Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

When he used to treat the boys in old days at a coffee-house, he would shout and laugh louder than anybody there, and have all the waiters skipping round him; it was quite painful to see how humble and civil he was to John of the Tapioca, a blear-eyed old attendant in dingy stockings and cracked pumps, whose business it was to serve glasses of wafers, and bumpers of ink in pewter, and slices of paper to the frequenters of this dreary house of entertainment, where nothing else seemed to be consumed.	Бывало, в прежние времена, угощая приятеля в кофейне, Седли кричал и смеялся громче всех, и все лакеи суетились около него. А теперь просто больно было смотреть, как смиренно и вежливо разговаривал он в "Тапиоке" с Джоном, старым подслеповатым слугой в грязных чулках и стоптанных туфлях, на обязанности которого было подавать рюмки с облатками, оловянные чернильницы вместо оловянных кружек и клочки бумаги вместо сандвичей посетителям этого мрачного увеселительного заведения, где, кажется, ничего иного и не употреблялось.
As for William Dobbin, whom he had tipped repeatedly in his youth, and who had been the old gentleman's butt on a thousand occasions, old Sedley gave his hand to him in a very hesitating humble manner now, and called him "Sir."	Что же касается Уильяма Доббина, которому мистер Седли частенько жертвовал монету-другую в дни его юности и над которым сотни раз подшучивал, то старый джентльмен очень робко и нерешительно протянул ему руку и назвал его "сэром".
A feeling of shame and remorse took possession of William Dobbin as the broken old man so received and addressed him, as if he himself had been somehow guilty of the misfortunes which had brought Sedley so low.	Под впечатлением этой робости и искательности бедного старика чувство стыда и раскаяния овладело Уильямом Доббином, словно он и сам был как-то повинен в неудачах, доведших Седли до такого унижения.
"I am very glad to see you, Captain Dobbin, sir," says he, after a skulking look or two at his visitor (whose lanky figure and military appearance caused some excitement likewise to twinkle in the blear eyes of the waiter in the cracked dancing pumps, and awakened the old lady in black, who dozed among the mouldy old coffee-cups in the bar).	– Очень рад вас видеть, капитан Доббин, сэр, -произнес старик, несмело взглянув на посетителя (чья долговязая фигура и военная выправка вызвали искру какого-то оживления в подслеповатых глазах лакея, шмыгавшего взад-вперед в стоптанных бальных туфлях, и разбудили старуху в черном, дремавшую за стойкой, среди грязных надбитых кофейных чашек).
"How is the worthy alderman, and my lady, your excellent mother, sir?"	– Как поживают достойные олдермен и миледи, ваша добрейшая матушка, сэр?
He looked round at the waiter as he said, "My lady," as much as to say,	– Произнося это "миледи", он оглянулся на лакея, словно желая сказать:
"Hark ye, John, I have friends still, and persons of rank and reputation, too."	"Слышите, Джон, у меня еще есть друзья, и к тому же особы знатные и почтенные".
"Are you come to do anything in my way, sir?	– Вы пожаловали ко мне по какому-нибудь делу, сэр?
My young friends Dale and Spiggot do all my business for me now, until my new offices are ready; for I'm only here temporarily, you know, Captain.	Мои молодые друзья, Дейл и Спигот, ведут за меня все дела, пока не будет готова моя новая контора. Ведь я здесь только временно, капитан.
What can we do for you. sir?	Чем мы можем служить вам, сэр?
Will you like to take anything?"	Не угодно ли чего-нибудь выпить или закусить?

Dobbin, with a great deal of hesitation and stuttering, protested that he was not in the least hungry or thirsty; that he had no business to transact; that he only came to ask if Mr. Sedley was well, and to shake hands with an old friend; and, he added, with a desperate perversion of truth,	Доббин в величайшем замешательстве стал отказываться, уверяя, что ничуть не голоден и не испытывает жажды. Дел у него никаких решительно нет, и он зашел только осведомиться о здоровье мистера Седли и пожать руку старому другу. И, безбожно кривя душой, капитан добавил:
"My mother is very well--that is, she's been very unwell, and is only waiting for the first fine day to go out and call upon Mrs. Sedley.	– Матушка моя вполне здорова... то есть была очень нездорова и только ожидает первого ясного дня, чтобы выехать и посетить миссис Седли.
How is Mrs. Sedley, sir?	Как поживает миссис Седли, сэр?
I hope she's quite well."	Надеюсь, она в добром здоровье?
And here he paused, reflecting on his own consummate hypocrisy; for the day was as fine, and the sunshine as bright as it ever is in Coffin Court, where the Tapioca Coffee-house is situated: and Mr. Dobbin remembered that he had seen Mrs. Sedley himself only an hour before, having driven Osborne down to Fulham in his gig, and left him there tete-a-tete with Miss Amelia.	Тут он умолк, пораженный полнейшим несообразием своих слов, ибо день был такой ясный и солнце так ярко светило, как только это возможно в Кофин-Корте, где находится кофейня "Тапиока"; мистер Доббин также вспомнил, что видел миссис Седли всего час тому назад, когда подвез Осборна в Фулем на своем шарабане и оставил его там tete-a-tete с мисс Эмилией.
"My wife will be very happy to see her ladyship," Sedley replied, pulling out his papers.	– Моя жена будет счастлива повидаться с миледи, - отвечал Седли, вытаскивая свои бумаги. – У меня тут очень любезное письмецо от вашего батюшки, сэр.
"I've a very kind letter here from your father, sir, and beg my respectful compliments to him.	Прошу вас передать ему от меня почтительнейший привет.
Lady D. will find us in rather a smaller house than we were accustomed to receive our friends in; but it's snug, and the change of air does good to my daughter, who was suffering in town rather--you remember little Emmy, sir?--yes, suffering a good deal."	Леди Доббин найдет нас в домике, который несколько меньше того, где мы привыкли принимать наших друзей. Но он уютен, а перемена воздуха полезна для моей дочери... она все хворала в городе... Вы помните маленькую Эмми, сэр?.. Да, она сильно прихварывала.
The old gentleman's eyes were wandering as he spoke, and he was thinking of something else, as he sate thrumming on his papers and fumbling at the worn red tape.	Взоры старого джентльмена блуждали, пока он говорил. Он думал о чем-то другом, перебирая в руках бумаги и теребя красный истертый шнурок.
"You're a military man," he went on; "I ask you, Bill Dobbin, could any man ever have speculated upon the return of that Corsican scoundrel from Elba?	– Вы человек военный, - продолжал он, - и я спрашиваю вас, Уил Доббин, мог ли кто рассчитывать на возвращение этого корсиканского злодея с Эльбы?
When the allied sovereigns were here last year, and we gave 'em that dinner in the City, sir, and we saw the Temple of Concord, and the fireworks, and the Chinese bridge in St. James's Park, could any sensible man suppose that peace wasn't really concluded, after we'd actually sung Te Deum for it, sir?	Когда союзные монархи были здесь в прошлом году и мы задали им обед в Сити, сэр, и любовались на Храм Согласия, на фейерверки и китайский мост в Сент-Джеймском парке, мог ли какой разумный человек предположить, что мир на самом деле не заключен, хотя мы уже отслужили благодарственные молебны?

I ask you, William, could I suppose that the Emperor of Austria was a damned traitor--a traitor, and nothing more?	Я спрашиваю вас, Уильям, мог ли я предполагать, что австрийский император - изменник, проклятый изменник, и ничего больше?
I don't mince words--a double-faced infernal traitor and schemer, who meant to have his son- in-law back all along.	Я говорю то, что есть: это подлый изменник и интриган, который только и думает, как бы вернуть своего зятя.
And I say that the escape of Boney from Elba was a damned imposition and plot, sir, in which half the powers of Europe were concerned, to bring the funds down, and to ruin this country.	И я утверждаю, что бегство Бонн с Эльбы - это не что иное, как заговор и хитрый обман, сэр, в котором замешана добрая половина европейских держав, - они спят и видят, как бы вызвать падение государственных бумаг и разорить нашу страну.
That's why I'm here, William.	Вот почему я здесь, Уильям.
That's why my name's in the Gazette.	Вот почему мое имя пропечатали в "Газете".
Why, sir?--because I trusted the Emperor of Russia and the Prince Regent.	Я доверился русскому императору и принцу-регенту.
Look here.	Вот посмотрите.
Look at my papers.	Вот мои бумаги.
Look what the funds were on the 1st of March --what the French fives were when I bought for the count.	Вот какой был курс на государственные бумаги первого марта и что стоили французские пятипроцентные, когда я купил их на срок.
And what they're at now.	А какой их курс теперь?
There was collusion, sir, or that villain never would have escaped.	Тут был сговор, сэр, иначе этот мерзавец никогда не удрал бы.
Where was the English Commissioner who allowed him to get away?	Где был английский комиссар? Почему он позволил ему убежать?
He ought to be shot, sir--brought to a court-martial, and shot, by Jove."	Его следовало бы расстрелять, сэр, - предать военно-полевому суду и расстрелять, ей-богу!
"We're going to hunt Boney out, sir," Dobbin said, rather alarmed at the fury of the old man, the veins of whose forehead began to swell, and who sate drumming his papers with his clenched fist.	– Мы собираемся прогнать Бони, сэр, - сказал Доббин, встревоженный яростью старика: жилы вздулись у него на лбу, и он гневно барабанил кулаком по своим бумагам.
"We are going to hunt him out, sir--the Duke's in Belgium already, and we expect marching orders every day."	– Мы собираемся прогнать его, сэр, - герцог уже в Бельгии, и мы со дня на день ждем приказа о выступлении.
"Give him no quarter.	– Не давайте ему пощады!
Bring back the villain's head, sir.	Привезите нам голову негодяя, сэр!
Shoot the coward down, sir," Sedley roared.	Пристрелите подлеца, сэр! – ревел Седли.
"I'd enlist myself, by--; but I'm a broken old man--ruined by that damned scoundrel--and by a parcel of swindling thieves in this country whom I made, sir, and who are rolling in their carriages now," he added, with a break in his voice.	– Я и сам пошел бы в армию, клянусь... Но я разбитый старик, разоренный этим проклятым негодяем... и шайкой воров и мошенников, наших же англичан, которых я сам вывел в люди, сэр, и которые катаются теперь в каретах, -добавил он дрогнувшим голосом.

Dobbin was not a little affected by the sight of this once kind old friend, crazed almost with misfortune and raving with senile anger.	Доббин был немало взволнован при виде этого некогда доброго старого друга, почти обезумевшего от горя и кипевшего старческой злобой.
Pity the fallen gentleman: you to whom money and fair repute are the chiefest good; and so, surely, are they in Vanity Fair.	Пожалейте падшего джентльмена, вы все, для кого деньги и репутация - главнейшие блага. А ведь так оно и есть на Ярмарке Тщеславия.
"Yes," he continued, "there are some vipers that you warm, and they sting you afterwards.	– Да, - продолжал старик, - бывают же такие ехидны - ты их отогреваешь, а потом они жалят тебя.
There are some beggars that you put on horseback, and they're the first to ride you down.	Бывают такие нищие - ты помогаешь им сесть на лошадь, а они же первые давят тебя.
You know whom I mean, William Dobbin, my boy.	Вы знаете, на кого я намекаю. Уильям Доббин, мой мальчик.
I mean a purse-proud villain in Russell Square, whom I knew without a shilling, and whom I pray and hope to see a beggar as he was when I befriended him."	Я говорю об этом гордеце, об этом разбогатевшем негодяе с Рассел-сквер, которого я знавал без гроша в кармане. Молю бога и надеюсь, что еще увижу его таким же пищим, каким он был до того, как я ему помог.
"I have heard something of this, sir, from my friend George," Dobbin said, anxious to come to his point.	– Я кое-что слышал об этом, сэр, от моего друга Джорджа, - заметил Доббин, стараясь поскорее подойти к цели.
"The quarrel between you and his father has cut him up a great deal, sir.	– Ссора между вами и его отцом крайне огорчила его, сэр.
Indeed, I'm the bearer of a message from him."	И я даже имею к вам поручение от Джорджа.
"O, THAT'S your errand, is it?" cried the old man, jumping up.	– А, так вот какое у вас дело! – крикнул старик, вскочив со своего места.
"What! perhaps he condoles with me, does he?	– Что? Пожалуй, он еще шлет мне соболезнование? Так, что ли?
Very kind of him, the stiff-backed prig, with his dandified airs and West End swagger.	Весьма любезно со стороны этого напыщенного нахала с его фатовскими замашками и вест-эндским чванством.
He's hankering about my house, is he still?	Он, чего доброго, все еще шатается около моего дома.
If my son had the courage of a man, he'd shoot him.	Если бы мой сын обладал храбростью настоящего мужчины, он пристрелил бы его.
He's as big a villain as his father.	Это такой же негодяй, как и его отец.
I won't have his name mentioned in my house.	Не желаю, чтобы его имя упоминалось в моем доме.
I curse the day that ever I let him into it; and I'd rather see my daughter dead at my feet than married to him."	Проклинаю тот день, когда я позволил ему переступить мой порог. Я предпочту увидеть свою дочь мертвой, чем замужем за ним.
"His father's harshness is not George's fault, sir.	– Джордж не виноват в жестокости своего отца, сэр.

Your daughter's love for him is as much your doing as his.	Если ваша дочь любит его, то вы сами немало способствовали этому.
Who are you, that you are to play with two young people's affections and break their hearts at your will?"	Кто дал вам право надругаться над привязанностью двух молодых людей? Неужели ради своего каприза вы готовы сделать их несчастными?
"Recollect it's not his father that breaks the match off," old Sedley cried out.	– Запомните, это не его отец разрывает брак, -выкрикнул старый Седли.
"It's I that forbid it.	– Это я запрещаю!
That family and mine are separated for ever.	Его семья и моя расстались навеки.
I'm fallen low, but not so low as that: no, no.	Я низко пал, но но настолько. Нет, нет!
And so you may tell the whole race-- son, and father and sisters, and all."	И вы так и скажите всему их отродью - сыну, отцу и сестрам, всем, всем!
"It's my belief, sir, that you have not the power or the right to separate those two," Dobbin answered in a low voice; "and that if you don't give your daughter your consent it will be her duty to marry without it.	– Я убежден, сэр, что у вас нет ни власти, ни права разлучать этих молодых людей, - отвечал Доббин тихим голосом. – И если вы не дадите дочери своего согласия, она никоим образом не должна считаться с вашей волей.
There's no reason she should die or live miserably because you are wrong-headed.	Нет разумного оправдания тому, чтобы она умерла или влачила жалкое существование только из-за вашего упорства.
To my thinking, she's just as much married as if the banns had been read in all the churches in London.	По моему мнению, она уже так крепко связана брачным обязательством, как если бы оглашение их брака было сделано во всех лондонских церквах.
And what better answer can there be to Osborne's charges against you, as charges there are, than that his son claims to enter your family and marry your daughter?"	И может ли быть лучший ответ на обвинения Осборна, - а ведь он вас действительно обвиняет, - чем просьба его сына позволить ему войти в вашу семью и жениться на вашей дочери?
A light of something like satisfaction seemed to break over old Sedley as this point was put to him: but he still persisted that with his consent the marriage between Amelia and George should never take place.	Казалось, проблеск чего-то похожего на удовлетворение пробежал по лицу старого Седли, когда перед ним был выдвинут этот довод. Но он все еще продолжал твердить, что никогда не даст согласия на брак Эмилии с Джорджем.
"We must do it without," Dobbin said, smiling, and told Mr. Sedley, as he had told Mrs. Sedley in the day, before, the story of Rebecca's elopement with Captain Crawley.	– Придется обойтись без вашего согласия, -заявил, улыбаясь, Доббин и рассказал мистеру Седли, как давеча рассказывал миссис Седли, о побеге Ребекки с капитаном Кроули.
It evidently amused the old gentleman.	Это, очевидно, позабавило старого джентльмена.
"You're terrible fellows, you Captains," said he, tying up his papers; and his face wore something like a smile upon it, to the astonishment of the blear-eyed waiter who now entered, and had never seen such an expression upon Sedley's countenance since he had used the dismal coffee-house.	– Вы, господа капитаны, ужасный народ! – промолвил он, перевязывая свои бумаги, и на лице его показалось какое-то подобие улыбки, к изумлению только что вошедшего подслеповатого лакея, который еще не разу не видал подобного выражения лица у мистера Седли, с тех пор как тот повадился в эту унылую кофейню.

The idea of hitting his enemy Osborne such a blow soothed, perhaps, the old gentleman: and, their colloquy presently ending, he and Dobbin parted pretty good friends.	Мысль о нанесении своему врагу, Осборну, такого удара, видимо, смягчила старого джентльмена, и, когда их беседа закончилась, они с Доббином расстались добрыми друзьями.
"My sisters say she has diamonds as big as pigeons' eggs," George said, laughing.	– Сестры говорят, что у нее брильянты с голубиное яйцо, - смеясь, говорил Джордж.
"How they must set off her complexion!	– Представляю, как они идут к ее цвету лица!
A perfect illumination it must be when her jewels are on her neck.	Когда она увешается своими драгоценностями - должно быть, получается настоящая иллюминация.
Her jet-black hair is as curly as Sambo's.	А ее черные волосы вьются, как у Самбо.
I dare say she wore a nose ring when she went to court; and with a plume of feathers in her top-knot she would look a perfect Belle Sauvage."	Наверное, она продела себе в нос кольцо, когда ездила представляться ко двору... Ей бы в волосы пучок перьев - и это будет настоящая belle sauvage! {Прекрасная дикарка (франц.).}
George, in conversation with Amelia, was rallying the appearance of a young lady of whom his father and sisters had lately made the acquaintance, and who was an object of vast respect to the Russell Square family.	Так Джордж, беседуя с Эмилией, потешался над наружностью молодой особы, с которой недавно познакомились его отец и сестры и которая была предметом величайшего поклонения для семейства на Рассел-сквер.
She was reported to have I don't know how many plantations in the West Indies; a deal of money in the funds; and three stars to her name in the East India stockholders' list.	Говорили, что у нее без счету всяких плантаций в Вест-Индии, куча денег в государственных бумагах и что имя ее отмечено тремя звездочками в списке акционеров Ост-Индской компании.
She had a mansion in Surrey, and a house in Portland Place.	У нее был дворец за Темзой и дом на Портленд-Плейс.
The name of the rich West India heiress had been mentioned with applause in the Morning Post.	Имя богатой вест-индской наследницы было упомянуто весьма лестно в "Морнинг пост".
Mrs. Haggistoun, Colonel Haggistoun's widow, her relative, "chaperoned" her, and kept her house.	Миссис Хаггистон, вдова полковника Хаггистона, ее родственница, вывозила ее в свет и вела ее дом.
She was just from school, where she had completed her education, and George and his sisters had met her at an evening party at old Hulker's house, Devonshire Place (Hulker, Bullock, and Co. were long the correspondents of her house in the West Indies), and the girls had made the most cordial advances to her, which the heiress had received with great good humour.	Она только что вышла из школы, где заканчивала образование, и Джордж с сестрами встретился с нею на вечере в доме старого Халкера, на Девон-шир-Плеис ("Халкер, Буллок и Кo" были постоянными лондонскими агентами ее семьи в Вест-Индии); обе мисс Осборн осыпали ее любезностями, и наследница принимала их авансы весьма добродушно.
An orphan in her position--with her money--so interesting! the Misses Osborne said.	"Быть сиротой в ее положении и при ее деньгах - как это интересно!" - говорили девицы Осборн.

They were full of their new friend when they returned from the Hulker ball to Miss Wirt, their companion; they had made arrangements for continually meeting, and had the carriage and drove to see her the very next day.	Вернувшись с бала, они просто бредили новой подругой и без конца рассказывали о ней своей компаньонке мисс Уирт. Сестры сговорились с новой знакомой о постоянных встречах и на следующий же день взяли карету и поехали ее навестить.
Mrs. Haggistoun, Colonel Haggistoun's widow, a relation of Lord Binkie, and always talking of him, struck the dear unsophisticated girls as rather haughty, and too much inclined to talk about her great relations: but Rhoda was everything they could wish-- the frankest, kindest, most agreeable creature--wanting a little polish, but so good-natured.	Миссис Хаггистон, вдова полковника Хаггистона и родственница лорда Бинки, беспрестанно о нем говорившая, неприятно поразила неискушенных девиц своим надменным видом и слишком большой склонностью вспоминать на каждом слове своих знатных родственников. Но сама Рода была выше всяких похвал - искреннейшее, милейшее, приятнейшее создание - правда, нуждающееся в легкой шлифовке, но зато уж такое безобидное.
The girls Christian- named each other at once.	Девушки сразу стали называть друг друга по имени.
"You should have seen her dress for court, Emmy," Osborne cried, laughing.	– Посмотрела бы ты на нее в придворном туалете, Эмми, - рассказывал Осборн, смеясь.
"She came to my sisters to show it off, before she was presented in state by my Lady Binkie, the Haggistoun's kinswoman.	– Она примчалась к сестрам показать его, перед тем как ехать представляться ко двору во всем параде. Вывозит ее миледи Бинки, родственница Хаггистон.
She's related to every one, that Haggistoun.	Эта Хаггистон в родстве буквально со всеми.
Her diamonds blazed out like Vauxhall on the night we were there. (Do you remember Vauxhall, Emmy, and Jos singing to his dearest diddle diddle darling?) Diamonds and mahogany, my dear! think what an advantageous contrast--and the white feathers in her hair--I mean in her wool.	Брильянты у нее горели огнями, как Воксхолл в тот вечер, когда мы там были (помнишь Воксхолл, Эмми? И как Джоз распевал там своей душечке, м-милоч-чке?). Брильянты и бронза, дорогая, - подумай, какое чудесное сочетание. А в волосах - то есть в шерсти - белые перья.
She had earrings like chandeliers; you might have lighted 'em up, by Jove--and a yellow satin train that streeled after her like the tail of a cornet."	Серьги величиной с подсвечник, их прямо можно зажечь, ей-богу! А желтый атласный шлейф волочился за нею, словно хвост кометы.
"How old is she?" asked Emmy, to whom George was rattling away regarding this dark paragon, on the morning of their reunion--rattling away as no other man in the world surely could.	– Сколько ей лет? – спросила Эмми, которой Джордж трещал про смуглолицую красотку в утро их примирения, - трещал так, как, наверно, не мог бы никто в мире.
"Why the Black Princess, though she has only just left school, must be two or three and twenty.	– Да этой чернокожей принцессе, хотя она только что со школьной скамьи, должно быть, года двадцать два, двадцать три.
And you should see the hand she writes!	А посмотрела бы ты на ее каракули!
Mrs. Colonel Haggistoun usually writes her letters, but in a moment of confidence, she put pen to paper for my sisters; she spelt satin satting, and Saint James's, Saint Jams."	Полковница Хаггистон пишет за нее все письма, но как-то в минуту откровенности она сама вооружилась пером и написала моим сестрам. Она пишет вместо "атлас" - "атласт", а вместо "дворец" - "творец".

"Why, surely it must be Miss Swartz, the parlour boarder," Emmy said, remembering that good-natured young mulatto girl, who had been so hysterically affected when Amelia left Miss Pinkerton's academy	– Ах, это, наверное, мисс Суорц, наша пансионерка, та, что жила в отдельной комнате, - догадалась Эмми, вспомнив добродушную девочку-мулатку, которая так бурно сокрушалась, когда Эмилия покидала пансион мисс Пинкертон.
"The very name," George said.	– Она, совершенно верно! – подхватил Джордж.
"Her father was a German Jew--a slave-owner they say--connected with the Cannibal Islands in some way or other.	– Отец ее был немецкий еврей, говорят -рабовладелец, имевший какое-то отношение к Каннибальским островам.
He died last year, and Miss Pinkerton has finished her education.	Он "мер в прошлом году, и мисс Пинкертон завершила ее образование.
She can play two pieces on the piano; she knows three songs; she can write when Mrs. Haggistoun is by to spell for her; and Jane and Maria already have got to love her as a sister."	Она может сыграть на фортепьяно две пьески, умеет петь три романса, может писать, когда рядом сидит миссис Хаггистон и исправляет ей ошибки. Джейн и Мария уже полюбили ее, как сестру.
"I wish they would have loved me," said Emmy, wistfully.	– Жаль, что они меня не полюбили, - промолвила задумчиво Эмми.
"They were always very cold to me."	– Они всегда обходились со мной так холодно.
"My dear child, they would have loved you if you had had two hundred thousand pounds," George replied.	– Дорогое мое дитя, они полюбили бы тебя, если бы у тебя было двести тысяч фунтов, - отвечал Джордж.
"That is the way in which they have been brought up.	– Так уж они воспитаны.
Ours is a ready-money society.	В нашем обществе поклоняются чистогану.
We live among bankers and City big-wigs, and be hanged to them, and every man, as he talks to you, is jingling his guineas in his pocket.	Мы живем среди банкиров и крупных дельцов Сити, черт бы их всех побрал, и каждый, кто разговаривает с тобой, побрякивает в кармане гинеями.
There is that jackass Fred Bullock is going to marry Maria-- there's Goldmore, the East India Director, there's Dipley, in the tallow trade--OUR trade," George said, with an uneasy laugh and a blush.	Таков этот осел Фред Буллок, который собирается жениться на Марии, таков Голдмор, директор Ост-Индской компании, таков Дипли, торговец салом, - это по нашей линии, - добавил Джордж с принужденным смехом и краснея.
"Curse the whole pack of money- grubbing vulgarians!	– Проклятие всей этой шайке пошляков и загребателей денег!
I fall asleep at their great heavy dinners.	Я засыпаю на их торжественных обедах.
I feel ashamed in my father's great stupid parties.	Я стыжусь дурацких парадных вечеров у моего отца.
I've been accustomed to live with gentlemen, and men of the world and fashion, Emmy, not with a parcel of turtle-fed tradesmen.	Я привык жить с джентльменами, с людьми светскими и благовоспитанными, Эмми, а не с кучкой торгашей, объедающихся черепаховым супом.
Dear little woman, you are the only person of our set who ever looked, or thought, or spoke like a lady: and you do it because you're an angel and can't help it.	Милочка, ты одна в нашем кругу настоящая леди и по наружности, и по речам, и по образу мыслей. И это потому, что ты ангел, и иначе быть не может.

Don't remonstrate.	Не возражай!
You are the only lady.	Ты у нас одна-единственная леди.
Didn't Miss Crawley remark it, who has lived in the best company in Europe?	Разве не говорила того же мисс Кроули, которая вращалась в лучших кругах Европы?
And as for Crawley, of the Life Guards, hang it, he's a fine fellow: and I like him for marrying the girl he had chosen."	А что касается Кроули, лейб-гвардейца, то, черт его побери, он славный малый. И мне он нравится тем, что женился на девушке, которую полюбил.
Amelia admired Mr. Crawley very much, too, for this; and trusted Rebecca would be happy with him, and hoped (with a laugh) Jos would be consoled.	Эмилия тоже восхищалась мистером Кроули, и по той же причине. Она была уверена, что Ребекка будет с ним счастлива, и, смеясь, выражала надежду, что Джоз утешится.
And so the pair went on prattling, as in quite early days.	Наша парочка продолжала болтать, как в старые времена.
Amelia's confidence being perfectly restored to her, though she expressed a great deal of pretty jealousy about Miss Swartz, and professed to be dreadfully frightened--like a hypocrite as she was--lest George should forget her for the heiress and her money and her estates in Saint Kitt's.	К Эмилии вернулась ее прежняя вера в Джорджа, хоть она то и дело из милого кокетства поминала мисс Суорц и даже призналась - какая лицемерка! – что ее ужасно пугает, как бы Джордж не позабыл ее для этой наследницы, ради ее капиталов и угодий на Сент-Китсе.
But the fact is, she was a great deal too happy to have fears or doubts or misgivings of any sort: and having George at her side again, was not afraid of any heiress or beauty, or indeed of any sort of danger.	На самом деле она была слишком счастлива, чтобы испытывать какие-либо опасения, сомнения или предчувствия, и, видя опять рядом с собой Джорджа, не боялась никаких наследниц, никаких красавиц, да и вообще ничего на свете.
When Captain Dobbin came back in the afternoon to these people--which he did with a great deal of sympathy for them--it did his heart good to see how Amelia had grown young again--how she laughed, and chirped, and sang familiar old songs at the piano, which were only interrupted by the bell from without proclaiming Mr. Sedley's return from the City, before whom George received a signal to retreat.	Капитан Доббин вернулся к молодым людям, преисполненный сочувствия к ним, - и на сердце у него потеплело, когда он увидел, как Эмилия опять расцвела, как она смеется, щебечет и распевает за фортепьяно старые знакомые романсы; исполнение их прервал звонок, возвещавший о приходе мистера Седли. Еще до его появления Джорджу было приказано ретироваться.
Beyond the first smile of recognition--and even that was an hypocrisy, for she thought his arrival rather provoking --Miss Sedley did not once notice Dobbin during his visit.	Если не считать первой приветственной улыбки -да и та была лицемерной, так как Эмилия сочла прибытие капитана Доббина несвоевременным, -мисс Седли ни разу не обратила внимания на Доббина в течение его визита.
But he was content, so that he saw her happy; and thankful to have been the means of making her so.	Но он был доволен уж тем, что видел Эмилию счастливой и сам содействовал этому счастью.
CHAPTER XXI	ГЛАВА XXI
A Quarrel About an Heiress	Ссора из-за наследницы
Love may be felt for any young lady endowed with such qualities as Miss Swartz possessed; and a great dream of ambition entered into old Mr. Osborne's soul, which she was to realize.	Нетрудно воспылать любовью к молодой особе, наделенной такими достоинствами, как мисс Суорц. И вот в душу старого мистера Осборна вкралась великая честолюбивая мечта, и мисс Суорц призвана была ее осуществить.

He encouraged, with the utmost enthusiasm and friendliness, his daughters' amiable attachment to the young heiress, and protested that it gave him the sincerest pleasure as a father to see the love of his girls so well disposed.	Он поощрял с величайшим, рвением и дружелюбием нежную приязнь своих дочерей к молодой наследнице и заявлял, что ему, как отцу, доставляет искреннейшее удовольствие видеть, что любовь его девочек избрала себе достойный предмет.
"You won't find," he would say to Miss Rhoda, "that splendour and rank to which you are accustomed at the West End, my dear Miss, at our humble mansion in Russell Square.	– В нашем скромном особняке на Рассел-сквер, моя дорогая, - говаривал он мисс Роде, - вы не найдете того великолепия и не встретите того круга, к которому привыкли в Вест-Энде.
My daughters are plain, disinterested girls, but their hearts are in the right place, and they've conceived an attachment for you which does them honour--I say, which does them honour.	Мои дочери простые, бесхитростные девочки, но сердце у них золотое, и они питают к вам привязанность, которая делает им честь, - да, делает им честь.
I'm a plain, simple, humble British merchant--an honest one, as my respected friends Hulker and Bullock will vouch, who were the correspondents of your late lamented father.	Я простой, обыкновенный скромный английский купец, честный, как могут засвидетельствовать мои почтенные друзья Халкер и Буллок, бывшие доверенные вашего покойного батюшки, царствие ему небесное.
You'll find us a united, simple, happy, and I think I may say respected, family--a plain table, a plain people, but a warm welcome, my dear Miss Rhoda--Rhoda, let me say, for my heart warms to you, it does really.	Вы найдете у нас дружную, простую, счастливую и - надеюсь, могу так сказать - почтенную семью; простой стол, простых людей, но горячий прием, дорогая моя мисс... Рода, - позвольте мне так вас называть, потому что сердце мое, право, полно горячей к вам приязни.
I'm a frank man, and I like you.	Я человек откровенный, и вы мне нравитесь.
A glass of Champagne!	Бокал шампанского!
Hicks, Champagne to Miss Swartz."	Хикс, шампанского мисс Суорц!
There is little doubt that old Osborne believed all he said, and that the girls were quite earnest in their protestations of affection for Miss Swartz.	Нет никакого сомнения, что старик Осборн верил всему, что говорил, а его дочери совершенно искренне заявляли о своей любви к мисс Суорц.
People in Vanity Fair fasten on to rich folks quite naturally.	На Ярмарке Тщеславия люди, естественно, льнут к богачам.
If the simplest people are disposed to look not a little kindly on great Prosperity (for I defy any member of the British public to say that the notion of Wealth has not something awful and pleasing to him; and you, if you are told that the man next you at dinner has got half a million, not to look at him with a certain interest)--if the simple look benevolently on money, how much more do your old worldlings regard it!	И если самый заурядный обыватель с умилением взирает на большое богатство (вызываю любого представителя пашей так называемой порядочной публики положа руку на сердце сказать, что понятие "богатство" не заключает в себе чего-то приятного ему и внушающего благоговение; да и вы сами, если вам шепнуть, что ваш сосед за столом - счастливый обладатель полумиллиона, - разве не будете разглядывать его с особым интересом?), если даже заурядный обыватель тает при виде богатства, то что уж говорить об испытанных людях света.

Their affections rush out to meet and welcome money. Their kind sentiments awaken spontaneously towards the interesting possessors of it.	Их чувства, можно сказать, рвутся наружу, чтобы приветствовать большие деньги, а сердце готово воспылать любовью к неотразимому обладателю оных.
I know some respectable people who don't consider themselves at liberty to indulge in friendship for any individual who has not a certain competency, or place in society.	Я знаю многих почтенных особ, которые не считают себя вправе снизойти до дружбы с человеком, не имеющим известного веса или положения в обществе.
They give a loose to their feelings on proper occasions.	Они дают волю своим чувствам только в подобающих случаях.
And the proof is, that the major part of the Osborne family, who had not, in fifteen years, been able to get up a hearty regard for Amelia Sedley, became as fond of Miss Swartz in the course of a single evening as the most romantic advocate of friendship at first sight could desire.	И вот вам доказательство: большинство членов семьи Осборнов на протяжении пятнадцати лет не способно было проявить хоть сколько-нибудь сердечное отношение к Эмилии Седли, а к мисс Суорц они за один вечер воспылали такой любовью, которой только может пожелать самый восторженный поклонник дружбы с первого взгляда.
What a match for George she'd be (the sisters and Miss Wirt agreed), and how much better than that insignificant little Amelia!	Какая это была бы партия для Джорджа (в полном единодушии заявляли сестры и мисс Уирт) и насколько же мисс Суорц лучше этой ничтожной Эмилии!
Such a dashing young fellow as he is, with his good looks, rank, and accomplishments, would be the very husband for her.	Такой блестящий молодой человек, как Джордж, с его прекрасной внешностью и положением, с его дарованиями, был бы для нее самым подходящим мужем.
Visions of balls in Portland Place, presentations at Court, and introductions to half the peerage, filled the minds of the young ladies; who talked of nothing but George and his grand acquaintances to their beloved new friend.	Картины балов на Порт-ленд-Плейс, представлений ко двору, знакомства с доброй половиной пэров волновали воображение молодых девиц, и они только и говорили что о своей милой новой подруге, о Джордже да о его важных знакомых.
Old Osborne thought she would be a great match, too, for his son.	Старик Осборн тоже думал, что мулатка будет отличной партией для его сына.
He should leave the army; he should go into Parliament; he should cut a figure in the fashion and in the state.	Джордж выйдет в отставку, пройдет в парламент, займет видное место и в высшем свете, и в государстве.
His blood boiled with honest British exultation, as he saw the name of Osborne ennobled in the person of his son, and thought that he might be the progenitor of a glorious line of baronets.	Кровь у него вскипела радостным волнением от переизбытка верноподданнических чувств, и он уже видел, как имя Осборнов украшено дворянским титулом, пожалованным его сыну, и мечтал о том, что станет родоначальником славной линии баронетов.
He worked in the City and on 'Change, until he knew everything relating to the fortune of the heiress, how her money was placed, and where her estates lay.	Он усиленно разнюхивал в Сити и на бирже, пока не разузнал все относительно состояния наследницы, порядка и способа размещения ее капиталов и местоположения принадлежащих ей недвижимостей.