Январский гром

— Это касается вас, Михаил Иванович, я имею в виду 57-й штурмовой авиаполк. Никаких переучиваний в тылу, так и скажите своим летчикам, здесь пусть Су-2 осваивают, именно здесь их место. В Ленинграде первые семь самолетов сделали, новейшей модификации, с двигателем М-82. И заметьте, что отдают именно Балтийскому флоту. До конца января флоту передадут полсотни машин, с учетом неизбежных потерь на полк полного состава в три эскадрильи хватит. Оставшиеся штурмовики Ил-2 свести в отдельную эскадрилью, пусть будет четвертой в полку. Кроме того, на днях перелетят на аэродром Сандло сразу двадцать новеньких «лагов» для пополнения 13-го ИАПА. Ожидайте скорого прибытия такого же числа И-16 и «чаек» — на Эзеле и Ханко полосы короткие, эти истребители будут действовать именно с них. Самолеты после ремонта, их передало командующий фронтом маршал Кулик специально для усиления авиагруппы Моонзунда.

Трибуц замолчал, он был явно не в настроении, или не выспался после двухчасового перелета на Эзель. А вот Самохин повеселел, и Валентин Петрович прекрасно понимал почему — получить сорок истребителей единовременно означало, что все три ИАП будут полностью укомплектованы. Да и легкие бомбардировщики вряд ли от щедрот выделили — намечается что-то очень серьезное, раз на островах авиацию так решительно усиливают. Передать почти сотню самолетов это очень много, такого никогда не было — а командование благотворительностью не занимается, нужно ожидать определенных событий. Скорее всего, враг в январе попытается воспользоваться моментом и перейти на острова по льду.

— У меня приказ Ставки держать Передовую базу до крайности, — произнес Трибуц, и тут Дрозд понял причину мрачного настроения комфлота. Видимо, с Владимира Филипповича при этом еще потребовали как можно чаще бывать на Моонзунде, и нести за него полную ответственность. Хотя куда дальше — прибрежные воды и так скрывают в себе десятки потопленных кораблей, судов и катеров. Про Финский залив и говорить не приходится — то прорыв из Таллинна, то в обратном направлении конвои, и все через минные поля, где подрывы шли за подрывами.

— Ставка приказывает быть готовыми отразить любую попытку наступления неприятеля по льду на занимаемые нами острова Передовой базы, а также острова в восточной части залива, которые находятся в ведении Ленинградской ВМБ. На Моонзунд попробуют наступать немцы, на Ханко финны, а потому нужно заранее приготовиться к отражению такой попытки. Держать Вормс и Моон силами двух стрелковых дивизий и пулеметно-артиллерийских батальонов БОБРа, а также береговых батарей. При необходимости, подчеркиваю, только при крайней необходимости привлекать обе бригады морской пехоты и экипажи кораблей из состава Шхерного отряда, которые вмерзнут в лед в бухте Трииги.

Все сидящие за столом адмиралы и генералы переглянулись — к отражению десанта готовились чуть ли не с июля, когда совершенно неожиданно немцы оказались в Вердере-Виртсу, как раз напротив Моона-Муху. А с начала сентября, когда было решено отстаивать Моонзунд всеми силами, данные приготовления только усилились — Вормс у неприятеля отбили, его заняла доставленная из Ленинграда целая стрелковая дивизия, усиленная двумя батальонами укрепрайона. Тоже самое произошло на Мооне, там позиции заняла стрелковая бригада, которую за счет прибывающих подкреплений развернули в дивизию, как на Ханко. Само побережье Эзеля и Даго прикрывалось морской пехотой и береговыми батареями. Численность последних значительно возросла — на островах Абрука и Рухну поставили по четыре 130 мм пушки, по две таких батареи ввели недавно в строй на Вормсе и Мооне. Для противодесантной обороны выделили полсотни малых танков, как плавающих с пулеметами ДШК, так и недавно доставленные Т-60. Кроме того перевезли с десяток САУ — на корпусе Т-26 установлены 76 мм орудия УСВ. Пока не наступило похолодание, вели бетонные работы, прикрывая наиболее опасные участки низкими бетонными коробами, с установленной сверху башней от танка БТ или Т-26 — их обсыпали валунами, тщательно бетонируя, а потом маскируя позиции. И хотя многое успели сделать, но остались неприкрытые толком участки, на которые необходимо обратить пристальное внимание, пока есть время — в начале января проливы, отделяющие острова от материковой Эстонии, замерзнут, а именно оттуда начнется вражеское наступление. Со стороны Рижского залива угрозы нет, даже гипотетической — из Аренсбурга в любой момент может выйти ледокол и взломать такую «просеку», которую и кенгуру не перепрыгнет. А если учесть, что вместе с «Волынцем» выйдут канонерские лодки, то на льду германская пехота будет моментально рассеяна. Но в проливы ледокол отправлять безумие, там везде стоят мины, вытралить их невозможно, пока море не станет «чистым», что случится никак не раньше начала апреля…

— Отряду легких сил надлежит действовать по возможности. Но произвести обстрел Виндавы и Либавы стоит, чтобы показать противнику, что наш флот может действовать в Балтийском море и проводить набеги на его коммуникации. Подводным лодкам надлежит постоянно выходить в море из западных бухт, если встанет лед, то при помощи малых ледоколов. Немцы не должны себя чувствовать спокойно — их нужно держать в напряжении. Возможно, имеется такая вероятность, что на острова летом, пройдя по Беломорско-Балтийскому каналу, прибудут несколько британских субмарин. По опыту первой мировой войны такое произошло.

Вот тут Валентин Петрович крепко задумался от произнесенных слов, не в силах поверить услышанному. Вице-адмирал Дрозд прекрасно понимал, что без санкции наркома адмирала Кузнецова комфлота сам такое не сказал. Да и Николай Герасимович вряд ли по собственному желанию стал бы даже заикаться о подобной возможности или перспективе — тут нужно решение Верховного главнокомандующего, и не иначе…

В годы 1-й мировой войны на Балтику прорвались несколько британских подводных лодок, а затем еще четыре лодки были доставлены через Архангельск. Действовали англичане на коммуникациях немцев очень активно, потопив полтора десятка пароходов и отправив на дно устаревший броненосный крейсер, который сами немцы посчитали подорвавшимся на мине, а хитрые бритты о своей победе не заявляли, держа противника в неведении. Но когда германские войска высадились в Финляндии, субмарины вывели с помощью ледокола в море и там затопили…

Вот так в Ревеле, позже ставшего Таллинном, по-хозяйски себя чувствовала в 1915 году Е-19…

Глава 22

— Товарищ Сталин, нельзя просто так, с малой пользой гробить танки! У нас их немного, чтобы бездумно расходовать в бесплодных атаках. Вы поставили меня курировать ГАБТУ и ГАУ, и нареканий уже множество. Ваши указания как Верховного главнокомандующего игнорируются рядом генералов, начиная от командующих фронтами генерала армии Жукова и генерал-полковника Конева, но на низовом уровне некоторые комдивы, которым приданы танковые бригады, творят полное непотребство. Они бросают танковые роты в бездумные наступления, без поддержки артиллерии и пехоты, без предварительного проведения разведки неприятельских позиций, без подавления противотанковых средств воюющего с нами противника. Если так будет продолжаться, то не только захлебнется контрнаступление под Москвой, как оно остановилось под Ростовым, но и будет отбито наше будущее наступление под Ленинградом. У нас же «вымели» все резервы, и с какой пользой, спрашивается? Да сожгли бронетехнику в лобовых атаках под Вязьмой. Танки должны обходить города, а не штурмовать их.

— Списки генералов, что так отнеслись к выполнению моих распоряжений, у вас готовы, товарищ Кулик?

Голос Верховного главнокомандующего был ровный, но чувствовалось, что Сталин явно раздражен, хотя сохраняет самообладание.

— Так точно, товарищ Сталин. Генерал Федоренко по моему указанию их уже составил, с перечнем конкретных ситуаций, в ходе которых были безвозвратно потеряны танки.

— Наказание должно последовать, вы так считаете, товарищ Кулик? Хорошо, мы над этим подумаем. На ваш взгляд, какие меры нам следует принять по отношению к таким ослушникам?

— На первый раз сделать отческое внушение, товарищ Сталин, — Григорий Иванович понял, что надо «отпрыгивать» от опасной ситуации, всего одно слово ему показало, кто на самом деле требовал безудержного наступления. Можно сместить на должность, разжаловать нет смысла, просто не умеют воевать танковыми соединениями. Думаю, можно сделать всего одно мероприятие, чтобы потери в танках резко снизились.

— Хм, интересно. Что вы имеете в виду, товарищ Кулик?

— Как поступают родители с шаловливыми детьми, в руки которых попадает коробка со спичками.

— Отбирают коробок — спички детям не игрушка, — на том конце провода Сталин хмыкнул в трубку, явно оценив предложенное маршалом действо.

— Так и тут, товарищ Сталин — танковые бригады большей частью распределить строго по механизированным корпусам, а часть оставить в тылу на подготовке. Они же являются резервом, и при наступательных операциях немедленно заменяют в корпусах те бригады, которые потеряли больше половины танков, произведя ротацию. А для непосредственной поддержки пехоты на поле боя предназначены танковые полки из тяжелых КВ и средних «матильд» — английские танки не уступят по бронированию. Но за их применение и потери отвечают как раз те пехотные командиры, которым данные полки и будут приданы. Эти машины тихоходные, они как раз инструмент прорыва, в который и должны входить механизированные корпуса.