Южная пустошь 4

— Я не раб, — вскинулся он.

На что чрезвычайно довольный Аррам кивнул Лилору, и тот мгновенно развернул лист бумаги перед Амилом. И я готова была поклясться, это был тот самый документ, который составила глава Портожа.

Амил вчитался и побледнел… Он метнул на Хелейну растерянный взгляд. Она довольно улыбалась и смотрела на него с триумфом. Теперь у меня появилось ощущение, что девчонка рискнула жизнью как раз ради этого момента…

— Я преклоню колени только перед той женщиной, которую назову своей женой, — зашипел взбешенный Амил. Кажется, он подумал точно так же, как я. Но если я отмела эту идею, как нежизнеспособную, слишком много «если» должно было сойтись, то Амил поверил в нее, как в аксиому…

— Конечно, раб, — оскалилась Хелейна, — если ты не желаешь быть свободным, то я с радостью оставлю тебя себе…

— Я не раб, — отчеканил Амил, — и никогда им не буду. Я лучше сдохну…

— Я тебе не позволю, — заявила юная госпожа, — прикажу отобрать у тебя оружие и запереть в комнате без окон и дверей…

— Ты не посмеешь, — выдохнул мой брат. Он понимал, что оказался в ловушке, но все еще пытался сопротивляться.

— Я?! — вздернула бровки Хелейна. — Очень даже посмею, и тебя не буду спрашивать… Но раз уж я сегодня решила быть доброй, — показала она зубки, — то у тебя есть последний шанс получить свободу… преклони колени, раб, и попроси меня о милости…

Ее голос звенел. Она была абсолютно уверена в своей правоте и, самое неприятное для Амила было то, что он тоже был уверен в ее правоте. Здесь и сейчас и сила, и закон были на стороне Хелейны…

В зале стояла напряженна тишина. Все с интересом ждали, что же предпримет бледный и растерянный Амил. А он с ужасом оглядывал присутствующих, как будто бы искал у них поддержки. Вот только поддержать его было некому… Кроме меня и Зелейны. Я уже хотела вмешаться и попросить Хелейну подарить свободу моему брату, но Зелейна успела первой. Она с разбегу рухнула перед ней на колени и заголосила:

— Милостливая госпожа, умоляю, подари свободу моему сыну! Пощади его…

— Госпожа Зелейна! — Хелейна мгновенно кинулась к бывшей рабыне и принялась поднимать ее, — вы не должны…

— Мужскую гордость, — прорыдала Зелейна, цепляясь за ноги Хелейн и пытаясь поцеловать их, чем привела девочку в еще большее изумление.

Она метнула испуганный взгляд на Аррама, и тот сразу же бросился ей на помощь:

— Госпожа Зелейна, — он с силой поднял ее на ноги. А рыдающая мать вцепилась в него, по привычке посчитав мужчину за силу. Но в этот раз она ошибалась.

— Вы не должны просить за вашего сына, — побледневшая и растерявшаяся Хелейна тем не менее говорила уверенно, — ваш сын должен принимать решения и отвечать за свои поступки самостоятельно, а не прятаться за спиной женщины, позволяя ей управлять собой и своей жизнью…

Это был удар не в бровь, а в глаз. Хелейна не могла знать всю историю побега Амила и Зелейны из Аддии, но тем не менее у меня на какой-то миг мелькнула мысль, что она все знала. И была права. Амил на самом деле всегда был игрушкой в руках своей матери, которая, несмотря на статус рабыни, умело управляла его желаниями и поступками. Я столько раз просила его повлиять на мать, когда выходки Зелейны создавали нам проблемы, но каждый раз все очень быстро возвращалось на круги своя: Зелейна только делала вид, что напугана его попыткой взять все в свои руки. Но на самом деле все быстро возвращалось к прежнему раскладу сил: мать принимала решения, а сын их выполнял…

— Я не прячусь за спиной женщин! — зарычал Амил. Обвинения, в которых была большая доля истины, привели его в ярость. Он должен был доказать всем и себе самому в первую очередь, что Хелейна не права. С каменным лицом он вышел вперед и преклонил колени. — Прошу, подари мне свободу… и стань моей женой! — добавил он с вызовом глядя на девочку…

— Ах! — выдохнула Зелейна, в ужасе глядя на сына. Она даже плакать перестала и теперь стояла, вцепившись в Аррама, который тоже был несколько изумлен…

А вот Хелейна внезапно улыбнулась. Как будто бы ждала именно этого.

— Хорошо, — ответила она. И замолчала.

— Что хорошо? — нахмурился Амил. Он прекрасно понимал, что ответ девочки очень сильно отличался от того, который она давала остальным наемникам, а значит мог оказаться совсем не тем, который он ждал. — Ты даришь мне свободу?

— Да, — кивнула она. И прежде чем Амил успел образоваться, добавила, — я подарю тебе свободу, когда ты станешь моим мужем, а я твоей женой. — Амил удивленно заморгал, глядя на «будущую жену» круглыми глазами. Зелейна взвыла, явно она не мечтала о такой первой жене для своего сына. Но Хелейна, выдержав паузу, снова продолжила, — Но поскольку меня не устраивает женитьба по традициям твоей страны, а тебя, полагаю, по традициям моей страны, мы заключим брак по законам той страны, в которой мы оба не будем чьей-либо собственностью…

— Но, — пробормотал Амил, — тогда нам придется уехать…

— Зачем? — рассмеялась Хелейна, — у нас здесь королева Южной Грилории… Ваше величество, — обернулась она ко мне, — вы зарегистрируете наш брак?

Теперь взгляды всех зрителей, которые все это время с огромным интересом наблюдали за трагикомедией, разворачивающейся прямо у них на глаза, скрестились на мне… Я сотни раз выступала на публике и привыкла к всеобщему вниманию, но сейчас все было по-другому. Я не смогла бы объяснить разницу, даже если бы хотела. Но вне всякого сомнения все было чуточку не так, как обычно.

— Кхм, — кашлянула я, прочищая горло, — если это ваше обоюдное желание, то… кхм… я готова помочь вам… кхм… в вашей затруднительной ситуации…

— Наше желание обоюдно, — кивнула Хелейна и посмотрела на Амила, — да, Амил?

Он молчал.

— Кхм… Хелейна, а тебе не кажется, что ты еще слишком юная, чтобы выходить замуж? — попробовала я зайти с другой стороны. Девочка, на мой взгляд, сама не понимала, что творила. Если это шутка, то она слишком затянулась. Если же все всерьез, то… — Тебе всего пятнадцать… А Амил гораздо старше… И твоя мама может быть против…

— Я уже достаточно взрослая, ваше величество, чтобы самостоятельно принимать решения, касающиеся моей жизни и смерти, — она явно намекала на схватку в Портоже. — Но если в вашей стране есть ограничения по возрасту брачующихся, то мы готовы подождать столько, сколько нужно… да, Амил? — она снова повернулась к бледному «жениху», который по-прежнему стоял на коленях у ее ног, кажется забыв о том, что это положение он считал страшно унизительным…

Никаких ограничений в моем королевстве не было. Я, вообще, еще ни разу не сталкивалась с необходимостью регистрировать брак. Все мои подданные были либо уже женаты, либо еще слишком малы, чтобы создавать семью.

И хотя мне было жаль Амила, но он сам загнал себя в эту ловушку. Никто не тянул его за язык, он мог бы не делать предложение, а остановиться на просьбе о даровании свободы. И юная воительница была права, ему нужно было привыкать решать свои проблемы самостоятельно. Даже если это выбор между свободой и нелюбимой женой…

— Амил, — обратилась я к нему, — решение за тобой…

Взгляды толпы дружно переместились с меня на коленопреклоненного Амила. Он медленно встал… посмотрел на Хелейну, ожидавшую его решения с нарочито равнодушным выражением лица, на мать, которая застыла в руках Аррама с выражением ужаса на лице. Поднял глаза на меня.