Я. Ты. Мы.Они

Мы немного пьяны. За стеной спят дети. И впервые за неделю меня почти не мучает чувство вины и стыда. Мы ещё какое-то время болтаем обо всё на свете и ни о чём конкретно, а затем убираемся на кухне, моем посуду. Анюта наигранно вздыхает:

– Вот она взрослая жизнь! Ещё б лет пять назад я просто спать пошла, оставив всё это на утро! – и я смеюсь вместе с ней. Потом она гасит свет на кухне, и мы расходимся, каждая к своей семье. Я нахожу свободное место в куче матрасов на полу между Кириллом и Баксом.

Но в темноте комнаты не так легко сохранять вновь обретённую лёгкость. В голове всплывает вопрос Ани:

– Тебе совсем-совсем не хочется, чтобы он позвонил?

А мне ведь хочется, ужасно хочется. До дрожи в теле, что заставляет чувствовать себя наркоманом в поисках дозы. Мне нужны доказательства, того, что все эти годы не были обманом, что ему не всё равно, что мы ему нужны… я нужна. А он молчит, и все самые страшные мысли лезут мне в голову. Я сжимаю в руке телефон и пьяно шепчу: «Позвони мне, позвони…».

А на следующий день дела закрутились с новой силой. Нужно было за неделю до приезда родителей что-то придумать с жильём. С родителями жить не хотелось категорически. Во-первых, было в этом что-то комически-унизительное – сбежать от мужа к маме. Это же как в плохом анекдоте. Не перекладывать же на родителей свои дела, я им в юности и так проблем на сто лет вперёд создала. Хоть сейчас садись и начинай разгребать всё заново. Во-вторых, хотелось самостоятельных решений и действий. А не как до этого, сидишь и ждёшь Сашку. В последнее время я как-то больше привыкла плыть по течению, значит пришло время начать грести. Вот только куда? И, в-третьих, кто его знает, что моим детям взбредёт в голову сболтнуть бабушке с дедушкой? Они вот внуков любили, но в последнее время всё больше на расстоянии или же недолгими наездами в Москву. А дети росли, менялись, и порой городили такое, что даже я за голову хваталась. Зачем лишний раз шокировать окружающих?

Поэтому первым делом я отправилась на бабулину квартиру. У меня состоялся долгий и не совсем приятный разговор с квартирантами, в результате которого мы сошлись на том, что они через три дня съезжают. А я пообещала возместить им все траты за срочный переезд. Опять всё упиралось в деньги, но детям об этом не обязательно было знать. Заодно я бегло осмотрела квартиру. Ремонт был терпимый, квартиру мы всё-таки не запускали, и раз в три года отдавали ей дань памяти перед нашему прошлому, нанимая рабочих для смены обоев и побелки потолка. Мебель тоже была ничего такая, а вот спальных мест категорически не хватало. Как в двухкомнатной квартире разместить семерых человек? Это ладно мы сейчас у Анюты спим на полу в одной комнате, но туда мы приехали перекантоваться, а здесь придётся жить.

Опять пришлось доставать банковскую карту и ехать по магазинам. Отсюда и три дня, оставшиеся до переезда, пролетели достаточно быстро. Мы бегали по торговым центрам, выбирали кровати, диваны. Потом я вспомнила про подушки, одеяла и прочую домашнюю утварь.

Ещё пара дней понадобилась нам с Анютой для того, чтобы отмыть квартиру, а парням собрать новую мебель. То, что они смогли это сделать, было огромным открытием для нас всех. Правда, тут не обошлось без чутких наставлений со стороны Олега – два подзатыльника Стасу и один пинок для Романа.

И вот, мы, наконец-то дома. Ну ладно, не дома… Но за неимением другого, будем считать, что именно там.

В понедельник ждали родителей. Я всё утро простояла у плиты, готовя праздничный обед, а уже оставшееся время отгоняла детей от стола. Аппетит у моих мужиков был ещё тот. Мы жили на новом месте всего несколько дней, а я уже начинала скучать по нашей кухарке – Лидии Степановне. Готовить на всю ораву было крайне накладно. Хотя с другой стороны, чем мне ещё было заняться? Гуляй с близняшками, гуляй с собакой, корми пацанов, всё, можно считать, что долг перед Родиной выполнен.

Когда раздаётся звонок в дверь, я уже готова хорошенько проредить количество детей в своей жизни, потому что каждый (подчеркиваю каждый) раз по десять попытался умыкнуть что-нибудь из еды. Я как раз разбиралась с Пушинкой, которая упорно подбиралась к блюду с бутербродами:

– И ты, Брут!

Тыц-тыц-тыц.

– Мааааам, я открою, – кричит Кирилл и несётся к двери, за ним девочки и собака. Слышу как открывается замок и… и тишина. Даже теряюсь от этого. А затем раздаётся неожиданное:

– Пааааааапа!

Часть 2. Глава 12.

– Саааашаааа! – оглушительный крик проносится по всей улице, и я невольно оборачиваюсь. Мне на встречу бежит незнакомая девушка в фиолетовом плаще, и я на всякий случай растерянно ей улыбаюсь, вдруг просто не узнаю? Память на лица у меня достаточно паршивая. Но она проносится мимо меня и пытается поймать парня, который идёт в нескольких метрах передо мой.

–Саша, да постой ты! – просит она, но парень даже не останавливается, ей нелегко поспевать за его широкими шагами, поэтому она тормозит прямо перед ним и возмущённо тыкает ему пальцем в грудь. – Клянусь, если ты сейчас со мной не поговоришь, то я… то я…

– Алёна, что?! – гаркает он, да так, что я от неожиданности шарахаюсь в сторону. Парень в недоумение поднимает бровь, и смотрит на меня как на убогую. Тяну губы в нелепой улыбке, и ускоряю шаг. Можно подумать…

Было начало октября, и пятнадцатилетняя я шла в школу. Длинная, взъерошенная, местами нескладная и вечно сутулившаяся, за что регулярно получала нагоняй от бабули. Та когда-то мечтала вырастить из единственной внучки то ли балерину, то ли пианистку, то ли даму из высшего общества, что в её понимании было одно и то же. Но все её надежды разбились в моём глубоком детстве, когда стало понятно, что обе ноги у меня левые, музыкальный слух отсутствует напрочь, а от дамы во мне только аристократическое имя Александра. Хотя будем честны, с именем тоже вышла промашка, ибо для всех я была просто Саня.

У меня сегодня был первый учебный день. Как говорится – первый раз в 10-й класс. И это при том, что все нормальные школьники отучились уже месяц. Как так вышло? Минувшее лето я провела с родителями в Уругвае, где мой папа-инженер участвовал в строительстве завода, а мама как верная жена декабриста сопровождала его на чужбине. Они практически безвылазно жили там уже второй год, зарабатывая нам на новую квартиру, потому что жить втроём в небольшой однокомнатной квартире всем порядком надоело. Хотя просто признаем, что родителям просто нравился такой образ жизни. Вот при каждой удобной возможности они и старались забирать меня к себе. Я даже привыкла: учебный год – здесь, а каникулы где-то – там. И как-то мы с родителями увлеклись всем этим, что не учли, что перед самым своим отлётом я могу что-нибудь подцепить. А я собственно так и сделала, почти две недели провалявшись на больничной кровати в компании капельниц, суден и врачей. Потом ещё какое-то время ушло на моё восстановление, что бы я уж совсем не была похожа на ходячий труп. И вот спустя три месяца после расставания бабуля наконец-то получила меня – тощую, но зато загоревшую.

Я порядком волновалась из-за того, что пропустила целый месяц учёбы. И совсем не из-за учёбы… Меня, как и любого подростка больше волновали отношения со сверстниками, а у меня они были мягко говоря так себе. Сложно сказать, в чём именно была проблема, просто я всегда чувствовала себя другой рядом с ними. Сильно уничижительного во мне ничего не было, впрочем, и выдающегося тоже… Ну может быть английский знала, чуть лучше, чем другие. Ну, так я в отличие от других имела языковую практику за плечами, надо же было мне было как-то с людьми в Уругвае общаться, я и по-испански могла бегло изъясняться, к восторгу нашей иностранки – Веры Андреевны, она почему-то считала, что у меня в принципе талант к языкам. Хотя много ей не надо было, она любила меня уже за то, что я догадывалась, что такое нулевой артикль.