Явление магического договора

— Вот как? — протянул Анрион. — А как это произошло, кто-то знает?

— Начальник ночной стражи. Он видел, как во двор вышли уважаемые гостьи со своей служанкой. Причем служанка показывала на черные стены и явно была недовольна. Ему даже показалось, что она их отчитывала, как старшая. А сестры лишь уныло оправдывались. Потом они дружно замахали руками и все кругом очистилось. Только поломанные ветки, собранные в кучу, так и остались лежать в углу парка. Видимо, девушки не знали, что с ними нужно сделать. Но наш экономный дворецкий уже приказал навязать из тонких гибких ветвей новые метелки, мести парковые дорожки, а сучки побольше отправил на кухню для растопки.

— И когда случилась эта грандиозная приборка? — герцог одернул и без того безупречно сидевший на нем камзол и поправил кружево на манжетах. Отчего-то ему хотелось выглядеть как можно лучше.

— Ранним утром, едва на небе показалась белесая полоска зари. Еще даже повар не поставил булочки в печь.

Анрион представил себе столь ранний подъем и зябко поежился. Он любил понежиться по утрам в постели, ведь самый сладкий сон именно утром.

— Если их приучили вставать так рано, то я им сочувствую.

— Поместье Салливерн в другом часовом поясе, ваша светлость, — мягко намекнул ему камердинер.

— Ты хочешь сказать, что у них сейчас гораздо позже, чем у нас? Надеюсь, мне никогда не придется пользоваться их гостеприимством. Я вовсе не мечтаю вставать без насущной необходимости в несусветную рань, — и герцог сладко зевнул, прикрыв рот рукавом.

Поль мог бы сказать ему, что со столь непредсказуемыми дамами не стоит ни о чем зарекаться, но промолчал, потому что был опытным придворным и понимал, что от желания или нежелания человека мало что зависит.

— Ладно, а где наши гостьи сейчас? Наверное, у герцогини? — предположил Анрион, не зная, чем еще могут заниматься девушки в незнакомом месте.

Камердинер тонко усмехнулся:

— Насколько я знаю, леди Салливерн покинули территорию дворца еще до завтрака, — и таинственно замолчал.

— Куда же они направились? — нетерпеливо спросил герцог. — Вот ведь непоседы на наши бедные головы.

— А вот этого никто не знает, — Поль был несколько сконфужен отсутствием у себя нужной герцогу информации. — Ушли они пешком по главной дороге в столицу, причем никого с собой не взяли.

— До города далеко, — наивно пробурчал Анрион, — устанут до чертиков, да и дорога грязновата для пеших прогулок.

— Судя по тому, как они летали вчера, грязь их не беспокоит, да и усталость не грозит, — поправил его слуга. — Мне кажется, пешком они шли, только пока их видела стража, а потом попросту улетели. Или переместились порталом, для них это труда не состовляет, они об этом уже заявляли.

Анрион завистливо признал:

— В самом деле, я об этом совсем запамятовал. Все забываю, что они магини, и отношусь к ним, как к обычным девушкам. Да, если б я умел левитировать, я бы тоже пешком не ходил. Но из города пока не поступало никаких сигналов о бедствии, значит, сестренки еще не выясняли отношений ни между собой, ни с горожанами.

— Скорее всего мы просто об этом пока не знаем, ваша светлость, — камердинер не был так благодушен, как его господин. — Вспомните, как их наряды отличаются от тех, к которым привыкли наши люди. Неужто вы думаете, что никто не сделал им замечания, скорее всего в довольно категоричной форме? А учитывая обидчивость и вспыльчивость леди Салливерн, которые мне, кстати, кажутся изрядно наигранными…

Прерывая разговор, раздался тихий стук в дверь, и камердинер пошел открывать. Это по требованию герцога принесли завтрак, причем для двоих и весьма основательный. Следом за подавальщиком в покои буквально ввалился граф Ванский, неловко запнувшийся о выступающий порог.

— Дьявол побери все эти выступы! — сердито воскликнул он, встряхиваясь, как мокрая курица. — Ты не возражаешь, если я перекушу вместе с тобой? Я не был на завтраке, спал дурно, всю ночь кошмары снились с участием этих моих нареченных.

Анрион предупреждающе вздернул вверх указательный палец, намекая на присутствие в комнате чужих ушей. Криспиан шлепнул себя по губам и виновато развел руками. Едва лакей вышел, граф выпалил:

— Все время забываю, что нельзя говорить о том, что леди Салливерн — мои предполагаемые жены.

— Одна из них, — холодновато уточнил герцог, которому ужасно не понравилось стремление брата захватить себе обеих сестер.

— Да какая разница? Не собираюсь я жениться ни на одной из них! Жуть какая что одна, что другая! — проговорил Криспиан в рифму, упал на стул, подтянул к себе блюдо с копчеными перепелами и довольно объявил: — Ух, наконец-то наемся! Вчера эта сестричка со своим нытьем по поводу злодеев, жрущих невинных птичек, весь аппетит мне испортила. И не мне одному.

Анрион смотрел на нежное сочное мясо и вдруг понял, что ему вовсе не хочется есть. И с чего бы это?

— А где крыса? — спросил Криспиан. — Жива еще или нет?

— Какая крыса? — герцог отстранился, удивленно глядя на друга. Потом хлопнул себя по лбу, вспомнив: — А, лорд главный конюшенный! — и попросил стоявшего рядом камердинера: — Эй, Поль, принеси-ка нашего гостя!

Тот явился через минуту, неся пустую клетку.

— Это что? — одновременно спросили хозяин с гостем. — Где крыса?

— Не знаю, ваша светлость! — камердинер выглядел изрядно озадаченным. — Но, судя по тому, как лихо она сама открывала и закрывала клетку, то, подозреваю, что она попросту сбежала.

— Не думаю, чтоб лорд главный конюшенный был таким дураком, чтоб бегать по дворцу, полному опасностей, — задумчиво протянул герцог и попросил слугу: — Сходи, будь любезен, в его апартаменты и выясни, не объявился ли он у себя?

Поклонившись, Поль отправился выполнять поручение. Вернулся довольно быстро, едоки еще не закончили первое блюдо.

— Он дома, приходит в себя от перенесенных им непомерных испытаний! — торжественно заявил, едва прикрыв за собой дверь.

— И как он это делает? — заинтересованно уточнил Криспиан.

— Пьет какую-то гадость в надежде забыться и заснуть. А потом считать, что все это ему приснилось в кошмарном сне после перепоя! — камердинер тонко усмехнулся.

— Мудро, мудро, — поощрил действия служащего герцог. — Похоже, этим утром сестры исправляли все испорченное вечером.

— Испорченное? — хмыкнул граф и ядовито поправил: — Испакощенное, ты хотел сказать?

— Неважно, мой друг, это совершенно неважно! — герцог вмиг ощутил отменный аппетит и принялся за добротный кусок тушеной в белом вине оленины.