Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд

– Ничего… По теории вероятности, снаряд в одну и тоже воронку дважды не попадает. А танки по два раза не взрываются: это закон физики.

Спустились вниз с вышки и неспешно направились в сторону «костра», куда уже неслась «скорая помощь», пожарная машина и бежала толпа с огнетушителями в руках.

***

Ещё издалека «Т-34» омерзительно вонял жженной резиной. Топлива в нём почти не было, поэтому горела изоляция проводки и электроприборов, резиновые коврики «чемоданов» под снаряды, бандажи катков и…

…И тела экипажа.

Огонь скоро удалось погасить, танк залить водой так, что он даже чадить перестал. Но и до этого было видно, что наклонная броневая плита левого подкрылка⁷⁶– была вырвана по линии сварных швов и отброшена далеко в сторону. На полу уцелевшего броневого корпуса были хорошо видны «чемоданы» под снаряды – целы-целёхоньки, что исключает взрыв остатков боекомплекта и, тела экипажа в обгоревшей - ещё дымившейся одежде.

Меня чуть не стошнило:

«Хорошо, что хоть головы приказал тряпьём обмотать… Возможно, получится в открытых гробах хоронить».

Горел то «Т-З4» сравнительно недолго.

Однако, почему он взорвался?

Терпеливо дождавшись когда пожарники потушат огонь, а медики извлекут тела погибших, погрузят их в свой «Фердинанд» и увезут, приступили к тщательному обследованию танка. На броне имелись вмятины и следы рикошетов, трещины сварных соединений… Последних, особенно много на башне.

Но сквозных пробитий не было.

С дистанции 500-600 метров, «лучший танк Второй мировой войны» - действительно непробиваем для малокалиберной противотанковой артиллерии.

По крайней мере для советской.

Однако было обнаружено, что от левого топливного бака – находящегося в боевом отделении, остались одни рваные ошмётки. Разрушен до неузнаваемости был и фальшборт между топливным баком и боевым отделением.

Генерал Косынкин тут же сделал вывод:

– Взрывчатка была заложена в топливный бак, вот почему и не была обнаружена сегодня утром! А взорвана она была при помощи часового механизма.

Полковник Романов тут же возразил:

– Во время нахождения танков на полигоне, баки из них не извлекались… Это –официально задокументировано.

Затем пальцем указав на потерянно выглядевшего Максарева:

– Взрывчатку могли заложить только на заводе!

У того и, у Главного инженера Махонина - вид тут же стал весьма и весьма бледным, как у вышедшей из-за облаком и, подглядывавшей за всем происходящим на Земле, полной Луны.

Из обступившей танк толпы послушались возмущённые крики:

– Вредители!

– Это уже не вредительство и даже не саботаж… Это диверсия!

– Теракт! Покушение на товарища Сталина!

– Сволочи! Мало того, что негодные танки для Красной Армии выпускают…

Максарев, хватаясь за сердце, отчаянно отрицал такую возможность:

– Товарищи! Этого не могло быть! Этот танк – серийный. Никто не знал, что он попадёт в Кубинку, где будут проводиться испытания, на которых будет присутствовать сам товарищ Сталин.

Подтверждаю:

– Да и я сам выбрал этот «Т-34» для испытаний методом тыка. Так что это не было покушением на меня лично.

После недолгого молчания, из той же толпы предложили:

– Надо все танки Харьковского завода проверить: вдруг в баках каждого из них – заложена бомба с часовым механизмом?

Это предложение-предположение, вновь накалило страсти и послышались крики:

– Сволочи! Решили так все танковые войска Красной армии взорвать!

Возможно, руководство Харьковского завода - линчевали бы прямо на месте и, я был в принципе не против… Но тут один глазастый – оказавшийся испытателем Полигона, заметил:

– Товарищи! В днище левого подкрылка – сквозное отверстие. И как раз соответствует диаметру 45-мм снаряда.

Полковник Романов, сперва недоверчиво:

– Думай, что несёшь, Свиридов! Из-под земли в этот танк не стреляли.

Взрыв хохота разрядил обстановку, но действительно: в указанном месте находилось пробоина в виде рванного эллипса.

Главный инженер харьковчан, задумчиво:

– Как раз под взорвавшимся топливным баком… Но как это могло произойти, если стреляли в танк сбоку или в лоб?

Ответ на этот вопрос нашёл всё тот же испытатель Свиридов:

– А вот смотрите, товарищи: бронебойный снаряд ударил в гусеницу в самой верхней части ленивца и дав рикошет – пробил дно подкрылка. Ну и естественно, после этого взорвался в баке.

Это предположение вызвало всеобщее недоверчивое недоумение:

– 45-мм бронебойный снаряд, говоришь?! Да сколько в нём – взрывчатки то той? А здесь такое ощущение, что в этом баке взорвался шестидюймовый фугас, не меньше.

– Да в том баке и, дизтоплива то уже не было!

– Это всё-таки диверсия! Просто снаряд вызвал преждевременный подрыв взрывчатки, которая должна была взорваться во время войны.

– Это каким же образом, он должен был взорваться «во время войны»?

– Возможно, с помощью каких-то электромагнитных волн…

– Ага! «Тепловых лучей» марсиан, ещё скажи.

***

Под эти и ещё более фантастические предположения, я потихонечку выбрался из толпы и направился на командно-наблюдательный пункт. Это не осталось незамеченным и вслед за мной там вскоре оказались Федоренко, Романов, руководители обоих танковых заводов… Ну и многие другие.

Первым делом, пока разогревается самовар, даю задание директору Кировского завода:

– Позвоните в госпиталь, товарищ Максарев, спросите что там с Котиным.

Буквально черед пять минут, Зальцман упавшим голосом:

– Врачам пришлось удалить у товарища Котина левый глаз…

Почему то, совершенно не понимаю почему, первым делом пришла на ум дурацкая частушка из фильма «Собачье сердце»:

«Эх, яблочко, да с голубикою,

Подходи буржуй глазик выколю,

Глазик выколю - другой останется,

Чтоб видал говно кому кланяться!».

Энергично мотнув головой, чтоб отогнать наваждение, участливо интересуюсь: