За магию! За Камелот!

— Я не могу остаться, — виновато поговорила девушка. — Я благодарна вам за помощь и гостеприимство, но я не хочу подвергать вас опасности.

— Детка, у нас полный замок сильнейших и безумнейших магов, о каких опасностях идет речь? — насмешливо поинтересовалась Финна.

— Вы не понимаете, — молодая друидка вздохнула и, помолчав, продолжила:

— Я не просто владею магией. Я была заколдована одной очень мстительной ведьмой. По ночам я превращаюсь в ужасного, страшного зверя, убивающего всех на своем пути.

— Так отлично!

Собеседники обернулись на вошедшего в зал Нейтана. Он весело улыбнулся и кивнул, указав на Фрею:

— Она же настоящее сокровище! Огромный кровожадный зверь нам не помешает.

Ну, понятное дело: услышав это заявление, Фрея тут же вскочила со своего места и в ужасе посмотрела на Мерлина.

Тот, шикнув Нейтану, чтобы заткнулся, поспешил успокоить новую знакомую:

— Не слушай Нейтана.

Успокоил? Почти. Ну, смотря кого…

— Конечно! — вдруг вскрикнул рыжеволосый маг. — Не слушай Нейтана! Нейтан идиот, и его никто никогда не слушает, а зачем?

— Ты знаешь, что я не это имел ввиду, — тяжело вздохнул Мерлин.

Однако Нейтан, и так злой последние три дня, развернулся и, не дослушав оправданий друга, покинул зал. Фрея вопросительно посмотрела на Эмриса, требуя пояснений. Тот вопросительно посмотрел на Финну.

— Мы можем доверять ей, Мерлин, — одобряюще улыбнулась Финна. — Друиды такое чувствуют. Почти всегда.

— Хорошо. Как ты относишься к Камелоту, Фрея? — спросил Мерлин.

Спустя четверть часа юная друидка была в курсе планов обитателей Жилища.

Спустя еще четверть часа в курсе ее проклятия была по меньшей мере, половина замка.

И, что самое интересное, никто из друидов не возмутился, например «Почему мы должны вдруг позволить какой-то левой, да еще и проклятой девице жить с нами?» Большинство приняло ее относительно спокойно. Кто-то, конечно, обеспокоился, но вслух своих опасений не высказал — разве что дверь в своей комнате укрепил.

После обеда Мерлин подошёл к Фрее и, с заговорщицким видом подмигнув и сказав пару слов (пикап мастер, версия Средневековье), вывел из замка. Она радостно приняла его приглашение прогуляться, потому что, естественно, толпа, ажиотаж и лишнее внимание к её персоне уже начали смущать бедную девушку.

Они вышли к быстротечной речке. День был тёплый, но не жаркий. После дождя воздух был влажным, а некрутой бережок размыло в грязную кашу. Самое место для первого свидания (ну да, только познакомились, уже свидание, почему нет-то).

Мерлин облюбовал место в теньке под широким дубом. Рядом с ним на земле как раз лежало поваленное ночной грозой дерево. Парень высушил его с помощью заклинания и уселся. Фрея неуверенно оглянулась, после чего села рядом.

— Здесь хорошо, — улыбнулась она и прикрыла глаза, вслушиваясь в пение птиц. Ну конечно, лучше птичек слушать, чем непрекращающийся галдёж обезумевших от радости друидов.

— Я часто прихожу сюда, — кивнул Мерлин.

— Тоже не любишь толпу? — весело улыбнулась Фрея.

Чародей пожал плечами.

— Я привык к ним. Знаю почти каждого с рождения. Этот замок был построен моим отцом и Энтони. Они самые сильные маги здесь. Ну, сразу после меня, — улыбнулся он.

— А ты скромный, — засмеялась Фрея. — Я росла далеко отсюда. Очень далеко.

— Почему ты осталась одна? — обеспокоенно спросил Мерлин.

— Это долгая история, — Фрея покачала головой.

— У нас впереди целый день, — проговорил Мерлин и осторожно взял девушку за руку. — Ты ведь не торопишься вернуться в эту предреволюционную суматоху?

***

Всех в жилище радовало одно: на их стороне девушка, умеющая превращаться в зверя. О том, что контролировать этого самого зверя Фрея не умела, никто как-то не подумал. Но ближе к ночи об этом вспомнили все. И возмущаться начали тоже все.

— Пусть переночует в подземелье, — отдал распоряжение Энтони после ужина. — Запрём её, чтобы не смогла никому навредить.

Фрея согласно кивнула.

Она была благодарна добрым волшебникам за приют. Да, её всё же смущала перспектива провести всю ночь в темном сыром подземелье. Но друиды и так слишком много сделали для неё, и бедная девушка понимала, что не имеет права привередничать.

— Я останусь с Фреей, — заявил Мерлин.

— Только познакомился с девушкой, а уже торопишься остаться с ней на ночь? — фыркнула Эмма, не без удовольствия наблюдая реакцию смутившегося мага. — Нет уж, дохляк. С Фреей останусь я. Если среди вас и есть кто-то, кто владеет мечом лучше, чем магией, так это я. Я смогу защититься от зверя, — проговорила она и улыбнулась поддерживающим ее людям.

Мерлина среди них не было. Фрея молчала, размышляя над тем, не стоит ли сбежать и перестать отравлять жизнь окружающим.

— Ты думаешь только о своей защите, Эмма, — проговорил Мерлин. — Как думаешь, что случится с Фреей, если ты воспользуешься мечом? Правильно, ничего хорошего.

Он обернулся к темноволосой друидке и взял ее за руку.

— Я сын повелителя драконов. Думаю, никто не сможет помочь Фрее так, как я.

Так и решили. Друиды вообще народ сговорчивый.

***

Зал поражал своим великолепием. Как уже было сказано, Камелот потерял очень много, раз не спускал туристов. Огромное окна с шикарнейшими витражами, большой круглый стол посередине зала (приобретенный недавно, кстати, через какое-то время после гибели Утера) и богато вышитые гобелены. Да что говорить, такую красоту описать нельзя, можно только приехать туда, поохать, поахать и поделать селфи. А, точно, его ж в те времена не было. Ну, теперь ясно, почему не был развит туризм.

В зале на троне восседал правитель Камелота, чей гордый прекрасный профиль вызывал бы бесконечные вопли девочек-туристок, существуй в Средневековье фангерлинг или все тот же туризм.

На красавце-блондине была корона (тоже, кстати, красивая). Король был занят рассматриванием документов и грустными воспоминаниями о служанке, которая когда-то была рядом, постоянно влюблённо воркуя (таки был в те древние времена фангерлинг!). Дверь отворилась, и в зале показался Леон, первый рыцарь и неофициальный обладатель приза за лучшие кучеряшки в Камелоте.

— Сир, — обратился он к королю, вырывая его из размышлений. Артур махнул рукой, позволяя Леону говорить.

— Боюсь, сир, мы потеряли след колдуна окончательно.