Югана

– Хо, пошто Орлан забыл? Югана про это давно рассказывала…

– Ну, тогда нам было лет по восемь, забыто все уже, – тихо сказал Таян.

– Пошто не говорить. Все хорошо надо знать молодым вождям: костюм шамана, шуба – это небо. Все, что есть на костюме: изображение птиц, зверей, рыб – это души небесных звезд. – Югана говорила неторопливо и на эвенкийском языке. – Костер, вот хотя бы наш – это Солнце, оно спустилось к нам с неба. Когда шаман бегает вокруг костра – это значит, что он превратился в стремительный ветер. Бубен – это небесный гром. Бьет шаман в бубен – гремит гром. Бегает вокруг костра – на одежде шаркунцы «булькают» – это значит, идет дождь, небесные слезы на землю падают. Когда гремит гром, идет с неба дождь, тут-то великий белый шаман и должен начинать говорить с богами, которые живут в «верхнем мире», и просить у них или требовать то, что нужно людям его племени.

Наступил час, когда солнце поднялось на свою полуденную высоту «сибирского зенита». Югана посмотрела на береговой кедр и, обратившись к Ургеку, сказала:

– Великий белый шаман племени Кедра! Смотри на этот кедр – тень земная у него стала самой короткой. Мудрое высокое Солнце сейчас глядит на землю и на людей в самую голову, оно в этот час дарит людям свой ум. Встань, молодой белый шаман, и прими самую драгоценную Кысан, нагрудный знак, – Югана дала жертву чистому огню: кинула в костер щепотку махорки, а уж потом вынула из кармана особый нагрудный знак шаманского достоинства в виде человекообразной медной пластины, которая должна была сейчас быть прикрепленной на груди молодого шамана, около сердца.

– Ургек, сними с руки лапу-колотушку. Она больше не будет нужна тебе, – подсказал Орлан.

– Это, Ургек, агамат-ах – он был могучим талисманом всех белых шаманов племени Кедра. Агамат – это теперь дух-покровитель.

– Югана, – спросил Орлан после того, как было окончено посвящение Ургека в могучие шаманы, – солнце дало космическую кровь Юрию Гагарину, и оно же вернуло его в свой мир. Его земная жизнь прервалась, но ведь ты говоришь – главная душа не живет рядом с прахом… – Орлан дал наводящий вопрос Югане, чтоб та рассказала: куда, на какую планету, по поверью, уходили и уходят души людей племени Кедра.

– Души всех умерших людей племени Кедра ушли на Кун-Ми, Солнечную Землю «верхнего мира». Туда же полетят молодые вожди в гости…

Югана считала, что три брата, став космонавтами, полетят обязательно в первую очередь на планету Кун-Ми и там, погостив определенное время, вернутся на землю. И все это нисколько не удивляло эвенкийку. Ведь во всех сказаниях и легендах люди племени Кедра «ходили на небо» и общались там с душами богов, тенями умерших людей. И вот, совсем недавно, как считала Югана, люди снова научились «ходить» на небо к звездам на огненных ракетах.

В последний раз обходит молодой белый шаман угасающий костер. Ургек прощается с чистым огнем костра. Гремит торжественно бубен: бум-тум! Солнце начинает косить лучами – от берегового кедра ложится на землю длинная тень.

2

Сидела Югана на старом осиновом пне, курила трубку. Стучал топор по вязкому комлю: тюх-тих… Рубил Орлан тонкомерную березу под лежку для комля ветлы, которая будет повалена для выделки обласа.

Эвенкийка смотрела, как Орлан клал лежки-поперечины туда, куда предстояло валить громадную ветлу.

Когда эвенк или верхнеюганокий хант высмотрит ветлу или тополь, из которого можно выдолбить облас, он в первую очередь определяет теневую сторону дерева. На теневой стороне древесина мягче, податливее, и на ней делают «эрот», метину, чтоб именно с этой стороны начинать долбить лодку. Солнечная сторона ствола идет на днище, там всегда древесина плотнее, крепче.

Подпилена ветла двуручной пилой. Неохотно и тоскливо рухнула ветла на березовые лежки. Югана все так же, как бы безучастно, сидела на пне и посматривала на молодых вождей. Пришло время, когда парни стали мужчинами и Югане не нужно им подсказывать, а лишь иногда на что-то намекать, на что-то наводить. Эвенкийка улыбнулась, когда Ургек, молодой белый шаман, воткнул в расщеп сердцевины свежесрезанного пня вершинку срубленной ветлы и прокричал громко, на эвенкийском языке:

– Не человек, а буря тебя повалила, святое дерево! Твои живительные корни не знают смерти – пусть вершинка на пне твоем станет деревом ветловым!

– Пень ветлы перестанет плакать соком слез, – дополнил Орлан предсказание обновления жизни старой ветлы. – Пусть древние корни твои дадут жизнь молодому дереву, которое выросло уже на твоем пне…

Неторопливой стаей осенних лебедей улетели годы у Юганы в безвозвратную сторону кочевых птиц. И эти юноши, сыновья Тани Волнорезовой, часто напоминали, эвенкийке о ее молодости, ребята как-то согревали душу, и рядом с ними Югана не чувствовала старости.

Выдолбленный облас ребята привезли к дому, и был он положен в тени сарая, чтоб не порвало его днище на щели – должен он в тени постепенно подсохнуть, выбыгать.

Сидела Югана на крыльце и шила кунару, пояс стыдливости, – для невесты. Тут же на самодельном столярном верстаке шлифовал Орлан весло острием осколка стекла.

– Хо, Орлан, – сказала эвенкийка и, отложив шитье, поднялась на ноги, подошла к молодому вождю, взяла в руки легкое черемуховое весло, помахала им, словно едет в обласе и выгребает по воде. – Шибко красивое весло невесты сделано Орланом!

Пришло время, когда надо парням готовить «весла невест». Пока делает свое первое весло «нинк-туп» Орлан. Югана ему подсказывает. А остальные братья сами смастерят весла для будущих невест – научит их Орлан.

Лопасть весла по форме напоминает березовый лист, рукоять заканчивается удлиненными прорезами, и в них закреплены шумки, побрякушки костяные. Когда невеста в «покручальном» обласе отправится по речной воде, то трескотливый перебор шумков, которые свободно играют в прорезях, при каждом взмахе весла создает своеобразную музыку, похожую на «стутуканье» сибирских кастаньет.

Весло готово. Орлан разрисовал лопасть весла руническими знаками. На тыльной стороне лопасти выписан масляной краской символ солнца, а рядом с ним рога оленя – герб. С внутренней стороны лопасти весла нарисован разноцветным орнаментом «небесный лось».

– Югана, облас невесты у нас есть, весло тоже готово. Осталось пустяк – совершить набег и похитить невесту… Даже не одну, а сразу четыре! Будем пленить девушек у племени Арьяхов? – спросил Орлан у Юганы и рассмеялся.

– Хо, – подмигнув хитровато Орлану, ответила Югана, – барсук не живет без норы, крепкий зуб без мяса не бывает.

– В прошлый раз ты, Югана, не досказала про обряд сватовства, – сказал Орлан. Его интересовало: как в старину у эвенков племени Кедра выбирались невесты и совершалась помолвка.

– Много людей приходят на берег Вас-Югана смотреть помолвку. Садятся все на землю, на береговой приплесок, маленько винку пьют, мясо едят, рыбу кушают. Приводят жениха на берег, как оленя на узде. Родители невесты завязывают глаза жениху, дают в руки весло. А тут же, на берегу, стоят пять обласов, и только один из них целый – у остальных пробиты днища, дырявые. Жених с завязанными глазами выбирает себе облас, потом снимает с глаз повязку. А невеста в это время уже сидит в своем обласе, и должна она уезжать, убегать от жениха…