Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд

Тот кивнул:

– Товарищ Сталин прав. Я за трёхдюймовку на лёгких танках уже много лет бьюсь, и всё как горохом об стенку.

Встав, походив, успокоившись и вновь усевшись на место:

– Так зачем нужен ваш «тяжёлый» пушечный бронеавтомобиль, при наличии двух типов лёгких танков - с аналогичным вооружением и превосходящим бронированием и подвижностью? Нашим инженерам, что? Заняться больше нечем? Может, вас трудоустроить в местах массовой заготовки целлюлозы? Чтоб вы приносили хоть какую-то пользу стране, а не галимый вред её вооружённым силам?

Молчат, проклятые…

– Ладно, я понимаю: наши генералы – тупые и это так же неисправимо, как возрастное рукоблудие у подростка – хочется, вот и дрочим… Но вы то!

Указательный палец в небо и многозначительно-уважительно:

– РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ!!!

Стоящий передо мной с понуро опущенной головой автор компоновки «БА-11» Айзенберг, виновато шмыгнул горбатым шнобелем. Захотелось плюнуть ему в рожу, но стоическим усилием воли сдержавшись, я продолжил:

– Почему вы - «ум, честь и совесть нашего народа», мать вашу етти, не подсказали нашим военным или не написали мне, что средние пушечные бронеавтомобили – это народные деньги на ветер и смертельная ловушка для экипажа? Что единственное, чем они могут служить – быть готовыми братскими могилами для наших бойцов?

– К вашему сведению: не считая противотанковых ружей, в обычной немецкой пехотной дивизии состоят на вооружении семьдесят пять(!) 37-ми миллиметровых противотанковых пушек. И больше чем до хрена полевых и зенитных орудий, в том числе автоматических… И, каждая из них - протыкает вашу «тяжёлую» жестянку насквозь!

Подхожу к инженеру Саломатину - самому старшему из них на вид, занимавшемуся шасси тяжёлого бронеавтомобиля:

– У Вас младшие родственники по мужской линии есть? Только не врать, а то прикажу коленку Вам прострелить!

– Есть… Сын и племянник.

Злорадно-плотоядно щерясь:

– Обязательно позабочусь, чтоб они оба служили на одном из ваших слегка бронированных гробов…

Полузакрыв глаза, пророчествую усатой Кассандрой:

– Фонтан вспыхнувшего бензина и успевшие выскочить танкисты, истошно вопя - катаются по земле, тщетно пытаясь сбить пламя… Взрыв боекомплекта, взлетающая до небес башня и всё кончено… Лишь обугленные головёшки мёртвых тел на выжженной чёрной земле, вонь горелой резины, шквырчание кипящего человечьего жира на обожжённой до окалины броне и сладковатый запах жаренного мяса, на который слетаются разжиревшие на войне вороны…

Слегка склонив голову, заглядываю в его очи и змеем подколодным шиплю:

– Знаете, какие будут последние слова вашего сына? «Пидор ты, папа!».

Тот, взбледнув и без того светлым ликом:

– Моему сыну нет и шестнадцати лет, товарищ Сталин!

– Ничего! В Гражданскую войну, такие полками командовали.

Перепеваю Цоя:

«- Война – дело молодых,

Лекарство от ранних морщин…».

Указательный палец, поочерёдно на каждого:

– И обещаю всем вам вместе и персонально каждому: ваши сынки, братишки и племяннички в Ташкентах не отсидятся – всех «на карандаш» возьму. Нет близких родственников по мужской линии? Не беда! У нас в стране гендерное равенство, а женское тело горит не хуже мужского.

Глухим, замогильным голосом:

– Я видел фотографии с Испании, Халхин-Гола и Финляндии: после сильного обгорания, от взрослого танкиста остается трупик размером с ребенка. Головка маленькая, а лицо такого красновато-синевато-коричневого цвета… Я вам всех их постараюсь выслать! На память, так сказать.

Вижу, гениальные конструкторы стали цвета свежей плесени на сыре - счас блевать начнут и, вдоволь насладившись произведённым эффектом, широко разведя руки, вопрошаю:

– А что вы думали? Всё хорошее, как известно - имеет одно очень нехорошее свойство, рано или поздно кончаться. Десять лет сладко ели-пили за счёт народа, переводя его добро в дерьмо – пора бы и по счетам платить.

«Зарядив», усаживаюсь за стол и, вертя в руках трубку, терпеливо жду когда оно «выстрелит»… При этом, нет-нет – да и поглядываю на дверь, типа кого-то жду. К примеру - граждан с чистыми до хруста руками, горячими сердцами и холодными мозгами под фуражками с околышами василькового цвета.

***

Первым придя в себя после шока, инженер Фиттерман отчаянно возопил, почти визжа:

– Товарищ Сталин! Чем мы можем искупить свою вину перед партией, правительством и трудовым народом? Перед вами лично?

Как плотину прорвало – остальные инженеры-конструкторы, вразнобой загалдели примерно тоже самое.

Подождав когда стихнет, ударив по столу кулаком, категорически заявляю:

– Вы - не «можете» искупить свою вину, вы – обязаны(!!!) это сделать!

Встаю, хожу будто раздумываю, затем останавливаюсь перед Барановым и тыча в него мундштуком трубки:

– Вместо этой вашей бесполезно-тяжёлой вундерваффли с «дыроколом» в башне, надо запилить обычный бронетранспортёр – «рабочую лошадку» войны, служащую для перевозки пехоты вслед за танками до(!) поля боя и предохраняющую её от пуль и некрупных осколков. Кроме того, ваш БТР должен служить базой для создания бронемашин специального назначения. Как минимум следующих: передвижной бронированный командный и наблюдательный пункт (ПБКП) оборудованный как минимум двумя радиостанциями, тягач артисистем калибром до 122 миллиметров включительно и массой до трёх тонн, зенитная самоходная установка (ЗСУ) спаренных малокалиберных автоматических пушек, лёгкая бронированная эвакуационно-ремонтная машина (БРЭМ), эвакуатор раненых, подвозчик боеприпасов…

Думаю, на этом пока хватит.

– По каждой спецмашине техзадание получите позже и в письменном виде. Пока же, первым делом нужна база! Предлагаю, для скорейшего воплощения в металле этого бронетранспортёра, воспользоваться заделом полученным в результате конструирования бронеавтомобиля «БА-11». У кого какие мысли на этот счёт, товарищи конструкторы?

Переглянувшись со своими, пришедший в себя Главный конструктор, деловито спросил:

– Уточните, товарищ Сталин: какой вместимости предполагается бронетранспортёр?

– Уточняю: два члена экипажа – командир и водитель и не менее десяти бойцов десанта. Запас топлива на триста-четыреста километров, запас боеприпасов на три дня боёв и сухой паёк на неделю. На корме требуется распахивающиеся двери или откидная аппарель для облегчения десантирования. Топливные баки должны находиться где-нибудь пониже, иметь протектирование от прострела пулей противотанкового ружья и продувку охлаждёнными выхлопными газами для уменьшения пожароопасности.

Тот, заметно напрягшись: