Янтарь и Лазурит

Его странные речи и звон металла настолько отвлекли Кохаку, что она потеряла бдительность и не заметила, как чужая рука легла ей на плечо. Кохаку вздрогнула, покраснела и обернулась, подумав, что Рури решил придержать её на случай, если она всё-таки сорвётся с места. К своему удивлению, перед собой она обнаружила вовсе не монаха, а генерала Ю. Тот слегка склонил голову набок и самодовольно улыбался:

— Принцесса Юнха, слуги обыскались вас.

Краска вмиг сошла с её лица, испарилось всё смущение. Она выглянула из-за его спины, но не обнаружила ни Хеджин, ни евнуха Квона. Пронесло. Теперь можно было возмущаться.

— Генерал Ю, ты что тут забыл?

Она даже позабыла о вежливости, в то время как Рури молча стоял в стороне и не вмешивался в разговор.

— У меня тот же вопрос к вам, принцесса.

Она сжала руки в кулаки и ударила его по груди; генерал слегка свёл брови — Кохаку била сильно, — но продолжал улыбаться.

И тут её понесло:

— Что вы делали на той площади? Просто смотрели, как этого убийцу помиловали, и даже не возразили? Вы должны вершить правосудие и карать зло, а не смотреть, как его выпускают на свободу! — Когда Кохаку делала паузу, она била генерала кулаком в грудь. — Проваливайте в свой Хунсюй.

Генерал Ю не пытался её остановить. Вместо этого он поднял руку и провёл пальцем по её лбу, отчего она застыла на месте и в шоке уставилась на него. Совершенно невозмутимо он взял выбившуюся из косы прядку волос и заправил за её ухо.

— Вы всё ещё злитесь на меня, принцесса. — Он даже не попытался оправдаться.

— Кто там?

Послышался звон металла и топот приближающихся шагов. Конечно же, её крики донеслись до стражников — о чём она только думала?

Генерал Ю схватил её за руку и потащил вперёд, им навстречу. Кохаку растерялась, пытаясь вырваться и попятиться, бросила взгляд на Рури, но тот молча последовал за ними. Как только они вышли из-за деревьев, генерал отпустил её и, гордо приподняв голову, взглянул на стражников.

— Генерал Ю! Принцесса! — воскликнули те и принялись кланяться, пока Кохаку смотрела на гат Ю Сынвона. Вот для чего на таких головных уборах делали специальные ленточки для завязывания: чтобы гат не упал, когда некто очень гордый задерёт голову так высоко.

Ю Сынвон в принципе довольно странно смотрелся с этим гатом, он не вписывался в его обычный наряд воина в чёрном.

— Мы желаем лично проследить с принцессой Юнхой и монахом Ш… — он бросил взгляд на Рури, позабыв его имя.

— Сюаньму, — кратко напомнил тот.

— Шуаньму, — повторил генерал. — Как Нам Сокчона посадят на корабль и заберут в Нагёпто.

— Конечно, генерал Ю, — поклонился стражник без каких-либо возражений. Надо же, не пришлось ни оправдываться, ни уговаривать. Кохаку была благодарна, что на этот раз Ю Сынвон решил помочь ей.

А вот Нам Сокчон после его речей оглядел всех безумными глазами и зацепился взглядом за Кохаку.

— Принцесса, я не хочу в Нагёпто!

— Замолкни, пока не казнили, — опустив голову, ответил он себе же.

Она оскалилась, позабыв о своём статусе, и чуть не плюнула ему в лицо:

— И я не хочу, лучше бы тебя убили.

— Помилуйте, принцесса! — захныкал он и так низко поклонился, что ударился головой о землю. Кохаку становилось противно от одного его вида.

Она отошла за спину генерала и приблизилась к Рури, рядом с ним гораздо спокойнее, а ей сейчас не стоило выходить из себя.

Стражники опустили свои копья и приставили их к горлу заключённого.

— Поднимайся, Нам Сокчон, и не смей обращаться к принцессе Сонгусыля! — прикрикнул на него один из стражников, а затем обернулся к Кохаку. — Принцесса поедет на лошади?

Один из них уже успел слезть на землю и подвести к ней тёмно-коричневого коня, придерживая его за поводья.

— Нет, спасибо, — привыкшая бегать не пойми где целыми днями, она бы не устала от прогулки до гавани.

Обычно стражники вели заключённого пешком, чтобы утомить его и не оставить силы на побег, в то время как некоторые из них ехали верхом на случай, если тот всё-таки умудрится сбежать, а они мигом настигнут его.

Ю Сынвон обернулся к ней с очередной самодовольной улыбкой:

— А принцесса дойдёт?

— А у генерала без лошади ножки не отвалятся? — буркнула она ему в ответ и посмотрела на Рури.

Кохаку не знала, привык ли её друг к долгим прогулкам, и надеялась, что в случае чего скажет и попросить отдохнуть. Хотя… судя по сложившемуся характеру, будет молчать до победного.

Такой весёлой компанией они и двинулись в путь. Большую часть времени все шесть стражников молчали, только периодически кричали на Нам Сокчона и требовали либо двигаться дальше, либо закрыть свой рот, зато Нам Сокчон голосил вовсю: то генерала просил о помощи, то молил принцессу о пощаде, а монаха просил избавить его от зла.

Небо потемнело задолго до заката, сгустились чёрные тучи, вместе с ними поднялся сильный ветер, поэтому Кохаку посильнее натянула на себя джанот, благодарная, что Рури всё-таки забрал его.

В какой-то момент, размышляя над болтовнёй Нам Сокчона, она не выдержала и спросила:

— Рури, ты точно уверен, что им не овладел злой дух?

— М. Чётки бы почувствовали его присутствие.

Его слова рассмешили Ю Сынвона.

— Ты только на них полагаешься, Ру-ри? — он ехидно растянул его имя и хитро прищурился. — Я бы просто прирезал убийцу и уже потом разбирался с духом.

Кохаку заметила, как её друг нахмурился, но не спешил возражать генералу, поэтому она сама решила постоять за него:

— Эй, Ю Сынвон, только я могу называть его Рури, для тебя он уважаемый монах Шуаньму.

Рури вздохнул, сложил руки за спину и молча продолжил идти вслед за стражей, а вот генерал вовсю смеялся. Кохаку свела брови и сердито посмотрела на последнего, стараясь не отставать от остальных:

— Эй!

— Оя-оя, слово принцессы для меня закон, — улыбнулся он, насмехаясь теперь и над ней.

— Ю Сынвон!

Она попыталась ударить его в грудь, как вдруг он перехватил её запястье и потянул в сторону своей шеи. Джанот сдуло с её головы, сильный порыв ветра утащил его в сторону, где тот и приземлился, зацепившись за ветки куста. Кохаку со всей силы выдернула руку и поспешила за Рури, пока генерал смотрел на неё свысока и посмеивался.

— Принцесса, не злитесь! — крикнул он вдогонку и сам ускорился. — Ну простите меня, принцесса.

Кохаку фыркнула и отвернулась от него.