За легкой тенью лета

Она сидела на кушетке очень прямо, держа на коленях тонкие ладошки.

Жена Аслана была красавицей.

— Все хорошо, — успокоил ее Михаил. — Его вовремя прооперировали. Идите домой, видеть его пока нельзя, вы только зря потеряете время.

Она потрясла головой — не уйду.

— Ждать здесь не имеет смысла, — Михаил сел рядом с ней на кушетку. — Идите к детям, выспитесь. Силы вам еще понадобятся. Сейчас вызову такси, отвезу вас домой.

Она опять потрясла головой.

— Аслан не поправится за один день, — попробовал объяснить Михаил. — И за неделю не поправится. Ухаживать за ним придется долго, вам действительно нужны будут силы.

Нужно как-то аккуратно выяснить, как у нее с деньгами. И как-нибудь аккуратно помочь, если требуется. Кроме Аслана, семью содержать некому.

— Спасибо, доктор, — прошептала она.

— Как вас зовут? — вздохнул Михаил.

— Медина.

— Вставайте, Медина, я отвезу вас домой.

Она не отреагировала.

— Вас сейчас к нему не пустят. Еще несколько суток не пустят.

Никакой реакции.

— Медина, у вас дети, — напомнил он. — Их нужно хотя бы накормить.

— Александра Васильевна покормит. Наша соседка. Она очень хорошая.

— Послушайте, вас сейчас выгонят отсюда, — Михаил начал злиться. — Здесь нельзя находиться посторонним. Когда понадобитесь, вам позвонят.

— А где можно находиться? — серьезно спросила она.

— Нигде! Приходить сюда можно только по разрешению врачей.

Она посмотрела на него несчастными глазами и прошептала:

— Они его убьют!

— Кто они? — наклонился к ней Михаил.

Она отвела глаза.

— Послушайте, Медина. У вас шок. Вам нужно отдохнуть. С Асланом все будет хорошо!

На самом деле в последнем он уверен не был. Тяжелые травмы головы редко не имеют последствий.

— Медина!

Где-то хлопнула дверь, но в коридоре, где они сидели, никто не появился.

— Я не могу уйти, — тихо объяснила она. — Они его убьют!

— Аслану кто-то угрожал? — Михаил тронул ее за плечо, поворачивая к себе.

Она вздохнула.

— Если ему кто-то угрожал, нужно немедленно рассказать полиции.

— Я рассказывала.

— Что вы рассказывали? Кому?

Каждое слово из нее приходилось вытаскивать.

— Моих родителей убили, — шептала она. — Папа был журналистом, пытался отследить каналы поставки наркотиков… Эти люди… Они взорвали машину с мамой и папой. Аслан тогда расследовал взрыв, но ему стали угрожать, и мы сбежали в Россию. Он хотел вернуться, закончить расследование, но я не пускала. А теперь они его и здесь нашли.

— Вы рассказали это полиции?

Он ехал вместе с ней в «Скорой» и знал, что она ничего рассказать не могла. У нее просто не было на это времени.

— Я говорила участковому. Раньше говорила. Втайне от Аслана. Участковый велел звонить, если замечу что-то подозрительное. Но я не заметила.

— На территорию больницы посторонние не войдут. В реанимацию тем более не проникнут.

— Проникнут! — уверенно не согласилась Медина.

С ней пришлось бы возиться еще долго, но ему повезло. Телефон в руке тихо дернулся, и участковый Иван Артемов недовольно спросил:

— Ты где, Миш? Что с Асланом?

Из ближайшей двери вышла женщина в белом халате, недовольно на них покосилась, но выгонять не стала, исчезла за другой дверью.

— Надеюсь, что все обойдется, — Михаил покосился на Медину. — Мы с Мединой сейчас в больнице. Она не хочет отсюда уходить, боится, что Аслан здесь не в безопасности.

Он надеялся, что Иван захочет сказать Медине несколько слов, но участковый уточнил:

— Вы где? Где конкретно? — И когда Михаил объяснил, пообещал: — Я минут через двадцать подъеду.

В пустом коридоре Иван появился раньше, виновато посмотрел на молчавшую Медину и серьезно заверил:

— Иди домой, Медина. Иди. Я приму меры.

Женщина больше не сопротивлялась, когда Михаил потянул ее за руку. Из хирургического корпуса они вышли все вместе. Потом Иван задержался у будки охраны, а Михаил вызвал такси и довез Медину до деревни.

К калитке она шла, не оглянувшись, и он опять подумал, что нужно как-то помочь ей деньгами.

* * *

Миши не было долго. Неизвестность мучила. Было до слез жаль хрупкую женщину, склонившуюся над носилками с Асланом, и испуганных детей, прижимавшихся к Александре.

Катя ходила по участку, выглядывала на улицу, снова принималась бродить между яблонями.

Когда в очередной раз выглянула на улицу, увидела Тихона, слезавшего с велосипеда.

— Ты разговаривала с Иваном? — сосед подошел вместе с велосипедом.

— О том, о чем собиралась, нет.

Странное у нее было чувство. Она знала Лику сколько себя помнила, но смерть той всего лишь расстроила, вызывала грусть. От того, что случилось с полузнакомым Асланом, хотелось немедленно найти мерзавца и убить.

— Мне некогда было с ним поговорить, — зло объяснила Катя. — Аслана чуть не убили. Миша со «Скорой» поехал.

— Как же это? — слегка опешил Тихон.

— Он лежал с пробитой головой. Собака Надежды Эдуардовны его в кустах около поворота на нашу улицу нашла. Миша «Скорую» вызвал.

— Мне казалось, у нас тихий поселок.

— Мне тоже!

— Кто ударил, неизвестно?

— Неизвестно.

— А я увидел, что там толпа собралась, и вдоль заборов проехал. Жалко парня. Кать, ты, когда соберешься с Иваном насчет наших дел поговорить, меня позови. Я тоже хочу в этом поучаствовать. Позови, не забудь.

Наверное, сосед сочувствовал тихому неулыбчивому узбеку. Но свои дела его занимали больше.

— Не забуду! — зло пообещала Катя и, отвернувшись от Тихона, вновь вернулась на участок.

Ей больше не хотелось думать о том, что происходило много лет назад. Ей хотелось только одного: чтобы Аслан выжил.

Когда она, дойдя до крыльца, повернула назад, Тихона у калитки уже не было.

Вспомнив, что телефон она оставила в доме, Катя вбежала в гостиную. Миша не звонил, пропущенных не было. Она повертела телефон, подумала и набрала Настю.

— Катя? — удивленно ответила девушка.

— Я, — заверила Катя. — Настя, ты сейчас где?

В доме было не холодно, скорее, жарко, но Кате показалось, что пальцы у нее замерзшие, как зимой.