Янтарь и Лазурит

Когда Кохаку проснулась, одеяло сползло на пол, укрывая лишь одну её левую ногу. Быстро сориентировавшись, она пробежалась взглядом по кровати, но Рури не обнаружила. Кохаку резко села и потёрла глаза, ещё раз осмотрелась уже внимательнее: дракон свернулся калачиком, спрятал свою голову в хвост, которым накрыл свой маленький носик, и спал с краешку на длинной подушке. Она также вспомнила, что прятала фурин под одеялом, который за ночь успел скатиться на пол, где теперь и лежал. Кохаку наклонилась, подняла его и нежно погладила по трещине, которая, к счастью, больше не стала. Её взгляд бродил по нарисованным лисам, но она заставила себя оторваться и засунуть фурин под подушку.

Кохаку слезла с кровати и подошла к сундуку с одеждой, приоткрыла крышку, надеясь одеться без помощи слуг и побыстрее сбежать из дворца, как оттуда выпрыгнул каса-обакэ, о котором Кохаку из-за насыщенных событий совершенно позабыла. Красный зонтик не просто прыгал по её вещам, а оттолкнулся и бросился к ней на руки, прикрыл свой глаз и тихо пробубнил:

— Фня-фня-фня.

Кохаку давно не слышала речь этих прелестных существ и не понимала их бормотание; более взрослые и вовсе запоминали их язык и могли общаться с людьми и человекоподобными существами. Она с улыбкой погладила зонтик по бумажной части, не касаясь его ножки, — не хватало, чтобы он снова набросился и покусал её.

— Нуна.

Они с каса-обакэ разбудили Рури. Он лежал в полукалачике, но высунул мордочку из хвостика и внимательно смотрел в их сторону сонными лазурными глазами. Из-за маленького размера его голос звучал тоньше обычного, отчего Кохаку только и делала, что умилялась.

— Рури, — также немногословно ответила она.

Он недовольно опустил голову, несколько раз быстро моргнул и дёрнул носиком. В драконьем теле его эмоции проявлялись намного ярче, чем в человеческом; вернее — они вообще появились! Наверное, в теле монаха Рури прекрасно себя контролировал и не показывал, грустно ему или радостно, а драконье оказалось непривычным. Кохаку не смогла сдержать улыбку.

— Я сейчас быстренько соберусь. — По-прежнему одетая в один соккот, с зонтиком на руках она повернулась к сундуку. — Малыш, ты справишься тут без нас? Рури, нам надо придумать имя каса-обакэ.

Кохаку поставила зонтик на край сундука, со дна выудила простое коричневое чогори и чхиму — таких не должно было быть в гардеробе принцессы, как и порванной и испачканной одежды, которую Джинхён отдал ей три недели назад. Но Кохаку испортила её в тот день, когда хотела похоронить растерзанную жертву аккыма, поэтому не смогла вернуть, только заплатила, а Хеджин принесла для неё простую женскую одежду в невзрачных коричневых цветах, которую она и решила надеть, и также достала нелюбимый джанот — слишком неудобно его носить, постоянно слетал. Но уже холодало, а от ветра по вечерам у неё все волосы стояли дыбом, поэтому решила прихватить с собой, а заодно и одежду Рури, что свалилась с него после превращения в дракона. Кохаку свернула её в узел и закинула за спину, подошла к кровати, нащупала стеклянный фурин и сунула под слой светло-коричневого чогори на груди. Переплетать косу после сна она не горела желанием, да и не умела, поэтому решила оставить причёску немного растрёпанной, только пальцами распутала колтуны и сунула сами волосы за шиворот, чтобы не мешались.

В человеческих телах вдвоём им будет сложнее сбежать из дворца, зато одного дракончика Кохаку с лёгкостью вытащит, а оденется он уже за забором. Руководствуясь этим, она подхватила Рури, посадила его себе на шею и вылезла в окно.

Солнце уже давно встало, но ни Хеджин, ни евнух Квон не спешили стучаться: раз принцесса гуляла ночью, то будет спать допоздна.

Кохаку прокралась вдоль стены, прижимаясь к ней и прячась под окнами. Как только дошла до колючего куста барбариса, то скрылась за ним, опустилась на корточки и, оставаясь незамеченной, проползла по саду мимо беседки с журчащим ручейком. Холодное тельце Рури прижималось к торчащей оголённой шее Кохаку, прикрытой её тёмными волосами, но на этот раз он крепко цеплялся лапками за одежду и не сползал. Кохаку подкралась к высокой стене-забору, ограждающей дворец от остального мира, как за спиной раздалось покашливание.

— Принцесса Юнха, куда-то собралась?

Её глаза в ужасе расширились, а взгляд забегал из стороны в сторону. Она медленно обернулась, одной рукой пряча Рури под одежду, приняла невозмутимый вид и улыбнулась. Перед ней стоял мужчина в ярких золотистых одеждах, чем напоминал выглянувшее утром солнце. Его волосы были убраны в высокий пучок с небольшой короной сантугван* и торчавшей из неё золотой заколкой, украшенной драгоценными камнями.

* Сантугван (кор. ???) — корона, которую носили поверх пучка в причёске санту.

— Ван Тэ*, какая неожиданная встреча…

* Ван (кор. ?) — титул правителя, обращение к принцу.

С её губ сорвался нервный смешок. Откуда ей было знать, что в этот самый момент наследный принц прогуливался по саду?! Сколько Кохаку ни сбегала из дворца за последние двадцать лет — ни разу его тут не видела.

Сложив руки за спину, он смотрел на неё с высоко поднятой головой и довольной улыбкой.

— Что это у тебя на шее?

— Просто ящерица, — быстро нашлась с ответом Кохаку. — Хотела выпустить её на свободу, пока она не перепугала всех принцесс во дворце.

— Получается, ты не собиралась сбегать?

— Что вы, ван Тэ, всего лишь прогуляться!

— Тогда где твои слуги?

Наследный принц ван Тэ был одним из добрейших людей во всём дворце. Кохаку не сомневалась, что он никому не сдаст её — может, поругает, но всё равно защитит; тем не менее, она не хотела подводить его. За годы жизни во дворце Кохаку привязалась ко многим живущим здесь, в том числе к ван Тэ и генералу Ю, которые вели себя похоже и часто по-доброму издевались над ней. При первом взгляде на её невзрачную одежду он сразу должен был догадаться, что она хотела сбежать.

— Слуги? — переспросила Кохаку. — Должны быть где-то неподалёку. Хеджин-а!

Когда она произнесла имя служанки, то ни на что не надеялась, как вдруг та показалась из-за того самого куста барбариса.

— Принцесса Юнха, — она поклонилась и поприветствовала свою госпожу, за её спиной также показался евнух Квон, державший перед собой руки в рукавах.

— В таком случае желаю хорошей прогулки. — Ван Тэ улыбнулся и с любопытством всмотрелся в узел за спиной Кохаку, где она держала одежду Рури, однако никак не прокомментировал и неторопливой походкой пошёл по тропинке.

Кохаку молча развернулась и на этот раз двинулась в сторону настоящих ворот из дворца, а не стала перелезать через стену. Не издавая ни звука, Хеджин и евнух Квон последовали за ней.

Поскольку принцесса не была наказана и никто не удерживал её во дворце, стража расступилась и пропустила всех троих.

— Мне нужно, чтобы вы подождали меня здесь, — потребовала Кохаку, как только они отошли на достаточное расстояние.

— Принцесса Юнха, вы клянётесь, что не сбежите? — захныкал евнух Квон, слишком привыкший к её выходкам.

— Сейчас вернусь, ждите, — она хитро улыбнулась и скрылась за ближайшим домом, где поставила узел с одеждой на землю, посадила на него Рури и отвернулась.

— Можешь превращаться.

Почти сразу она услышала шуршание за спиной, обняла себя за плечи, борясь с желанием обернуться и подглядеть. Но не успела решиться, как Рури уже сказал:

— Нуна.

Он оделся невероятно быстро и предстал перед ней в уже привычном тёмно-синем халате, только его распущенные волосы были немного растрёпанными и спутанными. Кохаку закусила губу, мысленно представила, как бы она подошла, запустила в них свои пальцы и помогла распрямить; но в реальности осталась стоять на месте и с улыбкой крикнула намеренно громко: