал ты.

– Вена? – Марк улыбнулся. – Это же отлично. Меня давно ждали там с открытыми лекциями. У студентов заканчивается сессия, и после выпускного экзамена многие из них с удовольствием приходят на мои лекции вне учебного плана. Я свяжусь с местной полицейской академией.

– Я напишу Артерду сам, – улыбнулся Старсгард. – Мы вместе служили. Он будет счастлив узнать, что его просьба отправить к ним тебя будет удовлетворена. Что ж. Только договоримся, что ты поедешь туда даже в том случае, если эта поездка не будет связана с расследованием.

Карлин нервным движением убрал отросшую челку с лица.

– Да, сэр, – тихо сказал он.

Найджел осмотрел его внимательнее. Так, будто Карлин мог в любой момент потерять сознание или, напротив, начать буянить. Но тот сохранял спокойствие. Старсгард поднял трубку телефона и попросил Миру принести две чашки кофе. Марк молчал. У него не было сил на то, чтобы сосредоточиться и осмотреть кабинет шефа, как он делал всегда, приметить личные вещи или новые фотографии. Он смотрел на Найджела, думал о том, что шеф неуловимо напоминает ему Акселя. Такой же холодный, жесткий. Они оба прошли через ад на войнах. Оба чудом выжили, и оба оказались здесь. Карлин знал, что Найджел – единственный, кто в итоге получил доступ к досье Грина. Ему дали всего пятнадцать минут, вытащили ключевую информацию. По сути ничего сверхсекретного, но этого хватило, чтобы Найджел не думая принял Грина на работу. И тот его ни разу не подвел.