За последним вздохом

— Но он пытался? — уточнил Натанос. Сильвана метнула на него быстрый и, вроде бы, раздраженный взгляд. Мол, что пристал, сказали же уже, что не было ничего.

Хорошо, что Натанос задал вопрос именно в такой формулировке. Без «заставил» ответ был бы положительным. Кольтира, разумеется, объяснил бы, что после Нордскола у них с Тассарианом ничего не было, но все равно ситуация оказалась бы весьма неоднозначной. Не факт, что Сильвана поверит его словам. Да он и сам почему-то не мог избавиться от ощущения, будто врет или что-то важное скрывает от королевы. Но ведь его связь с Тассарианом ни на что не влияла в Андорале, они сражались друг против друга честно!

— Нет. Он не стал бы, — ответил Кольтира. — Он не такой.

Сильвана сощурилась, и он понял, что сболтнул лишнего. Но под чарами валь’киры, контролирующими его волю и принуждающими честно отвечать на вопросы, попробуй промолчи!

— Не такой, — медленно повторила она, склонив голову на бок. — А какой?

— Тассариан слишком… — Кольтира запнулся, подбирая слово. Благородный? Хороший? Добрый? Ага, добрый рыцарь смерти, как же, — порядочный для этого.

— Порядочный рыцарь смерти Плети? Фаворит Артаса, выкормыш Фалрика? — ожидаемо не поверила королева. Имена своих врагов она выплевывала не с ненавистью, а с надменным презрением, на которое имела право та, что в Нордсколе осталась в числе победителей.

— Ну да, — Кольтира пожал плечами. Действительно, странно, но ведь факт же. — Тассариан всегда был не похож на остальных в Плети.

— Вот как. Уважаешь его, значит.

Кольтира промолчал, поскольку не воспринял ее слова как вопрос. Многие качества Тассариана заслуживали уважения, и хоть Кольтира и злился на него за то, что тот продолжал якшаться с кал’дореем, наверно, все равно продолжал считать его достойным человеком. Тассариан — не плохой, просто… Да просто идиот он! Безвольный теленок на веревочке! Позволил этому пронырливому гаду подлизаться и снова втереться в доверие. Сразу надо было гнать его подальше, как только увидел! А не уши развешивать, позволяя ему придумывать какие угодно оправдания и отговорки.

— Ты считаешь его… братом? — спросила Сильвана, снова переглянувшись с Олрун.

— Мой брат — Фальтора! — раздраженно отчеканил Кольтира.

Иногда он думал о том, что в его нежизни могут появиться эльфы, которые однажды сумеют заменить ему семью. Сапфириэль могла бы стать ему сестрой во смерти, если бы выжила в войну в Нордсколе. Кем-то вроде старшей сестры он хотел бы считать Клеа. Может, и будет кто-то, кого Кольтира назовет братом. Но точно не тот, кто привел отряд, убивший Фальтору! Не Тассариан.

Последнюю мысль он произнес вслух. Сильвана принялась задавать уточняющие вопросы. Выяснив, что именно Тассариан был тем, кто убил Кольтиру и стал причиной гибели его брата, Сильвана озадачено моргнула.

— Ненавидишь его, — произнесла она скорее с утвердительной, чем вопросительной интонацией.

— Не знаю. Временами… Наверно, нет.

— Он убил тебя и заставил убивать своих! Почему ты простил его?! — зашипела Сильвана, с чего-то вдруг разозлившись, хотя те события никак ее не касались. Похоже, на месте Тассариана она представляла Артаса, убившего ее саму.

— Я не простил, — возразил Кольтира. — Но среди нас нет невинных.

— Ты намеренно дал ему преимущество в битве? — уже в пятый раз спросила она. Вопрос всегда задавался неожиданно, вразрез теме разговора, и формулировался по-разному.

— Нет! Я приносил присягу тебе! — Кольтира почти рычал, разозленный недоверием. Ему пришлось снова напомнить себе, что это стандартный порядок допроса, а не личная прихоть или насмешка Сильваны. — С чего бы я отдавал ему победу? Если я и нарушал приказ, так чтобы выполнить задание, а не завалить его! Какого упыря ты мне не веришь? Я хоть раз тебе врал?!

— Но вы же с ним друзья, — возразила Сильвана. — Ты говоришь о нем с явным уважением и даже простил, не спорь, именно просил ему твою смерть. Вы, рыцари смерти, стараетесь держаться друг друга. Вокруг тебя целая свита образовалась. Не удивлюсь, если давняя дружба вынудила тебя… оттягивать решающее сражение. Что в итоге привело…

— Какая еще давняя дружба! Мы там все выживали как могли, и я тоже, а с Тассарианом это было проще! Если бы для меня много значили мои соратники из Черного Клинка, я бы остался с Могрейном в Акерусе!

Хотелось вскочить на ноги и проорать эти слова ей в лицо. Не то, чтобы стул и цепь мешали ему, но он не собирался давать Натаносу повод насильно усаживать его обратно.

— Хочешь сказать, ты был готов сразиться с Тассарианом и убить его? — с явным холодком, как будто ни на медяшку не верила ему, спросила Сильвана. Ну, хоть не велела заткнуться и отвечать только на те вопросы, которые ему задают.

— Я был готов притащить его к тебе, чтобы ты потом красиво сдала его Могрейну в цепях, как утку на Праздник Урожая! Не поссорилась с Черным Клинком, а получила выгоду и утерла нос Ринну!

— Ты знал, что он может нарушить сделку?

Кольтира пожал плечами, отчего цепь звякнула, стукнувшись о ножку стула.

— Когда такие договоренности заключаются, все же понимают, что это временная мера и ненадежно…

Затем ему пришлось пересказать разговор после битвы с Гандлингом — тот самый, который слышала Младшая. Кольтира надеялся, что она не выдумывала ничего от себя, докладывая королеве. Тему гибели валь’киры Сильвана старательно обходила, наверно, не желая дать ему возможность снова отчитывать ее. Допрос продолжался несколько часов, благо, нежити не нужен отдых.

Никаких переписок и сговоров. Действовали слаженно, потому что хорошо знаем друг друга. Отправил рыцаря смерти к Серебряному Авангарду, чтобы следил за обстановкой и соблюдением нейтралитета. Не вел войска в атаку, потому что знал, что у Тассариана должен быть козырь в рукаве, и его необходимо было найти. Ждал гаргулий от Деррингтона. Надеялся обойтись без использования Чумы. Если бы поражение стало неизбежно, то воспользовался бы ослабленной Гнилью — Гаррошу потом было бы сложнее доказать, что она была ослаблена недостаточно.

Сильвана часто хмурилась, щурила алые глаза, но по ее лицу не получалось понять, о чем она думает. Сплетни, ходившие о нем в Плети, ей передавала Олрун, но, скорее всего, были и другие источники. Одна валь’кира не могла быть настолько осведомленной. Сама же стрекоза тихо стояла у Кольтиры за спиной и если и подавала голос, то только мысленно, чтобы слышала лишь одна королева.

Натанос задавал вопросы редко, стоял, сложив руки на груди и с непроницаемым лицом. Наверно, все эти дни он внушал королеве, что Кольтира предатель, а теперь доказательства рассыпались в прах. И он точно желал провести допрос иначе, с применением всяких мерзких зелий, которые вливал в Кирин. Вот только Сильвана ему этого не позволила! Кольтира злорадствовал, глядя на каменную рожу своего соперника, и это помогало ему потерпеть унизительную процедуру допроса.