Йотунхеймские змеи
Шрифт:
– Это Анхель.
– Я и сам понял.
Тор сделал шаг вперед, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Локи.
– Мой брат ранен, и ему нужно вернуться в деревню. Мы проголодались и устали, дай нам уйти, чтобы набраться сил.
– Вы не уйдете, пока ты не выполнишь свою часть договора, ас, - кошка недовольно хлестнула хвостом и сбросила вниз россыпь пушистых снежинок.
– Мы так не договаривались!
– Тор начинал злиться.
– Я напомню тебе наш уговор, сын Одина. Я помогла тебе найти брата, ты обещал убить тварь. Брат с тобой. Но тварь все еще жива и прячется. Она ранена,
– Умеешь же ты, брат, заключать сделки. Умно, уважаю!
– злое шипение Локи над ухом заставило Тора недовольно отмахнуться.
– Я провожу Локи в деревню и вернусь, чтобы выполнить свое обещание. Клянусь тебе, Анхель! Или ты не веришь моему слову?
Рот призрачной кошки открылся, и она захохотала пугающим шипящим смехом.
– Поверить на слово асу? В вас нет ни капли честности!
Кулаки Тора сами по себе сжались, но на плечо тут же легли цепкие пальцы брата.
– Ни капли честности? В пещере ты говорила иначе…
Кошка вдруг резко прыгнула вперед, заставив братьев невольно отшатнуться. Ее тело увеличилось в полете, лапы выросли, открытая в злобном рыке пасть стала огромных размеров. На снег перед принцами опустился гигантский барс в два раза выше асов.
В глазах Анхель горел красный огонь, черные когти скребли наст.
Тор отпихнул брата назад, вытаскивая кинжал.
– Тор, не надо, слышишь! Что ты ей сделаешь оружием, она же бесплотна, - Локи вцепился в его плечо с такой силой, что заныли пальцы. Но Тор был слишком поглощен своим гневом, чтобы обратить внимание.
Его, сына Одина, наследного принца Асгарда, обвиняет во лжи и нечестности и пытается обмануть какая-то кошка! Это было столь унизительно, что он не мог стерпеть и желал лишь вспороть ее призрачное брюхо. Но даже сквозь злую красную пелену, затянувшую разум, Тор слышал слова брата и понимал, что он прав. Что его кинжал против воздуха?
– Мы принимаем твои условия, уважаемая Анхель!
– видя, что Тор потерял дар речи от злости, Локи решил взять переговоры в свои руки.
– Обещай, что, как только мы уничтожим тварь, что унесла меня и что я ранил в брюхо, ты позволишь нам уйти из твоих гор.
Кошка перевела на него кроваво-красный взор и моргнула. Она опустила морду, и ее большой призрачный нос принюхался к маленькому асу. Локи показалось, что его обдало ледяным дыханием, и в памяти тут же воскресли йотунхеймские змеи из сна… Тор на всякий случай подошел ближе, в случае чего готовый как угодно отбивать горе-брата у призрака. Не хватало потерять его здесь еще раз…
– Идет.
– Где найти нам это существо? Ты ведь знаешь, где ее логово, не так ли?
Старший Одинсон задумчиво нахмурился. Зачем Локи спрашивает? Если бы Анхель знала, разве не расправилась бы она сама с ней? Или как?
– Идите на противоположную сторону замерзшего озера, все время на север. Найдете гору с раздвоенной вершиной. На одной из них тварь свила себе гнездо. Я найду вас, как только с ней все будет кончено.
Огромный призрак бесшумно растворился в воздухе. Локи нервно выдохнул, Тор выругался.
– Начинаю ненавидеть кошек. Нет скотины отвратительней и лживей!
Младший Одинсон обернулся так резко, что чуть не ткнул
выставленным вперед пальцем Тору в глаз.– Ты непроходимый болван, Тор! Как ты умудрился заключить такую идиотскую сделку с не пойми каким духом агрессивного млекопитающего! Каким местом ты думал, когда обещал ей разыскать и убить огромную когтистую тварь с…
– Полегче, брат!
– Тор схватил его за плечо и хорошенько тряхнул.
– Я спасал твою шкуру. Мне не до рассуждений было!
– Я безмерно благодарен тебе, что теперь мы вместе тут застряли и должны гоняться за этим монстром с одним охотничьим кинжалом. Только потому, что тебе было не до рассуждений!
Тор резко убрал руку, развернулся и пошел в ту сторону, куда указала Анхель. Кулаки чесались врезать Локи по морде за обидные слова, но мысль, что тот все еще не поправился до конца, победила яростный порыв. Он и жизнь бы заложил духу, чтоб его спасти, а тот даже спасибо не сказал. У Локи всегда был характер несладкий, но в последнее время он уж слишком обнаглел…
Снег под ногами все еще не проваливался: значит, брат шел где-то неподалеку позади. Тор продолжал зло сопеть. Если крылатый монстр сейчас спикирует на них с небес, он узнает, что такое асгардец в гневе. Лишится крыльев на раз два, и лапы ему Тор в узел свяжет и голову голыми руками открутит. Вот и все.
Они прошли уже тучу каких-то холмов, ущелий и гор. Старшему Одинсону начинало казаться, что они ходят по кругу и вот-вот появится то замерзшее озеро, которое они приняли поначалу за поляну. Но луна продолжала освещать лишь заснеженные склоны. Странно, что на них еще не напал никакой дикий зверь…
Словно учуяв мысли Тора, откуда-то издалека раздался протяжный, полный тоски и голода, волчий вой. Ас лишь задрал голову, осмотрев ближайшие склоны, и, удостоверившись, что волков поблизости нет, продолжил идти.
Тихие шаги сзади приблизились, и Локи поравнялся с братом. Тот сделал вид, что ничего не заметил. Пусть сам начинает беседу, если охота.
Маг молчал, и своим молчанием раздражал еще больше, и в конце концов Тор не выдержал.
– Ты извиняться будешь или нет?
– Ладно, извини, я был не прав.
Одновременно сказанные слова заставили обоих остановиться и уставиться друг на друга. Локи скрестил на груди руки:
– Нет, не буду!
– Ты только что извинился.
Тор буравил его пристальным взглядом исподлобья. Обычно это срабатывало. Локи говорил, что Тор умеет давить своей бараньей упертостью, не произнося ни слова.
Гляделки, освещенные волшебным шаром, длились недолго. Локи пришлось сдаться. Проще было уступить, чем продолжать бестолковую молчанку. Тем более что он и в самом деле был не очень прав.
Состроив скорбную мину, маг все-таки выдавил:
– Я благодарен тебе за мое спасение, брат.
Тор широко улыбнулся, словно они не стояли посреди холодной пустыни, а только что вернулись на праздничный пир.
– То-то же.
– Но ты все равно болван!
– А ты такой умный, вот и объясни, что там к чему с этой Анхель! Она мне что-то тоже не очень нравится…
Тор хлопнул брата по спине, так что тот охнул от боли, и двинулся вперед.
– Тебе не кажется странным, что сначала она доверяет тебе, а потом обвиняет в нечестности?