Яйцо дракона

Вальтер довольно улыбнулся, глядя, как его Лиса краснеет еще сильнее.

В кухню вбежала малышка и подскочила к Элиасу, протягивая ему тряпичную куклу в зеленом платье и с ярко-красными нитями в качестве волос.

— Какая милая! — воскликнул он, показывая игрушку Вальтеру. — А как похожа! Какой отличный выбор цветов.

Вальтер едва не стукнул нагло скалящегося друга. В его глазах сверкнули задорные искры, которые Элиас даже не попытался скрыть.

Рене тяжко вздохнула и опустила голову, спрятавшись за кружкой с травяной настойкой. Надо признаться, довольно неплохой настойкой. К еде ни Вальтер, ни Элиас так и не притронулись, не желая объедать детей.

Элиас вернул свое внимание ребенку, расспрашивая ее о чем-то несущественном. Малышка, счастливо сияя, охотно делилась с ним всем, что ему было интересно, и что она могла знать в силу своего возраста.

На губах Рене, которая наблюдала за мило тараторящей сестрой, застыла смущенная улыбка. Она почувствовала взгляд Вальтера и заглянула в его глаза. Сладкий аромат ванили стал ярче, когда ее сердце быстрее забилось в груди. Румянец снова вернулся на ее скулы.

— Вот черт, — вдруг простонал мальчишка, привлекая к себе внимание всех собравшихся.

Шон ткнул пальцем в открытое окно, из которого были видны пасущиеся на переднем дворе лошади и огромная толпа местной ребятни с несколькими взрослыми во главе, галдящие за забором.

— Я их прогоню, — Эва встала из-за стола и, извинившись перед гостями, побежала наружу.

Рене поднялась следом, но Шон подскочил раньше и поймал ее за руку.

— Останься, пожалуйста. Ты в прошлый раз поругалась с женой пасечника, и он потом с нами месяц не разговаривал. Нам пришлось за медом в соседнее село ходить, когда Сандра простыла.

— Вот теперь я точно здесь не останусь! — возмутилась Рене и вылетела наружу прежде брата.

С улицы долетела грозная ругань, когда она принялась разгонять зевак. Кто-то из взрослых попробовал что-то возразить, но Рене буквально двумя фразами поставила их на место. Довольно красочными фразами, которые приличным девушкам знать было не положено.

Малышка прислушалась к крикам с улицы и посмеялась, прижав ладошки ко рту. Поймав задорный взгляд Элиаса, она созналась:

— Рене всегда ругается, когда домой приезжает. Шон потом за ней повторяет и бесит Эву. Мне сестра таких слов говорить не разрешает.

— Почему она ругается? — мягко спросил Вальтер.

Сандра повернулась к нему, совершенно не боясь и искренне улыбаясь.

— Шон говорит, что деревенские нас не любят. Эва говорит, что они завидуют.

— Почему?

— У нас нет родителей. Мы сами живем. Рене за старшую. Но она почти всегда в городе. Мы скучаем.

— Сандра, — позвала малышку вернувшаяся Рене, — пойдем, я тебе подарки привезла.

— Ура! — завопила она и побежала вслед за скрывшейся в соседней комнате сестрой.

Вальтер подошел к дверному проему и привалился плечом к косяку, наблюдая за Рене, которая собрала детей вокруг себя, доставая из сумок одежду, ткани, бусы и даже игрушки.

Сандра схватила глиняных разноцветных птиц и, счастливо размахивая ими, убежала на второй этаж. Видимо, там находилась ее комната.

Эва деловито изучала платья, рубашки, штаны и ткани. Что-то невнятно бубня себе под нос, она хмурилась. Похоже, она была за хозяйку в этом доме, заменив мать. Тогда как Рене явно выполняла роль отсутствующего отца, обеспечивая семью.

Мальчишка был еще слишком мал, чтобы взять на себя подобного рода обязательства. Однако Вальтер прекрасно видел, что он всеми силами старался казаться старше, чем был на самом деле, защищал дом. Из него вырастет достойный мужчина.

— Это совершенно не то, что я ожидал увидеть, — практически неслышно прошептал Элиас.

Вальтер согласно кивнул, любуясь Рене, которая совершенно переменилась. Она больше не была напряжена, не вслушивалась в каждый звук вокруг себя, не изучала напряженным взглядом окружающее ее пространство. Она впервые на его памяти расслабилась и просто наслаждалась жизнью. Она была такой нежной и женственной. Была счастлива, сидя рядом с братом и сестрой и смеясь над их шутками, когда они делились новостями.

— Ты останешься? — прищурился Элиас.

— Да, — не сомневаясь ни на миг, ответил Вальтер.

— Я тебе нужен? — хитрая улыбка заиграла на его губах.

— Ты понравился малышке.

— Она забавная. Вся такая яркая, как искра. Мне нравятся дети, — усмехнулся он. — Они не боятся, легче адаптируются.

— Эти иные, — Вальтер кивнул в сторону детей, сидящих вокруг стола, который Рене завалила гостинцами.

— Эти слишком взрослые для своих лет. Интересно, где их родители?

— Спросим, когда Рене останется одна. Я думаю, эта тема здесь не приветствуется.

***

Ночь опустилась на деревню, и долгожданная прохлада растеклась над ней туманом. Звуки оживленного села стихли, и только оглушительный стрекот сверчков и хор лягушек нарушали тишину в засыпающем доме.

Рене вошла в кухню и, открыв затворку печи, бросила внутрь полено. Оставив очаг открытым, она уселась на скамью с ногами и, обняв колени, уставилась на огонь. Красные и оранжевые лепестки плясали в безумном танце, чаруя. Тепло с привкусом горящего дерева согревало уютом и спокойствием. Она была дома.

Рене счастливо улыбнулась, утыкаясь лбом в колени. Она так скучала по всему этому. Так хотела увидеть младших сестер и брата, и боги исполнили ее желание. Она любила их и гордилась тем, какими самостоятельными они выросли. Шон возмужал с последнего раза, когда она приезжала домой. Он сильно вытянулся, и, казалось, его голос вот-вот сломается, превращая его в мужчину. От вредного мальчишки в нем почти ничего не осталось. Он был так похож на отца — такой же смелый и заботливый. Эва ужасно напоминала мать и внешностью, и характером. Если бы не ее хлопоты по хозяйству, Рене не знала, как бы она смогла заботиться о семье, не подвергая их всех риску. Сандра с каждым приездом становилась все взрослее. Она была тем самым ярким лучиком, который заставлял их всех двигаться вперед и не сдаваться.

Как бы она хотела быть рядом с ними все эти годы, помогать здесь, а не навещать раз в месяц, а то и реже. Теперь завтра станет их последним днем вместе. Ее ремесло все же разрушило их маленький мирок, который она трепетно пыталась сохранить. От шанса на свободу и будущее рядом с семьей ее отделяло всего полгода и несколько ходок в драконью сокровищницу. Теперь у нее не было и этого.

Рене низко опустила голову и сжала пальцы на коленях. Горечь сдавила горло, и улыбка увяла.

Завтра она уедет с герцогами на восток, где они, скорее всего, скормят ее дракону, чтобы получить какой-то странный артефакт. До нее никому не будет дела. Ее семья останется сама по себе в этом жестоком мире, не приемлющем слабости. Деревенские и так их не любили, а без защиты Рене совсем заклюют — даже староста ничем не поможет.