Я рожу тебе детей

Я до сих пор не могла никак понять папину логику. Почему именно этот мужчина так ему приглянулся, в то время как другие «женихи» всегда чем-то были для него не хороши.

По логике, Змеев не дотягивал до «идеала», но папа видел в нем что-то свое, раз спокойно позволил отдать меня в лапы мужчины с непростой судьбой.

Воскресенье настигло нас, как тайфун — внезапно и бесповоротно.

— Пожалуйста, не волнуйся, — сжал меня в объятиях Олег, — все будет хорошо, — шептал он ободряюще, но меня трясло, как на электрическом стуле. От этой встречи зависело слишком много.

То, что не только меня колбасит, я поняла по тому, как потряхивало Юльку, что открыла нам дверь.

— Лерочка! — кинулся на меня разноцветный вихрь и обнял руками за ноги. — А у меня вот! — крутнулась она на одной ножке, показывая кучу хвостов на голове. Разноцветные пушистые резинки и короткая юбочка делали ее забавной девчушкой из сказочной страны. — Ой! — уставилась она на Олега и приложила ладошки к розовым щекам.

Гос-по-ди. Еще одна копия. Темные волосы, синие глаза. К доктору не ходи за диагнозом.

— А ты кто? Лерочкин жених? — Линка, как и мой папа, любила сразу в лоб, без обиняков, задавать прямые и не всегда удобные вопросы.

— Да, — услышала я спокойный голос, — меня зовут Олег.

Где-то на заднем фоне зло сверкнул синью Никитос. Стоял, сложив руки на груди и мерил нас тяжелым взглядом. Чуть дальше маячил Юра. Холодное лицо, без эмоций.

— Дядя Олег или Олег? — тут же уточнила деловая Лина.

— Как будет вам угодно, милая барышня, — склонился к ней Змеев, а у меня замерло сердце.

Дочь и отец изучали друг друга. Две пары синих глаз. Темные непокорные кудри.

— А что ты нам принес, Олег? — покосилась Линка на пакет, который Змеев держал в руке.

— Каролина! — ахнула Юлька и залилась краской.

— Я принес торт и очень вкусные конфеты, — серьезно ответил Линке Змеев.

Та надула слегка губки. Она привыкла, чтобы ее баловали. Но на «семейном» совете мы решили, что лучше не рисковать и пришли без подарков.

— Я понимаю, что тебе хотелось бы забросать дочь подарками, но для первого раза давай не будем слишком явно проявлять знаки внимания. Это не понравится Юре и Юле, к тому же, поверь, дети ни в чем не нуждаются. В противном случае, можешь и ключи от машины приволочь для Никиты, — сказала я Олегу накануне.

— Не дождется, — буркнул он и смирился. И то, что он меня послушался, грело сердце.

Это был безумно долгий вечер, где никто не мог расслабиться из взрослых, исключая Змеева. Он вел себя естественно. Улыбался. Задавал тон беседам, с легкостью отвечал на вопросы, не обращал внимания на надутого, как индюк, Никитоса и очень сердечно общался с Линкой.

Через час я поняла: мы все следим за ним, а ему хоть бы хны. Мы без конца отмериваем, сколько взглядов он кинул на дочь, но так и не поймали его на слишком большой пристальности или пристрастности.

Он вел себя идеально, а мы — как идиоты.

Вначале сдалась Юля — расслабилась и стала естественной. Чуть позже не таким каменным стал Юра. И только Никита до последнего сохранял нейтралитет и почти не разговаривал. Он так и не смог избавиться от брезгливой подозрительности.

От Вересовых мы уходили, словно из бани, где без конца поддавали жарку. Я смогла выдохнуть лишь тогда, когда мы домой засобирались.

— Может, ты и права, — шепнула мне на прощанье Юля. — Может, мы все ошибались. Он… умеет располагать к себе. А я так соскучилась по тебе, что готова его терпеть и дальше, если он будет себя вести так, как сегодня.

Это уже о многом говорило. Еще одну ступень мы перемахнули, но, как оказалось, она была не самой сложной из тех, что нас ожидали впереди.

Глава 53

— Я не беременная, — сказала я Олегу спустя две недели.

Сказала и затаила дух. Следила за его выражением лица. Он ничем себя не выдал, разве что в глазах грусть мелькнула, но так быстро, что я засомневалась: была или нет, а может, это всего лишь мое воображение сыграло злую шутку.

— Все хорошо, — улыбнулся он мне и ободряюще сжал плечи.

Такое впечатление, что это я очень-очень хотела ребенка, а не Олег. Не я его поддержала, а он меня. Я крутила эту мысль и так, и эдак, пытаясь понять, что чувствую.

Кажется, я расстроилась. Вроде бы как ждала и обманулась. Оказывается, моя безрассудная душа стремилась любыми способами избавиться от запаха одиночества.

Мужчина может прийти и уйти. Ребенок останется с женщиной надолго. Практически навсегда. Это была некая формула успеха, которую я толком не успела еще вывести, но буквы-цифры уже набросала в тетрадь тщательно разрабатываемой философии.

— Мне надо уехать на несколько дней, — двумя днями позже заявил Олег. Что-то похожее на вину скользнуло по его лицу, и я напряглась.

Ну, конечно. Постельные утехи пока не доступны, зачем зря время на меня тратить? Но виду я не подала. Улыбнулась, как акула, сверкнув, наверное, даже коренными зубами.

— Надо — значит надо, поезжай. Иногда полезно делать тайм-ауты.

Неплохо сказано, особенно если учесть, что мы ни на день не расставались с тех пор как…

Он укатил после полуночи из моей квартиры. На вид уезжать ему не хотелось, но кто их знает, Змеевых, что у них на уме?

Меня терзала какая-то неуемная злость, когда хотелось то ли рычать, то ли швырнуть чем-нибудь в стену. Но я не стала ничего делать — упала и уснула, чтобы с утра снова окунуться в тишину, от которой, оказывается, уже отвыкла.

Пустые звенящие дни, похожие на песочные часы, когда каждая песчинка падает медленно, как яд из змеиной пасти.

Именно в это время, когда я слаба и беспомощна, все начало валиться к черту. Будто Змеев взял — и все хорошее увез с собой за границу. Мне всегда казалось, что стены мои кирпичные, оказалось — живу в утлом карточном домике, который боялся дуновения ветра.

Сперва начались проблемы с моим личным сайтом. Как-то я привыкла, что все работает, как часы, а часть моей практики — онлайн-консультации. И вдруг… хаос, неразбериха, куча спамеров и отрицательных отзывов. А потом сайт и вовсе рухнул.

— Ничего не понимаю, — бормотал Валера и зло ерошил свои волосы.

— Ха! — сказала Света в обеденный перерыв и невесело ухмыльнулась. — Это только цветочки. Скоро ягодки посыплются. Шут гороховый старается изо всех сил.

— Гороховский, что ли? — не сразу сообразила я.