Я рожу тебе детей
Шрифт:
Внутри у него будто врубился стоп-кран — огромный такой, неповоротливый, заслоняющий обзор. И на данный момент ему не хотелось от него избавляться. Олег предпочитал жить одним моментом. Кто его осудит? Ему столько пришлось вынести в браке, что наслаждаться здесь и сейчас казалось очень правильным решением.
Лина выглядела сногсшибательно: похорошела, посвежела, приоделась в новые брендовые шмотки. Красивая и утонченная — это всегда выгодно выделяло ее из толпы. Даже сейчас, глубоко за тридцать, она останавливала взгляды и заставляла мужчин сворачивать шеи себе вслед.
— Привет! —
Линка словно стерла все годы, что стояли между ними. Осталась той же быстроногой гибкой нимфой, как и в далекой молодости.
Невысокая Лерочка с несколько широкими бедрами явно ей проигрывала. И в стати, и в красоте, и в элегантности. Но именно вот это сравнение и привело Олега в чувство, потому что неидеальная Лерочка оказалась ему куда ближе, понятнее, теплее, чем это эфемерное создание, что больше полутора десятков лет была ему женой.
Они встречались в любимом Линкином ресторанчике. Так она сама пожелала. У нее тут вип-столик, прикормленные лакеи, особый почет к постоянному клиенту.
— Здравствуй, Лина, — ответил Змеев, наблюдая, как его бывшая жена почти невесомо порхает в районе стула, который он перед ней предупредительно отодвинул, ухаживая на автомате, как это принято нормами этикета.
Она пахла свежо и тонко, чем-то таким волнующе-возбуждающим. И подставила щеку для поцелуя. А Олег машинально чуть не приложился губами. По привычке. Но одернул себя и не стал этого делать.
В этом поцелуе, случись он, не было ничего предосудительного — формальная вежливость, привычный жест. Такими клевками в щеки часто обмениваются друзья или бывшие любовники. Для Лины Олег не хотел быть никем. То ли недостаточно времени прошло, то ли наоборот — столетия пролегли.
Лина если и заметила его отстраненность, виду не подала. Не стала акцентировать внимание на том, что пошло не по ее сценарию.
— Хорошо выглядишь, — окинула она его одобряющим взглядом и медленно перелистнула меню, собираясь сделать заказ.
— Только ради этого ты желала меня увидеть? — криво ухмыльнулся Змеев. — Достаточно было сказать об этом по видеосвязи.
Лина слегка поморщилась, давая понять, что он сморозил глупость.
— Давай без разговоров о прекрасной погоде, как ты рада меня видеть и прочей ничего не значащей мишуры. Ты хотела меня видеть, я прилетел. У тебя есть важный разговор, я готов тебя выслушать. Все остальное оставь за кадром, пожалуйста.
Лина снова поморщилась, не поднимая глаз от меню, которое изучала слишком уж тщательно, особенно если учесть, что знала его наизусть да и предпочтения свои не меняла годами.
Олег был резок — понимал, но и ходить кругами не намеревался. Он забрал меню из рук Лины, осторожно, но настойчиво отгибая ее пальцы, что слишком крепко сжимали листы, запаянные в пластик. Сам сделал заказ и уставился, не мигая, на бывшую жену.
Лина вздохнула и подняла глаза.
— Раз ты так настаиваешь, давай попробуем без наркоза, — легко улыбнулась она. Улыбка коснулась ее губ, но не глаз. — Я хочу, чтобы мы попробовали все сначала, Олег. С чистого листа. Ты и я. Вместе.
Глава 55
Он
замер, затем тряхнул головой, решив, что ослышался.— Что, прости? — вылетело из него, как семена бешеного огурца.
— Ты меня слышал, — сжала Линка губы и замолчала: принесли их заказ, но Змееву точно было не до жратвы. А Линка ничего — нервы из стали.
— И ради этого ты долбила мне мозг почти две недели? — чуть не взорвался он, но усилием воли заставил себя говорить тихо. Из-за этого каркал, как ворон на пенсии.
— Такие вопросы не решаются по телефону, — промокнула она губы салфеткой и аккуратно опустила ложку в сливочный суп.
— Очень даже решаются, — прошипел Олег, чувствуя, что еще немного — и воспламенится от ярости, клокотавшей уже в горле. — Я бы тебе сразу сказал «нет», как говорю это сейчас.
— Не спеши. Подумай. Не руби с плеча. Нас столько связывает, Олег. И ты не можешь отрицать, что мы были почти идеальной парой. Нас подкосил лишь детский вопрос. Но я готова снова рискнуть. Я… полностью обследовалась. Шансы стать родителями очень велики.
— Я сказал «нет», Лина. Не притворяйся глухой. К тому же, меня больше не интересует детский вопрос, как ты обозвала наши бесплодные попытки. Могу показаться жестоким, но у меня есть дети. Оказывается. И я точно не желаю проходить через все заново.
Она оторвалась от тарелки и снова воспользовалась салфеткой. Очень спокойная. Только грусть, что плескалась в ее глазах, стала слишком осязаемой.
— Я знаю. И поэтому согласна и на второй вариант, если у нас опять ничего не получится. Я готова любить твоих детей, как своих. Мне это будет сделать нетрудно.
Олег поперхнулся, хоть ни к чему и не притронулся. Схватил стакан с водой и осушил его наполовину, пытаясь прийти в себя.
— Знаешь?.. — снова этот гнусный «карк» вырвался наружу.
Лина не могла знать. Разве только…
— Я его убью! — пообещал он зловеще и стиснул челюсти так сильно, пока кровавые кляксы перед глазами не поплыли.
— Не ругайся, прошу. Он не виноват. Ты же знаешь, какой я могу быть настойчивой.
Олег знал. Глянешь — тонкий колокольчик, а не женщина. Двумя пальцами на вид сломать можно. А копнешь — колокол из литого серебра, попробуй расколоти.
— Я понимала, что ты уехал не просто так. Тебя… ничего не держало на родине. Разве что та женщина…
Лина снова смотрела в тарелку и часто моргала. Ресницы трепетали, алебастровые щеки слегка окрасил тонкий румянец.
Все эти годы она знала. Хоть у них никогда не заходил разговор об Але. Возможно, он бы сказал. Если бы Лина тогда не потеряла ребенка… Если бы все сложилось по-другому.
— Мне очень жаль, что она умерла. Действительно жаль, — сглотнула Лина, и Олег увидел, как дернулась ее тонкая шея. — Но моей вины в том нет, правда? Как и твоей. Так получилось. Так сложилось. Ее нет. А дети твои есть. Сын и дочь. Дети, что могут стать нашими. Они так на тебя похожи, Олег. Я уже их люблю. Может, потому что та женщина любила тебя очень сильно. Она даже имена детям дала говорящие. Никита и Лина. Назвала дочь, как меня.