Юся и эльф

Запоздало подумалось, что если где-то рядом имеется лежка тварей потусторонних, то они всенепременно очнуться ото сна. Я должна была предвидеть и… и поздно.

Эль вдруг прижал меня к забору. А мимо бодро прогрохотал отряд городской стражи. И еще один… я слышу топот многих ног. Крики, которые растревожили ночь.

— Идем спокойно, не слишком быстро, — Эль взял меня под руку, а чертова кольчуга вдруг решила, что самое время стать снова платьем. И не просто, а длинным, в пол… хорошо, что без шлейфа. В платье со шлейфом грабить чужой дом должно быть совсем неудобно. — Вот так… хорошо… тебя почти совсем не видно.

Он накинул мне на голову отросший капюшон, который мягко лег на волосы, и я сама натянула его поглубже. Если не видно, то хорошо, то правильно.

Несколько раз мы останавливались, пропуская очередной отряд.

Да они не просто некромантов подняли! Я заметила пару знакомых огневиков. И воздушника, что приплясывал от нетерпения, явно готовый совершать подвиг.

Надеюсь, голову ему не свернут.

Хороший парень. И пончиками со мной делился. И вообще… не свернут. Разве что свои. Мертвецы, они безобидны, куда безобиднее живых.

Мы успели как раз вовремя. Ворота распахнулись, выпустив папеньку. Верхами пошел. Черный жеребец в посеребренной сбруе смотрелся весьма роскошно.

И глупо.

Зачем брать коня туда, где мертвецы? Лошади пугливы, а в страхе совершить способны любую глупость. Или… он подозревает?

Я прикусила губу.

А отец вдруг натянул поводья, заставив несчастного жеребца подняться в свечу. Оглянулся. И на мгновенье почудилось, что он меня видит.

И знает?

Знает.

Но… уходит? Почти приглашение войти. И значит это, что входить ни в коем случае нельзя.

— Ты… тоже это заметил? — тихо спросила я, когда цокот копыт растворился вдали. — Он ведь не идиот, да? Он понял, что это все устроено специально и… и как нам быть?

Эль пожал плечами.

— Действовать по плану?

Почему-то мысль больше не казалась удачной. По плану… по плану мы вдвоем стоим и ждем, пока великий вор прогуляется по папенькиному дому и вынесет оттуда заветную коробочку. После чего мы быстренько совершим ритуал, поспособствовав воссоединению демона, и уберемся из города, оставив папочке Эля сомнительную честь разгребать последствия.

— Я не уверена, что его выпустят… а вместе у нас будет шанс, — я погладила рукав кольчужного своего наряда. — Именно. Мы… должны. Я должна. А ты…

— Вместе.

Я кивнула.

Конечно, вместе… и подумалось, что жили мы недолго, но вполне себе счастливо, а умрем так и вовсе, быть может, в один день. Такая вот счастливая сказка, да…

Просто на слезу прошибает от умиления.

Но я шагнула к дому. И Эль со мной.

Мы пересекли пустую улицу, чтобы остановиться у ограды, по которой вились нити защитных заклинаний. А сложные. И… я не была уверена, что справлюсь с ними, но вынырнувший из темноты лич приоткрыл шкатулку, и кривоватая ручонка внутри цепко ухватилась за эти нити.

Мгновение и от заклинаний ничего не осталось, а по решетке поползли пятна ржавчины.

— Времени у нас мало, — я была уверена, что папенька предусмотрел что-нибудь на подобный случай. И сейчас он, получив сигнал, понял, чьих рук было представление на кладбище. А стало быть, несется к дому со всех ног.

И принесется быстро.

Да.

А потому я просто толкнула калитку и вошла. Быстрым шагом преодолела расстояние, отделявшее меня от дома. По ступеням и вовсе поднималась бегом. И открытой двери не удивилась. Переступила через тело дворецкого, который и в смерти своей выглядел в достаточной мере степенным. Правда, кожу уже тронул тлен, и к утру тело осыплется жирным черным пеплом.

Служанка лежала у основания лестницы, что вела на второй этаж, и уж она-то умиротворенной не выглядела. На мертвом лице застыло выражение величайшего ужаса.

— А так оно и задумывалось? — тихо поинтересовался Эль.

— Нет, — я покачала головой. Что бы в доме ни произошло, случилось это не так давно. Тело было еще теплым. И сохранило остатки эманаций силы.

Очень темной.

Очень горькой.

Очень опасной.

Лич присел на корточки и зашипел.

— Что, тоже не нравится?

— Убить.

— Это да, — согласилась я. — Не знаю, что за хрень, но убить придется…

Мы поднялись на второй этаж. Смутно знакомый коридор, все же восприятие крысиное весьма отличается от человеческого. И новое тело. Я просто переступила через него.

Двери.

И снова.

И чьи-то ноги, медленно исчезающие за порогом комнаты. Шипение лича, которому отвечали таким же низким, слегка утробным. И Эль вскидывает руку, а я говорю:

— Шкатулочку верни, а то драться неудобно будет.

Что? И смотреть не надо с таким упреком. И вправду неудобно. Демон вон тоже со мной согласился, наверное, не слишком прельщала мысль стать орудием справедливого возмездися. И шкатулку мне протянули. А лич нырнул в комнату, откуда донесся слаженный утробный вой.

— Что это…

— Подружку встретил, — ответила я и потянула мужа за руку. Лезть напрямую не стоило, ибо не место людям там, где два лича пытаются выяснить, кто из них на стороне добра.

— А нам разве не надо подождать?

— Не надо, — я едва не споткнулась об очередного лакея, которому незамысловато свернули шею. И судя по тому, что парень выглядел удивленным, подобного он явно не ждал. — Нет такого некроманта, который ограничится лишь одной дверью в лаборатории… это же основы… выживания.

Я толкнула следующую по коридору и остановилась. Вдохнула тяжелый запах пота, благовоний и чужого мужчины, который был… болен?

Определенно, болен.

Иначе к чему дурман-трава, которая единственно, на что способна в чистом виде, так это боль снять. А вот те склянки, выстроившиеся вдоль зеркала, они… узнаю хрупкое стекло эльфийских фиалов, это изящество форм ни с чем не спутать. И массивные хрустальные шары, которые вытачивали гномы.

И вот тот тазик, на дне которого виднелся скарификатор.

Но запах… гниющей плоти, тяжелый, почти невыносимый. Мог бы и окно открыть… странно только, что этот запах я не ощутила прежде.

А за стеной громыхнуло, взывло и снова громыхнуло, намекая, что не след задерживаться в месте столь неприятном. Я теснее прижала шкатулку, ощущая волнение демона, который в свою очередь точно знал, что искомое — рядом.

Куда?

Влево.

Ванная? И кровавые бинты в очередном тазу… нет, не то. Гардероб? Тоже сомнительно, чтобы папеньке было удобно наведываться в лабораторию через шкаф. А вот наряды его, темные, строгие… и еще дверь. Кабинет? Кажется. И если так, то особый, поскольку открывается не сразу, будто раздумывая, стоит ли впускать столь сомнительных личностей. Но охранные заклятья молчат. И демон попритих.