Югана

– Получается, что ребята учатся заочно. Неплохое это дело, – сказал тихо и задумчиво Виктор Петрович.

За два часа до заката солнца прилетел вертолет из Медвежьего Мыса. Проводил Михаил Гаврилович секретаря райкома на безлюдный и сиротливый аэродром, и провожал он его как самый настоящий губернатор – был наряжен в новый костюм и даже галстук с большим узлом повязал на ворот белой рубашки.

Долго стоял Михаил Гаврилович, устремив взгляд в синеву сумрачного неба, пока не скрылась из виду рокочущая машина.

Глава двадцать первая

1

Сидел Иткар на приступке своего дома. Дня два назад он прилетел в Кайтёс попутным вертолетом, который шел в район Игола из Нового Вас-Югана. Сегодня занялся Иткар шитьем чехла из мягко выделанной барсучьей шкуры для старинной двустволки. На крыльце, рядом с ним, расположился Петр Катыльгин.

– …Так-так, значит, бракуешь магазинные чехлы?

– Бракую, брат, весь ширпотребный хлам охотсоюза. То ли дело, когда сам себе сошьешь по душе, будь то чехол для ружья или обувь. Завтракать будешь? Особого у меня ничего нет в холостяцком погребе, но бутерброд с отварной оленятиной смастерить можно.

– Спасибо, Иткар. Сыт я пока. Пришел просить тебя: как только снова надумаешь лететь на Чагву, то уж не забудь про меня. Вместе будем туда забираться на этот раз. Хочется самому поговорить с Тунгиром, расспросить его: как земля тряслась и «нефть из земли выпрыгивала».

– Ну-ну, – рассмеявшись, сказал Иткар. – Тунгир молодец. Рассказывать он мастер. Любит порассуждать о житье-бытье.

– Иткар, ты ведь вчера толком мне так ничего и не пояснил: почему большое озеро пропало, как в сказке, под землю провалилось. Отчего в наших болотах землетрясение проявилось. И в то же время выброс нефти на дневную поверхность… Я в геологии туп. Но ты-то высшей гильдии геолог! Должен знать, предполагать и иметь свое мнение.

– Трудно, Петр, что-то определенное сказать. Но, понимаешь, мне кажется, что произошло нефтепроявление в грязевом вулкане…

– Да ты что, Иткар, в уме? Какие тебе вулканы могут быть в наших юганских болотах?

– Слушай, Петр, Югана рассказывала… Тогда я еще не все понимал об этих загадочных явлениях. Так вот сейчас понимаю: «На Мертвом озере рычал Дух Болот, а потом вместе с черной водой на небо улетел».

– Допустим, Иткар, на Мертвом озере произошел выброс скопившегося газа…

– О, нет: не только газа, но и нефти! Не зря эвенки племени Кедра окрестили это озеро Мертвым. Так вот: есть в легендах югов такое сказание, слышал я его от бабушки и матери, ежегодно, в месяц Лебединого Яйца, юги, жившие по реке Ай-Кара, Черная Стрела, приносили жертву подземным уштякам, людям «нижнего мира». Место жертвоприношения называлось Пернов Бугор. На языке югов и югров Перна – значит Крест. Разумеется, крест языческий, символ огня, символ лука и стрелы, сверла для добычи трением чистого огня. Так вот: жрецы югов знали точно, где из-под земли вылетел с грохотом Карга, Подземный Ворон…

– Ты считаешь, Иткар, что на Перновом Бугре было когда-то нефтепроявление в грязевом вулкане? – с удивлением в голосе спросил Петр Катыльгин.

– Не считаю, а уверен! Понимаешь, я тебе рассказывал о том, что находил кусочки затвердевшей нефти в могильнике неолита.

– Вон оно что, дошло и до меня теперь, – обрадованно произнес Петр, не дав Иткару высказаться до конца. – Как закон, древние люди избирали и поклонялись загадочным явлением и каким-то необычным предметам. Могла у них нефть быть священной огненной водой…

– Да, правильно ты сказал, Петр. И выходит, все это говорит за то, что нефть на большой глубине, под юганской болотистой землей не дремлет многие тысячелетия и не лежит спокойно в одном районе, а мигрирует из одних мест в другие.

Иткар говорил уверенно, словно у него под ногами и сейчас еще бурлит-мигрирует куда-то эта загадочная вас-юганская нефть.

– Хорошо, теперь ты мне, Иткар, выскажи свое окончательное предположение о Черной Стреле. Если, как ты говоришь, там лежит нефтяная залежь, которая во много раз превосходит Нижневартовский Самотлор, то почему там не ведут разведку, почему томские геологи не могут выявить это месторождение? – Петр считал, что у Иткара нет веских геологических доказательств в пользу «призрачного» месторождения нефти, которое ищется на вас-юганской земле более двадцати лет.

– Вчера, Петр, ты помогал мне мыть посуду, – начал пояснять Иткар и поставил в чашку с водой другую чашку. Брызнула по краям вода. – Так вот, что-то похожее и тут у нас наблюдается с нефтью. Выброс нефти на дневную поверхность, по-моему, происходит по бокам громадной Нюрольской впадины. И, понимаешь, эта впадина имеет связь с уже открытыми месторождениями: Оленьим, Озерным, и уходит эта «цепочка» в северо-западную сторону, пересекает Катальгинскую площадь. Не исключено, что все это образует сложную структуру и представляет «ручейки» от громадной Нюрольской впадины. А все это говорит уже о том, что нужно подумать о закладке поисковой скважины в районе Черной Стрелы, желательно у Пернова Бугра, там где было когда-то, согласно легендам югов, нефтепроявление в грязевом вулкане. Именно в этом месте и эта скважина может дать какое-то прояснение, ответы на многие загадочные нефтепроявления.

– Иткар, кажется, я начинаю понимать тебя. Нужен снайперский выстрел – необходимо попасть в ребро чаши-впадины, а центр впадины – сам о себе голос подаст. И только после этого, выходит, все для тебя может проясниться. Хорошо, а теперь растолкуй мне про грязевые вулканы. Что это за «зверь» в наших юганских болотах?

– У нас в стране грязевые вулканы встречаются в основном на Таманском, Керченском полуостровах. Есть такие вулканы в Румынии, Америке, Бирме. Бывает, что вместе с грязью и подземной водой выплескивается нефть. А в Азербайджане наблюдаются очень даже сильные грязенефтяные вулканы. Возможно, все они приурочены к каким-то разрывам в коре. И вот по этим «расколам» нефть с водой выходит на дневную поверхность. – Пояснив все это, Иткар взял спички, лежащие на скамейке, прикурил сигарету.

– Слушай, Иткар, может быть, ты и прав: нужно как можно скорее закладывать поисковую скважину на Черной Стреле – это даст государству миллионы рублей экономии. Цель будет достигнута наиболее коротким путем – «выстрелом» в ребро Нюрольской Чаши. Ну а если вдруг скважина в этом районе окажется холостой, что тогда? Убытки великие, на чей горб они спишутся?

– Нефть есть там. И нефть, Петр, большая, палеозойская! – ответил Иткар и, посмотрев на часы, сказал: – Должен ко мне подойти Саша Гулов. Начали его «сватать» в райком на работу…

Петр сидел молча и смотрел на парящего коршуна, как тот закладывал плавные виражи, развороты, набирал высоту в восходящих потоках, И вдруг на душе у него заныло: туда бы, в небо, от всех забот земных. Мысленно Петр уже был с Иткаром на берегу Черной Стрелы, Как журналист, как абориген вас-юганской земли, чувствовал давно уже, что именно там, на Нюрольской впадине, должно произойти то, о чем мечтал не один он долгие годы. Большая нефть! Она – как сказочная Зарни-Ань, Золотая Женщина, утерянная когда-то в далекой тундре зырянскими жрецами или схороненная ими в тайник. Ищут Зарни-Ань археологи, записывают о ней предания и легенды этнографы.