Я в любовь нашу верю...

Берилл заскрипела зубами, схватившись за голову. Будь она проклята, эта пустышка! И что только Эндимион нашел в ней, кроме смазливой мордашки?! Ответ был и так очевиден: Серенити – воплощение совершенства, и как бы Берилл ни лезла из кожи вон, стараясь превзойти ее, до лунной принцессы ей было далеко. И осознание это было хуже всех несчастий разом взятых.

Наконец, устав метаться и с трудом взяв себя в руки, фрейлина остановилась у зеркала и, гордо вскинув голову, повелительно произнесла:

— Металия, явись на мой зов!

Гладкая поверхность посеребренного стекла тут же пошла рябью, являя взору Берилл свое альтер-это — бледное клыкастое создание с горящими кроваво-красными глазами, что лишь отдаленно напоминало первую красавицу королевского двора.

— В чем дело? — изрекло отражение, недовольно оскалившись. — Зачем тревожишь меня?

— Мне нужен совет, мой повелитель, — женщина чуть склонилась в легком поклоне. — Эндимион вот-вот женится на своей принцессе, и я останусь ни с чем. Что мне сделать, чтобы свадьба не состоялась?

Берилл с замирающим сердцем умолкла в ожидании ответа, но то, что изрек Металия секундой позже, бросило ее в жар:

— Убей Деметру.

— Что? — фрейлина явно не ожидала такого поворота событий. — Убить королеву?

— Нельзя сделать кушанье, не разбив пары яиц, — жестко парировало отражение. — О чем ты думала, когда заключала со мной сделку? Ты знала, на что шла, когда я предупреждал, что наш союз потребует жертв.

— Да, но…

— Эта смерть будет первой из многих, Берилл, — грубо прервал ее Металия. — Придется пролить немало крови. Или ты не готова обагрить руки ради того, чтобы получить своего дражайшего принца?

Берилл отвела взгляд, и ее высокий и гладкий лоб прорезала тонкая морщинка. Что же делать? Деметра всегда была добра к ней. Именно королева приблизила ее, тогда еще юную девушку, ко двору и сделала своей первой фрейлиной. К своему стыду Берилл поняла, что попросту не сможет совершить убийство. Не сможет поднять руку на благодетельницу.

— Итак, каково твое решение? — альтер-это нетерпеливо напомнило о себе, и фрейлина, встрепенувшись, твердо и решительно ответила:

— Я выполню все, что потребуется!

— Отлично. Я не разочарован, — отражение медленно улыбнулось, обнажая клыки, а затем поверхность зеркала вновь пошла рябью. Миг — и на Берилл вновь смотрела она сама — бледная молодая женщина с длинными красными волосами. Весь облик ее — от сжатых губ до горящих глаз, — говорил о решимости любой ценой исполнить обещанное и не допустить свадьбы.

Отвернувшись от зеркала, Берилл вышла из покоев и быстрым шагом отправилась на поиски того, кто мог хладнокровно лишить человека жизни, не вступая при этом в сделку с собственной совестью. Так и дело будет выполнено, и руки ее останутся чисты. О, Темная Королева была уверена в успешном исходе!.. Она сама дала этому человеку ледяное сердце, и теперь пришла пора убедиться, что оно работает как надо.

Берилл нашла Кунсайта там, где лорд проводил почти все свободное время, предаваясь пьянству и игре в карты — в собственных покоях, в окружении таких же, как и он, лихих картежников. Лежащие на столе горки золотых монет тускло поблескивали в неверном пламени свечей. То и дело раздавались шлепки карт о вскрытую лаком поверхность стола и отрывистые фразы типа «сдавай», «вскрываюсь», «отбой».

Фрейлина проскользнула в приоткрытую дверь и прислонилась к ней спиной, многозначительно глядя на Кунсайта. Генерал как раз сидел во главе стола, лицом к двери. Увидев Берилл, он чуть нахмурился и сделал ей знак подождать окончания партии. Женщина молча проглотила подступившее к горлу раздражение, но устраивать скандал не стала, памятуя о сложившемся статусе кво.

Наконец, когда выигранное золото перешло в руки ледяного лорда и проигравшие, бормоча что-то невразумительное под нос, покинули покои, Берилл, скорчив им вслед презрительную мину, прошла вглубь комнаты и заняла одно из освободившихся мест, как раз напротив кресла, где развалился Кунсайт, закинув ногу на ногу. В свете свечей его смуглая кожа, виднеющаяся в расстегнутой едва ли не наполовину сорочке, блестела, как полированная бронза. Серый китель был небрежно накинут на плечи, длинные белоснежные волосы лорда рассыпались по спине, выгодно контрастируя с темной тканью мундира.

— Зачем пожаловала, королева? — отрывисто поинтересовался Кунсайт, явно недовольный тем, что Берилл заявилась к нему в столь поздний час.

Женщина пропустила мимо ушей столь бесцеремонное обращение и ответила, надменно улыбаясь уголками губ:

— У меня был разговор с королем Металией.

Генерал тут же напрягся, и все его напускную вальяжность как рукой сняло. Он сел ровно и устремил на Берилл пронзительный острый взгляд серых глаз:

— И что же?

— Король приказывает вам убить королеву Деметру, — не моргнув и глазом, произнесла фрейлина, упустив некоторые детали. — И сделать это важно как можно скорее, чтобы свадьба Эндимиона и лунной принцессы не состоялась, — Берилл вкратце пересказала Кунсайту разговор с Металией, с неким злорадством наблюдая, как посерело лицо ледяного лорда.

В голове его пронеслись тысячи мыслей, но когда женщина умолкла, выжидающе уставившись на собеседника, он мог сказать лишь одно:

— Но ведь свадьба послезавтра!

Берилл поднялась с места и подошла к Кунсайту. В темно-карих глазах фрейлины поблескивали алчность и вожделение. Протянув руку, она провела ладонью по крепкой груди лорда, виднеющейся между краями расстегнутой рубашки, и наклонилась к его лицу:

— Значит, придется поторопиться, — произнесла она, обдавая кожу генерала горячим дыханием, и отстранилась, наслаждаясь достигнутым эффектом. Мужчина по-прежнему казался холодным и беспристрастным, но лихорадочный блеск в его глазах говорил об обратном. Да, задала же она ему проблем!

Не говоря больше ни слова, Берилл повернулась к двери и вышла, оставив Кунсайта в глубокой задумчивости.

В покоях Деметры все дышало покоем и уютом. Солнце давно зашло, на смену ему выплыла луна, царица ночи, заливая просторную комнату призрачным голубоватым светом. От окна примерно до середины покоев протянулась широкая лунная дорожка. Легкий ветерок колыхал легкие кисейные занавески, даря долгожданную прохладу.

Королева сидела у туалетного столика, облаченная в тонкую батистовую сорочку и белый халат из легкой мягкой ткани. Женщина готовилась отойти ко сну, медленно проводя черепаховым гребнем по густым темно-русым волосам, в которые уже закралось несколько серебряных нитей. Пламя единственной свечи окутывало Деметру чарующим золотистым ореолом, отражаясь в безупречно гладком стекле зеркала.

Женщина отложила гребень в сторону и улыбнулась своему отражению. Завтра у нее, как и у всякой матери, счастливый день — сын женится на своей избраннице. Конечно, у нее была еще старшая дочь, красавица Персефона, но ее десять лет назад похитил король Сатурна. Они обвенчались тайно, без пышных церемоний, и сейчас у королевской четы подрастала дочь Сатти. К огорчению Деметры, маленькая принцесса мало что унаследовала от матери — разве что нежный овал лица да разрез глаз. Королева скучала по дочери и внучке, надеясь всей душой, что королевская семья с Сатурна прибудет на церемонию венчания Эндимиона и Серенити.