Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд
Шрифт:
– Потравятся же…
– Ничего! Бабы других конструкторов нарожают. Думающих!
Однако минуту спустя, сменил гнев на милость:
– Доедут до конца полигона – там всего ничего осталось, пусть «продуют отсеки».
Действительно, пока дождёшься когда бабы-дуры - думающих конструкторов начнут рожать…
От старости помрёшь!
После чего, «тридцатьчетвёрка» шмаляя куда попала, довольно бодро домчалась до противоположного конца полигона и остановилась. Мгновенно распахнулись люки, из них выскочили чёрные фигурки
Протерев окуляры стереотрубы, удивлённо спрашиваю:
– Что они там ползают? Никак ищут что? Если найдут – двадцать пять процентов в доход государству!
Федоренко, не отрывая от глаз окуляров морского бинокля, с едва заметной ноткой осуждения в мой адрес:
– Блюют они, товарищ Сталин. Отравились газами…
Правде, он быстро поправился:
– Ничего! Пусть побудут в шкуре танкиста и узнают что это такое.
Морщусь брезгливо:
– Ладно, на этом с этих достаточно. Как проблюются – пусть подъезжают к мачте для испытания обстрелом.
К начальнику полигона:
– Половину боеприпаса они хоть расстреляли?
– Расстреляли.
– Не забудьте проследить, чтоб перед обстрелом выгрузили всё, вплоть до последнего патрона.
Обернувшись к руководству Харьковского завода:
– А Вы, товарищи, должны сделать надлежащие выводы из этого эпизода. Не то через полтора месяца, на их месте окажитесь вы!
Про одно из решений проблемы загазованности боевых машин я знал:
«Надо бы не забыть - подсказать насчёт эжектора для пушек».
«Эжектор», это в данном случае - такое утолщение на пушечных стволах, создающее в них разрежение после выстрела. Но вот можно ли реализовать эту «заклёпку» в имеющихся условиях…
А хрен его знает!
Но попробовать обязательно надо.
***
Тем временем на полигоне появился красавец «КВ-1».
Полюбовавшись на него в стереотрубу, я дал команду и, получив «по кумполу» пулемётную очередь – тяжёлый танк двинулся вперёд, стреляя с коротких остановок.
Дело пошло гораздо бодрее, чем у его незадачливого предшественника: тяжёлая машина не качаясь - сразу же вставала как вкопанная, экипаж танка быстрее находил мишень и с гораздо большей меткостью её расстреливал.
С довольным видом резюмирую:
– Вот что значит освобождённый от других занятий командир танка!
Хотя, конечно – тоже не идеал. Тот сидел справа от орудия – как в «Т-34» и имел очень ограниченный обзор… Хотя у «Шермана», так же и ничё – на обзор никто из его танкистов не жаловался.
Кстати:
– Федоренко!
– Слушаю, тов…
– Что там у нас с перископическими приборами кругового обзора для танков?
Тот, чуть ли не крестясь:
– Первая опытная партия ожидается вот-вот.
– «Вот-вот», это через сколько часов? Или, может – минут?
– На следующей неделе опытные образцы уже будут стоять на танках, тов… Испытаем прямо здесь.
Вспомнив ещё про одну заклёпку:
– А про «кнопку внешнего вызова экипажа» не забыли?
– Никак нет! Устройство уже сконструировано, изготовлено, установлено на несколько танков «Т-26» и в данный момент проходит испытание в одной из частей Московского округа.
Подивившись
такой оперативности, похлопываю по плечу:– Ну, молодец! Всегда бы так.
Успокоившись, я вновь прильнул к стереотрубе.
Боезапас у «КВ-1» был больше, но расстреливал он его более интенсивно. Однако, уже к середине дистанции темп огня замедлился, а его точность упала ниже критической.
Понимающе-обеспокоенно интересуюсь:
– Что? Опять загазованность?
– Так точно, тов…
Посмотрев на окрасившее полгоризонта в кровавого оттенка багрянец, заходящее Солнце:
– Сколько они там уже расстреляли?
– Если на вскидку, то примерно треть боекомплекта.
Подумав, принимаю решение:
– Ладно, на этом достаточно: как и в случае с «Т-34» - общая картина ясна. Пускай провентилируются минут пять, выгрузят снаряды и первыми подъезжают к мачте.
***
Наконец, «гвоздь программы»: расстрел танков боевыми снарядами - да ещё и с живыми экипажами внутри. Думаю, происходи это «шоу» в Америке - я бы срубил миллион баксов, не менее.
Однако, полученный опыт тоже чего-то стоит и уверен «на все сто» - значительно дороже. Ведь если «КВ», худо-бедно - но успел поучаствовать на завершающем этапе Советско-финской войны, то «Т-34» ещё ни разу не обстреливался боевыми(!) снарядами.
С двух ракурсов, с дистанции 500 метров - два «Т-34» бегло обстреляли своего тяжёлого собрата из пушек «Л-11» 76-мм бронебойными «тупоголовыми» снарядами…
Тоже – шоу ещё то!
Звонкие выстрелы пушек, глухой грохот ударов и яркие вспышки разрывов снарядов на броне…
Но без видимых повреждений, отчего снизу слышны были крики ликования:
– Это действительно – неуязвимый танк, товарищи!
– Не доедешь, зато жив останешься!
Федоренко потирая руки:
– Отлично! Этот танк – действительно непробиваем даже для «трёхдюймовок», товарищ Сталин.
Оставалось только кивнуть:
– Согласен.
Не успел прозвучать последний выстрел, как люк на башне открылся и оттуда показался белый флажок – условный знак о прекращении огня.
Федоренко побледнев:
– У нас ЧП…
Соглашаюсь с ним:
– Наверное, что-то случилось, раз «капитулируют».
Из общего люка стрелка-радиста и мехвода, по очереди выскочили двое и проворно забравшись на башню, помогли открыть верхний люк. Затем из него, они с трудом стали кого-то тащить… Но им было неудобно и этот «кто-то», постоянно выскальзывал из их рук и падал обратно в танк. Раз шесть, наверное.
Народ из-под вышки без всякой команды побежал толпой помогать. Туда же помчалась «скорая помощь» - нечто вроде автобуса из фильма про Шарапова и Жеглова, с красными крестами.
Комментируя действо, обращаюсь к директору Кировского завода:
– Кстати, запоминайте, товарищ Зальцман: изнутри люк открывается тяжело. Требую устранить этот дефект!
Обратившись к Федоренко:
– Надо подумать над формой одежды для танкистов. Она должна иметь что-то вроде «пояса» под мышками и «ручки» на спине или плечах – чтоб удобнее было тащить из люка раненного танкиста. Что с Вами?