За легкой тенью лета

Настя сидела в гамаке с прямой спиной и аккуратно сложенными на коленях руками и смотрела на Катю перепуганными глазами.

— Его нет дома? — девушка вскочила.

Катя отметила, что они одного роста.

Лика была на полголовы ниже.

— Нет. Дом заперт. Вы договорились созвониться?

Настя поднесла правую руку к горлу.

Театральный жест ужасно раздражал, но Катя постаралась не обратить на жест внимания.

— Настя!

Слава богу, девушка отняла руку от горла.

— Я позвонила, потому что соскучилась. Я хотела его услышать.

— Поезжай домой. Я тебе позвоню, когда он появится.

Настя, медленно покивав, шагнула к калитке.

Никуда она не поедет. Будет здесь околачиваться и дожидаться своего любимого.

— Тихон может быть в Москве, — попыталась успокоить ее Катя.

Девушка, остановившись, опять покивала.

— Запиши мой телефон, — остановила ее Катя.

И, только диктуя цифры, поняла, что нервничает не меньше Насти.

Тихон дважды обнаружил в квартире яд. В третий раз он мог его не заметить.

* * *

У ворот поселка пришлось подождать, пока проедет груженный каким-то хламом грузовичок. Тот долго примеривался, чтобы выехать из ворот, Тихон нетерпеливо сжимал руль.

Когда Лика впервые привезла его на дачу, то есть он ее привез, они ехали тогда на его машине, им тоже долго не удавалось въехать в ворота. Проезд загораживала какая-то «Киа» с открытым багажником, у которого суетилась толстая тетка, Лика пыталась выскочить из машины и поторопить тетку, а Тихон ее удерживал.

Ему было скучно сидеть в машине и не хотелось проводить время на чужой даче, он тогда словно отбывал тяжкую повинность.

Он отбывал повинность, не пытаясь от нее избавиться, потому что рядом с Ликой ему было хорошо.

Это Тихон не тогда понял, только сейчас, глядя на грузовичок.

Рядом с Ликой он везде чувствовал себя дома. Там часто бывает скучно, но только дома можно чувствовать себя самим собой. Молчать, когда хочется, и, когда хочется, разговаривать. Тихон скуку замечал, а того, что без Лики он перестает быть самим собой, не понимал.

Понял бы раньше — не было бы никакой Насти в его жизни.

Из-за грузовичка появился Аслан, что-то сказал водителю, отошел. Тихон выскочил из машины и закричал:

— Аслан!

Рабочий оглянулся.

— Аслан! — догоняя рабочего, снова крикнул Тихон.

Рабочий равнодушно на него посмотрел, сделал несколько шагов навстречу.

— Всеволод Сергеевич подарил вашей маме кольцо, — запыхавшись, выдавил Тихон.

— Подарил, — подтвердил Аслан.

Равнодушно подтвердил, безо всяких эмоций. Тихону бы иметь такую выдержку.

— Покажите!

Эмоции Аслан все-таки проявил. Посмотрел на Тихона с ироничным недоумением.

— Оно у меня дома. Принести?

— Да, — кивнул Тихон. — Я подвезу вас до дома.

Аслан вслед за ним подошел к машине, сел на заднее сиденье.

— Вы живете там? — Тихон показал рукой в сторону деревни.

Спрашивать необходимости не было, Александра объяснила Тихону, где Лика едва не сбила ребенка.

— Там.

— Моя жена хотела оценить какое-то кольцо, — тронув машину, сказал Тихон.

То, что Аслан сел сзади, мешало. Тихону хотелось его видеть.

— Кольцо наверняка было дорогое. Иначе она бы не стала суетиться. Я кольца не нашел. Везде искал, но не нашел.

Аслан молчал.

Тихон въехал в деревню, сбросил скорость.

— Следующий дом, — подсказал Аслан.

Дом был с надстроенным вторым этажом. Аккуратный, недавно покрашенный.

Аслан мягко хлопнул дверью, вошел в калитку сетчатого забора. Через минуту вернулся и раскрыл ладонь перед водительским окном Тихона.

Тихон, подвинув Аслана дверью, вышел из машины.

Кольцо было то самое, которое он видел на снимке.

— Извините, — буркнул Тихон. — Мне надо было это проверить.

Узбек сомкнул ладонь.

Как ни странно, он не уходил.

— Когда мама умерла, я хотел отдать кольцо Лике. Принес на следующий день после похорон. Но она его не взяла. Сказала, что папа подарил не ей, что для нее эта вещь чужая.

Тихон достал сигарету, закурил. Отступил, чтобы не пускать дым в Аслана.

— Я ничем не могу вам помочь.

Аслан продолжал стоять рядом.

— Мы не знали, что Всеволод Сергеич и ваша мама… симпатизировали друг другу, — зачем-то сказал Тихон. — Всеволод Сергеевич сказал перед Новым годом, что хочет познакомить нас с женщиной, но сделать это не успел.

Аслан молча смотрел мимо Тихона, но тот почему-то не торопился бросать сигарету.

— Я в тот день, когда с вашей женой несчастье случилось, мимо пруда проходил. Александру Васильевну видел, она навстречу шла. Мужчина незнакомый около камышей сидел. Мне участковый фотку показывал, я мужчину опознал. Кепка у него забавная, полосатая. Но, когда я назад шел, мужчины уже не было, а ваша жена плавала.

Тихон затянулся, втоптал окурок в землю.

— Довезти до поселка?

— Спасибо, — покачал головой Аслан. — Не надо.

Из-под забора вылез котенок, подбежал к Аслану, потерся о ногу. Аслан вместе с котенком вошли в калитку.

Тихон развернулся, выехав из деревни, остановил машину и выкурил еще одну сигарету.

* * *

— Пойдем в дом, — вздохнув, предложила Катя. — Пойдем.

Выгнать плачущую Настю на улицу было невозможно.

Девушка затравленно потрясла головой и оглянулась на раздавшийся за спиной шум подъезжающей машины. Серая «Шкода» Тихона проехала мимо калитки, остановилась у соседских ворот.

За кустами облепихи «Шкоду» было вино плохо, Катя раздвинула ветки. Настя, замерев, смотрела поверх ее плеча.

Хлопнув дверью, из «Шкоды» вышел Тихон, открыл ворота, загнал машину на участок.

Настя преобразилась мгновенно, перестала казаться затравленной и смущенно и виновато улыбнулась.

— Пойдем в дом, — снова позвала ее Катя.

Девушка опять потрясла головой и попросила:

— Не говорите ему, что я здесь была.

— Ну конечно, не скажу! — вздохнула Катя.