За последним вздохом

Дранош призывал каких-то странных тварей, похожих на безглазых сухопутных осьминогов с длинными клыками и способностью выкачивать энергию из всех вокруг. Одна такая тварь опутала щупальцами человеческую магичку, не позволив ей вовремя сплести заклинание, и Дранош убил ее мощной руной Кипящей Крови. Кольтира этого не видел, занятый боем с ним, зато потом полюбовался на обезображенный труп.

Наконец, удачно посланные жрицей чары Света на несколько мгновений дезориентировали Драноша, и рыцари смерти лишили его энергии. Ослабев, тот рухнул на колени, а вихри, удерживающие отряд в воздухе, растаяли.

– Отойдите от него, - прорычал Саурфанг-старший.

Ловко приземлившись на полусогнутые ноги, он приблизился к сыну. Он что-то невнятно пробормотал на орочьем и отрубил ему голову, рассекая некроэнергетический канал. Отшвырнул саронитовый топор в сторону, и завернул тело и голову Драноша в свой сдернутый со спины меховой плащ.

Саурфанг держал куль с телом сына на руках, словно укутанного в одеяло младенца. Кольтира отвернулся, не желая смотреть на него. На душе было мерзко, хоть вся эта история и не касалась его лично.

“Мой мальчик погиб в битве за Элун’аран…”

Кольтира мог бы сейчас напомнить, что в Мрачном Своде все еще можно воскресить Драноша - но вряд ли Саурфанг пожелает пачкать его память снова. Он, похоже, любил своего сына при жизни и продолжал любить, скорбя о его смерти. Просто тот был для него мертв - безо всяких “не”. Или Саурфанг желал помнить его “незатронутым всем этим”.

Отряд двинулся дальше. В Чумодельне пришлось сразиться с большой группой тварей, и потом Оркус, хорошо показавший себя в этом бою, напросился в группу чемпионов заменить погибшую магичку. Кольтире показалось, что Фордринг согласился, лишь бы тот заткнулся.

Чемпионы Фордринга были действительно сильны. Они слаженно уничтожили Мерзоцида и двух его здоровенных тварей. Затем они направились к Багровым Залам разобраться с сан’лейн, а кор’кронцы остались зачищать многочисленные лаборатории и подсобные помещения Чумодельни от обитавших там монстров. К сан’лейн не имело смысла соваться большой группой, там многочисленные бойцы будут только мешать, позволяя противникам подпитываться их энергией за счет чар крови.

К кор’кронцам присоединился большой отряд, поднятый Молотом Оргрима. Далее им - и Кольтире вместе с ними, - пришлось зачистить логово немертвых пауков. Нагнать чемпионов удалось только в Залах Ледокрылых, которые прежде занимала Синдрагоса и прислуживающие ей драколичи. К этому времени там были уничтожены уже все немертвые драконы, кроме одного небольшого ледяного змея, запертого в саронитовой клетке. Оркус настойчиво требовал “не убивать его красавицу”.

Фордринг повел своих чемпионов наверх, к Ледяному Трону, а кор’кронцам было велено возвращаться на корабль. Нашлись недовольные, но Саурфанг быстро их успокоил. Кольтира, подчинявшийся лично Корму, мог бы возразить, но не стал. Разделаться с Артасом хотелось, и если бы ему приказали - он бы пошел сражаться с ним. Но глупо по собственной инициативе рисковать свободной волей - а что Король-Лич первым делом попытается взять под контроль его, можно было не сомневаться. И потому что знает о его восприимчивости, и потому что счет к Кольтире накопился уже приличный: за Тассариана, Фордринга, Сильвану и Ледяную Корону.

Бой длился долго. Кор’кронцы, заметно нервничающие и срывающие тревогу на слугах Плети, успели спуститься на несколько этажей, убив множество упырей и скелетов по дороге. Они добрались до Чумодельни, когда выжженная Орбазом татуировка вдруг запылала огнем, словно ее снова наносили именно сейчас. Кольтира на Молоте пытался содрать ее с тела вместе с мясом, но та снова проступала на окровавленной мертвой плоти и на новой коже, наросшей после поглощения энергии. А сейчас боль тонкими щупальцами, корнями проникала по всему телу. Кольтира с трудом сдерживался, чтобы не орать и не скрючиваться от боли. Ему будет очень сложно объяснить кор’кронцам, почему его так корячит во время битвы Короля-Лича.

Боль прошла мгновенно. Кольтира прислушивался к себе, пытаясь понять, существует ли еще его бывший Повелитель, но ничего особенного не ощущал. Артас был слишком далеко, чтобы чутье реагировало на его силу. Группа индифферентных упырей, никак не отреагировавших на появление живых врагов, внушала надежду, что Фордринг и его чемпионы все же сумели победить.

О победе точно узнали уже выйдя к площадке, на которую высаживались с Молота Оргрима. Воздушный корабль салютовал пушками, возвещая о гибели Короля-Лича, уничтожавшего народы и страны. Кольтира и кор’кронцы поднялись на борт, а через несколько минут сверху спикировал ледяной змей, на котором восседал Оркус, сумевший каким-то образом приручить его без помощи Раздора и некромантии.

– Я Оркус! Я сверг вашего короля!
– радостно и гордо заорал он Кольтире, сходя на борт и сияя клыкастой рожей.

Кольтира молча выхватил клинок и прижал к его горлу. Упер в него тяжелый взгляд.

– В смысле, их короля… Нежити… - замямлил Оркус, на которого недовольство собеседника, казалось, произвело большее впечатление, чем угроза оружием.
– В смысле, Короля-Лича.

Кольтира убрал меч, строго зыркнув на этого героя. И только когда тот убрался в капитанскую рубку хвастаться подвигами перед остальными, до Кольтиры дошло, что Король-Лич действительно свергнут, Квель’Талас, рыцари смерти и все погибшие в этих войнах отмщены, а его собственной свободной воле больше ничто не угрожает.

Мы все-таки сделали тебя, Артас!

Эльфийский народ заплатил за эту победу страшную цену. И все же теперь Король-Лич уничтожен.

Кольтира испытывал спокойное, мрачное торжество, но разделить его было не с кем. Команда праздновала, но портить им настроение напоминанием о Плети не хотелось.

Потом были орки и тролли из команды Молота Оргрима, которые признались, что не доверяли Кольтире, считая его шпионом Короля-Лича, а теперь убедились, что он “ничего так парень” и потребовали выпить с ними. Затем в хлам пьяный Келтан пытался что-то ему объяснить, но ни одной связной фразы у него не получалось. Кольтира согласился выпить с ним за Пепельный Союз, Келтан ушел за новой бутылкой вина, но так и не вернулся, отрубившись где-то на полпути.

Наутро Кольтира в очередной раз попытался поиздеваться над ним, но Келтан в ответ на запугивания лишь скорбно покачал головой, посоветовал поработать над своим характером и внаглую захлопнул дверь каюты перед носом рыцаря смерти.

– Ке-е-е-елтан, выходи, - вкрадчиво произнес Кольтира.
– Мы с тобой не закончили вчера. Моя мерзкая и противная Свету магия опутала твое тело и потащила ко мне, помнишь? Давай продолжим с того же момента. Или тебе нужно глотнуть вина для храбрости?

– Вот почему, - раздался слегка приглушенный разделяющей их деревянной дверью голос паладина, - стоит мне подумать, что ты в глубине души неплохой эльф, ты тут же начинаешь вести себя как последняя сволочь?

– То-то ты от этого неплохого эльфа шарахаешься, как от чумы, - огрызнулся Кольтира.

– А должен был на шею кидаться? Может мне еще и переспать с тобой теперь, чтобы ты не дулся как малое дитя?

Невозможность видеть лицо и искажающая звуки дверь не позволяла понять, о чем думает этот тип, произнося такое. Но Кольтира был уверен, что в интонациях его живого собеседника была брезгливая надменность.

– Ты думаешь, что секс с таким скучным типом с невзрачной мышиной внешностью меня прельстит?