Янтарь и Лазурит

— Спасибо, Рури, — улыбнулась она, как на пороге храма появился генерал Ю.

Он не пытался опустить взгляд, а решительно смотрел нуне в глаза. От его следующих слов по телу Сюаньму пробежались мурашки, и оно само превратилось в человеческое, оставив лишь драконий хвост и рога.

— Я боялся потерять вас, принцесса.

— Нельзя бояться потерять то, что вам не принадлежит.

Её слова прозвучали грубо, резко и даже сковали холодом тело Сюаньму — а может, это просто ветер подул.

— Оставь нас, монах.

Сюаньму и без напоминания генерала собирался ускользнуть и отыскать свою одежду, однако он всё равно услышал крик нуны:

— Ты тоже выметайся, Ю Сынвон, дай принцессе одеться!

— Я хочу кое-что показать.

Остальной разговор Сюаньму не слышал. Он шёл через промокшую высокую траву и искал одежду, которую успело сдуть сильным ветром.

Нань Шичжун сидел в поле и даже не пытался сбежать. Его руки были связаны верёвкой у него за спиной: должно быть, генерал Ю позаботился.

Сюаньму удалось отыскать лишь доупэн, который носился поверх всех остальных частей его наряда. Хоть он и промок до нитки, лучше ходить в нём, чем без ничего, поэтому монах накрыл им свою спину и придержал руками на груди, чтобы не слетел, а сам пошёл искать остальные части. К счастью, чётки и оставшиеся талисманы он обнаружил почти сразу и мигом подхватил их. Вскоре он также отыскал шэньи, а когда собрался наклониться и подобрать чжунъи*, его бока вдруг схватили чьи-то пальцы.

* Чжунъи (кит. ??) или чжундань (кит. ??) — нательное бельё.

Он обернулся, готовый нанести удар, но увидел лишь смеющуюся нуну.

— Дай высушу, — хихикнула она и выдернула одежду из его рук, зажгла свои огоньки и приблизила их к ткани. — И остальное снимай.

Он не стал спорить, стянул с себя мокрые доупэн и шэньи и протянул их нуне, на этот раз надеясь, что в высокой траве она не смотрела на его голое тело. Она протянула чжунъи с подозрительной улыбкой и загадочным взглядом, Сюаньму развернулся и мгновенно влез в нательный халат, плотно завязав его под смешки нуны.

— Рури, ну чего я там не видела!

Чтобы не продолжать этот разговор, он попытался сменить тему. Он не имел права влезать в жизнь генерала Ю и спрашивать, что тот хотел показать, поэтому решил уточнить другое:

— Почему нуна грубо обошлась с генералом?

Она молчала.

Сюаньму обернулся и увидел, как она поглаживала его одежду, над которой летали жёлтые и красные огоньки. Их взгляды пересеклись.

— Не хотела подавать надежду.

* * *

Генерал Ю был прав, побережье находилось совсем недалеко. Нуна и его одежду высушила, заставив раздеться: по её словам, она двадцать лет не призывала кицунэби* и боялась поджечь и оставить ожоги. Но она всё равно зажгла несколько вокруг себя и пустила их вокруг, чтобы они освещали путь. Она шла позади вместе с Сюаньму, а генерал Ю — впереди вместе с Нань Шичжуном. Почти весь путь они провели в тишине, пока не заговорил генерал:

* Кицунэби (яп. ??) — «лисий огонь», разновидность блуждающих огней ониби (яп. ??).

— Поскольку вы уже видели аккыма*, я не буду молчать, а расскажу как есть, — он обернулся и взглянул нуне в глаза. — Я покинул Сонгусыль не потому, что хотел бросить вас, принцесса, а чтобы огородить Хунсюй и отловить сбежавших аккымов.

* Аккым (кор. ?? (??)) — дословно «злой/свирепый металл»; дух оружия, обретший рассудок.

— Кто такие аккымы? — заинтересовавшись разговором, переспросила она.

— Дух оружия вроде Сыхуа. Мы знали, что недостаточно их сломать, поэтому собрали всё, что нашли, оставили в сундуках и сбросили в океан.

— Генерал Ю, — тут же перебила его нуна, — по-вашему, это выход?

— Я не знал, что сейчас аккыма можно освободить, принцесса, мне искренне жаль. — Он виновато опустил голову и подтолкнул Нань Шичжуна вперёд, а то тот успел замедлиться. — Я ловил одного лет пятнадцать назад, когда вы ещё были юны, поэтому король поручил это мне. Любопытные люди влезли на территорию Хунсюя и напоролись на проклятое оружие — а вы сами видели, что даже маленький обломок может завладеть разумом. Уверен, более миролюбивые разбрелись по миру, и мы о них даже не знаем, но другие, кровожадные, бродят по землям Цзяожи и Сонгусыля и убивают невинных людей.

— Генерал, вы что-нибудь знаете про… — нуна сглотнула. — Чигусу?

Их взгляды вновь пересеклись, а Сюаньму отвернулся в сторону; он продолжал слушать разговор, но не хотел никого перебивать.

— Лисы освещали аккымов и освобождали их духи, но слишком сильные, с которыми им не удалось совладать, по сей день должны быть спрятаны где-то в главном храме.

Нуна отвернулась и задумчиво уставилась в землю, уже никуда не спеша, а замедлившись. Все её радостные кицунэби резко погасли.

Они дошли до побережья, где у небольшого деревянного причала их дожидалось судно. Сюаньму не сомневался, что нуна находилась в надёжных руках — генерал о ней точно позаботится; поэтому пока Нань Шичжун поднимался на палубу, Сюаньму отвернулся и пошёл обратно по тропе, не оглядываясь.

Обычно он выдерживал долгую дорогу, но сейчас всё тело ломило от усталости, хотелось вернуться на постоялый двор, залезть под одеяло и заснуть, но до Сонбака около дня пути, а Сюаньму сейчас не осилит такую дорогу. Возможно, превращение в дракона или разгон туч отобрали много сил. Когда он проходил мимо храма, даже подумал зайти и переночевать.

Он остановился посреди высокой травы, размышляя, лучше сделать привал или идти дальше, как вдруг вдали услышал знакомый голос:

— Рури, подожди!

Он обернулся и увидел, как нуна неслась к нему через поле. Остановившись перед ним, она сложилась пополам, стараясь отдышаться, чем напомнила ему евнуха Квона. Как только дыхание восстановилось, она разогнулась и несколько раз легко ударила Сюаньму кулаком в грудь.

— Ты почему сбежал?

— Где генерал Ю?

— Какой генерал Ю? — возмутилась она и стукнула его ещё раз. — Мы же договорились полюбоваться луной.

Она хмурилась и сердилась, янтарные глаза переполняло недовольство, но почему-то на душе Рури вдруг потеплело.

— М.

— Чтоб больше не сбегал!

Она просунула пальцы под его руку и обхватила за локоть, крепко обняв. Сюаньму взглянул на неё, но нуна уже рассматривала ночное небо, яркая полная луна отражалась в её янтарных глазах. С её губ сорвалось тихое:

— Благосклонность луны даёт нам силу, с защитой солнца мы несокрушимы.

Сюаньму не понял значения её слов, а нуна прижалась только сильнее. Он тоже поднял голову, рассматривая тёмное небо, украшенное целым полотном из звёзд.