Я. Ты. Мы.Они

Со мной случился тот нередкий казус, когда из общительного и подвижного ребёнка, я выросла в замкнутого и стеснительного подростка. Хотя вот за рубежом о последнем было легко забывать – в Уругвае в нашем интернациональном доме жило много семей с детьми и ребятами моего возраста. Общались мы все легко и свободно. А вот в России на меня нападал приступ стеснительности. Бабуля объясняла это тем, что мне просто родителей не хватает. А я тем, что в малознакомом обществе проще было забывать о своих комплексах и проблемах, ведь там никто не знал, какой я являюсь или должна быть. А тут одни сплошные рамки да маски.

В общем, в школу я шла в достаточно мрачном настроении, когда на своём пути повстречала эту крикливую парочку. Настроения они мне, конечно, не испортили, но зато в очередной раз напомнили о том, с чем мне предстоит столкнуться.

Стремясь поскорее укрыться от презрительного взгляда парня, я достаточно быстро долетела до школы, и перед уроком даже успела забежать к любимой Вере Андреевне. Она очень мне обрадовалась (ну хоть кто-то в этой школе!), и мы с ней проболтали до самого звонка. После чего я плавно перекочевала к учителю физики, а по совместительству и классной руководительнице – Любови Николаевне. В итоге через десять минут от начала урока я оказалась в дурацкой ситуации, когда мы стояли с ней перед всем классом, и она решала, куда меня посадить. Можно подумать, что не было других способов привлечь ко мне внимание одноклассников. Меня и так, часто подкалывали по поводу того, что родители работали в Южной Америке, считая их чуть ли не миллионерами. И объяснять людям, что заграница – это далеко не всегда огромные деньги, было бесполезно. Одноклассники встретили меня равнодушно, хотя были и те, кто улыбнулся мне или помахал рукой в качестве приветствия, но как-то вяло и без энтузиазма. И лишь одна Карина Сомова демонстративно сморщила нос. Но тут тоже всё было предсказуемо.

С Каринкой мы дружили с первого класса вплоть до конца прошлого года, когда мои нервы вконец не выдержали и сказали: «Стоп, баста». Умница, красавица и надежда всей школы, на деле оказалась той ещё эгоисткой. Но эгоизм у Сомовой был какой-то избирательный и доставался далеко не всем. Мне, видимо, как близкой подруге везло больше остальных:

– Санечка, а реши за меня английский? Тебе ведь это ничего не стоит, а мне надо ещё к встрече с Серёжкой подготовиться…

– Саня, ну не улыбайся ты так, с твоими-то губами! Я бы их на твоём месте особо не демонстрировала.

– Ой, Саш, извини, я опоздала на час, но там такоееее было.

И я терпела, потом опять терпела, а потом ещё немножечко… Она была моей единственной подругой, и мне льстило, что Карина выбрала именно меня. А потом в один момент так паршиво на душе стало от того, что нет у меня своей жизни, а лишь одни Каринкины желания. Я сначала решила просто от неё на время дистанцироваться, благо, надо было собирать чемоданы к родителям, да к экзаменам готовиться. Но Сомова не оценила потерю верного пажа и устроила мне истерику после экзамена по английскому языку, за который она к слову получила единственную четвёрку. С тех пор, мы даже не здоровались.

Так что, придя в класс, я в очередной раз поняла, что и зацепиться то мне морально здесь не за кого.

– Тааааак, Саша, с кем нам тебя посадить? – в задумчивости тянет Любовь Николаевна. – Иди-ка ты у нас к Черновой. Она у нас сидит с Павловым, но тот сейчас болеет. Лучше я их рассажу, а то Павлов в присутствии Черновой становится неработоспособным.

Класс весело гогочет от такого комментария. А я иду к незнакомой мне Черновой, сидящей на задней парте. Девочка явно была новенькая в нашей школе, потому что никакой Черновой за предыдущие 9 лет я в нашем классе не замечала. Впрочем, при приближении к месту назначения, я понимаю, что девушка не такая уж незнакомая. Это была та самая Алёна, которая с утра выясняла отношения с неведомым мне парнем.

Я плюхаюсь на свободный стул и протягиваю руку:

– Саша. Быстрицкая.

Но новая соседка по парте явно не в настроении и полностью игнорирует моё приветствие, лишь только смерив недовольным взглядом. Вот и будь после этого приветлив с людьми. Я неловко опускаю руку и до самого конца урока стараюсь не замечать ещё одного человека за партой.

А на перемене я попадаюсь на глаза Сомовой, которая въедливо на весь кабинет замечает:

– Ой, вы только посмотрите, кто решил осчастливить нас своим присутствием?!

Я стараюсь пропустить выпад мимо своих ушей, лишь только сцепляю пальцы под партой.

– Что, Быстрицкая, молчишь? Так и не решила снизойти до обычных смертных?

Пока я пытаюсь сообразить, что мне на это ответить, в разговор неожиданно влезает Алёна:

– Ну что ты, Карина, нам всем серым и убогим далеко до твоих высот, – сказано это с таким ядом, что я понимаю – разногласия у них родились не здесь и не сейчас.

– Ой, Чернова, ты-то куда лезешь?! – надув губы, замечает бывшая подруга.

– Куда надо туда и лезу!

По глазам вижу, что они ещё бы с удовольствием продолжили свою перепалку, но тут звенит звонок, и мы все окунаемся в мир алгебры.

День проходит достаточно быстро, практически без дальнейших эксцессов. Мне выдают кучу заданий и ценных указаний, что хочется схватиться за голову, собрать чемоданы и умотать обратно к родителям в Уругвай.

Зато, хоть Каринка остаток уроков просто делает вид, что меня нет.

А ещё я весь день натыкаюсь на Него. Наверное, если бы не утренняя сцена с Алёной, невольным свидетелем которой стала, я вряд ли обратила на него хоть какое-то внимание. А теперь я вижу его всюду: в столовой, коридорах, гардеробе, даже у любимой Веры Андреевны, чей кабинет я искренне привыкла считать своим! Да и окружающие меня девицы постоянно с мечтательным придыханием повторяют: «Сашенька». А в женском туалете на двери кабинки чёрным маркером старательно выведено: «Саша Чернов, я хочу тебя». Ха! А ведь и спросить не у кого.

Он стоит у окна и разговаривает с группкой одиннадцатиклассников, когда я замечаю его на очередной из перемен. Высок, бледен и чертовски красив. Чётко выраженные скулы, небрежно откинутые назад волосы и невероятные карие глаза, которые смотрят на мир с вызовом и чем-то ещё, пока непонятным мне.

Сама я стою перед кабинетом и жду, когда нас запустят, и заодно, пользуясь шансом, пытаюсь хорошенько его рассмотреть. Он радостен и приветлив, кажется что от утреннего раздражения в нём не осталось и следа. А ещё он часто запускает руку в свои длинноватые волосы, откидывая чёлку назад. И зачем я только это замечаю?

– Саня, не говори, что и ты туда же, – неожиданно раздаётся за моим плечом. Чувствую, как щёки заливаются краской, как будто меня поймали на чём-то неприличном. Я нервно оборачиваюсь назад и встречаю радостно улыбающуюся Анюту. Сейчас она учится в 8 классе, хотя, кажется, что еще совсем недавно была просто моей маленькой знакомой из детства.

– Привет, – искренне радуюсь я и обнимаю ее.

– Привет-привет, – вторит мне Анюта. – Вернулась? Как съездила? Родители говорили, что тётя Люда писала им о том, что ты возвращаешься в сентябре.

– Да, заминка вышла, в последний день кишечку подхватила, пришлось в больничке поваляться, буэээ, – кривляюсь я, изображая приступ рвоты.

Анюта смеётся.

– Зайди к нам как-нибудь, там родители презенты передали.

– Обязательно…

Дальше между нами наступает неловкое молчание. Обязательная часть диалога была выполнена, а о чём разговаривать дальше было непонятно. У окна слышится смех, и я вновь смотрю в сторону парня.

– Это Чернов, – с ухмылкой поясняет Анюта. Можно подумать, что мне это интересно, хотя…