За последним вздохом

Тассариан думал, что королева Отрекшихся держала Кольтиру под ментальным контролем, но в этом впору было подозревать самого Тассариана. Кольтира был в бешенстве от его поведения, но все равно потащился за ним, как солдат за командиром, как детеныш крылобега за матерью, как Туман за своим хозяином. А теперь торчит в какой-то нищей дыре, смотрит на тусклое пламя свечи и пьет с сестрой Тассариана дешевое винцо, больше похожее на разбавленный самогон. И ждет его возвращения с войны.

Лерисса смотрела на него с жалостью, будто вот-вот заплачет. Кольтира хотел бы, чтобы его судьба была кому-то небезразлична, но этот взгляд ему не понравился. «Не делай вид, будто все понимаешь», — хотел огрызнуться он, но промолчал.

Вздохнув, Лерисса налила им обоим. Кольтира думал, что будут поминать родных, но она стукнула своим стаканом о его.

— Ну, тогда за то, чтобы с нашим балбесом ничего не случилось. Чтобы он вернулся целым, невредимым и не обгорелым.

— Чтобы вернулся, — тихим эхом повторил Кольтира.

Утром эта вредная женщина проснулась с закономерным последствием возлияний: головной болью, слабостью, тошнотой. Бросив на бодрого собутыльника завистливый взгляд налитых кровью от полопавшихся сосудов глаз, Лерисса ушла на пост стражей. Вернулась через час, здоровая, но злая.

— Каждый прожитый день дарован нам Светом, — оскалился Кольтира, изобразив преувеличенный дренейский акцент.

Торелий частенько лечил местных, причем деньг не брал — утверждал, что лечит не он, а стихии, а потому платить нужно не ему. Целитель из него был посредственный, отгрызенные вурдалаками конечности он людям не выращивал заново, но с похмельем, похоже, справился. Вот только Лериссе пришлось выслушать нотации, поучения и разговоры о Свете — Торелий на них был горазд, как паладин, даром что вообще-то шаман.

Если бы занудство измерялось в тассарианах, то Торелию можно было бы смело присваивать значение три с половиной. Самому Кольтире тоже пару раз пришлось выслушать его разглагольствования. Торелий увидел, как Кольтира аккуратно и бережно держит за горло одного нахала, пытавшегося обчистить лерисскины карманы, и посоветовал ему проявлять милосердие к слабым. Как будто не оторвать пойманному с поличным вору руки на месте и не оставить умирать не было со стороны Кольтиры неслабым таким милосердием!

Лерисса кивнула, подтверждая предположение о личности целителя, и вздохнула. Наверняка там не обошлось без лекции о вреде спиртного. А тому, кто тебя лечит — в отличие от того, кто тебя охраняет, — не нахамишь, требуя заткнуться.

Придя в себя, Лерисса насела на Кольтиру с ремонтом покосившейся двери сарая. Полдня он посылал женщину с ее дверью к троллям, но через несколько часов понял, что проще разобраться с сараем, чем позволять этой упырице выедать ему мозги насмешками.

С каких пор починка сараев стала показателем зрелости, мужественности, самостоятельности, интеллекта и тому подобного?!

Словом, ему вручили ящик с инструментами и отправили отстаивать честь и достоинство эльфийских мужчин. Кольтира сказал себе, что старается не по просьбе Лериссы, а ради Тумана, которому сарай заменял конюшню. А Туман заслуживал того, чтобы потрудиться, создавая ему удобства.

Конь был рад видеть хозяина, а еще был доволен отсутствием Сумрака — надоедливого, нахального, избалованного, чрезмерно любопытного, прилипчивого и ревнивого соседа. Хорошее настроение Тумана погасило раздражение Кольтиры. Все равно тут заняться особо нечем: не с кем тренироваться, не у кого учиться, войны нет, а кочующих среди холмов гноллов еще найти надо, чтобы прикончить. А так хоть время убьет. Туман встал в шаге от хозяина и со спокойным интересом наблюдал за ремонтом. Составлял компанию, но не лез под руку и не фыркал, комментируя процесс. Просто сокровище.

А процесс шел так себе. Дверь, как оказалось, была в порядке — покосилась сама стена сарая. Поскольку перестраивать его сейчас Кольтира не собирался, он решил, что проще скорректировать наклон, уменьшив зазор между стеной и верхней частью двери.

Абсолютно немагический механизм петель он видел и раньше, именно так держались двери во многих строениях Плети. Ничего сложного, все вполне примитивно, а крепилось это дело на мелкие винты, которые почему-то очень плохо поддавались магии. Прежде, чем смог выкрутить все, а потом еще и снова закрутить, Кольтира истратил большую часть резерва маны, перематерился и даже ухитрился порезаться ножом, управляться с которым был обучен с детства.

А потом, как будто этого испытания терпения было недостаточно, Кольтира случайно наткнулся среди тассариановых инструментов на металлический штырь с деревянной ручкой, который имел наконечник, заточенный в виде креста — по форме паза на винтах. Явно эта штуковина как раз была придумана, чтобы откручивать такие винты — но Лерисса же и не подумала сообщить ему об этом!

Закончив возиться с винтами и прожигать взглядом найденный инструмент, Кольтира с неудовольствием отметил, что решил проблему лишь отчасти. Дверь теперь свободно открывалась и закрывалась, не царапая углом порог, но расстояние до него получилось минимальным. Через какое-то время ремонт придется повторить. Проще было чуть-чуть подпилить дверь снизу, но Кольтира решил поступить назло самому себе и снова открутил винты.

С инструментом дело пошло на лад. Привычные к плетению чар пальцы легко управились с мелкими винтами. Кольтира прижал дверь к косяку плотнее, закрутил пять винтов — и понял, что куда-то задевал шестой. Телекинез и поисковые чары притянули в его ладонь все, что угодно, кроме треклятого винта. Дверь удержалась бы и на пяти, но Кольтира решил сделать все, как полагается: чтобы лишить Лериссу шанса раскритиковать и потому что хотел победить эту тролльскую дверь окончательно, разгромно.

— Что так долго возился-то? — рассеянно пробормотала неблагодарная фермерша, когда Кольтира доложил ей об успешной починке. Она быстро и ловко шинковала лук тонкими полукольцами и даже не удосужилась взглянуть на собеседника. Она бесила Кольтиру еще больше, чем эти тролльские винты!

— Ну знаешь ли, наглая женщина! В ваших дурацких человеческих деталях и инструментах пока разберешься, весь белый свет проклясть успеешь! Поставить магические механизмы не судьба было?!

Лерисса захлопала глазами, пытаясь сообразить, о чем он, а потом встала и высыпала лук в кастрюлю.

— Магические наверняка стоят целое состояние, — выдала она, наконец, и усмехнулась. — Но не переживай, твой труд не будет забыт. Я выцарапаю на двери сарая надпись, что ее чинил настоящий эльфийский лорд…

— Да иди ты к упырям, упырица! Чтоб я еще хоть раз тебе тут помогал хоть с чем-то!

— Тихо! — погрозила она поварешкой, которой помешивала суп. — Мой руки, и за стол.

Терпение Кольтиры лопнуло. Он послал эту невоспитанную незамужнюю пьющую командиршу-простолюдинку в штанах за эротическими приключениями к варгулам, махнул рукой и вышел из дома. Взял Тумана и отправился с ним носиться по полям и оврагам до наступления темноты.

По пути они встретили двух охотящихся гноллов и всласть погоняли их по окрестностям, а потом поделили между собой и уничтожили, избрав весьма кровавые способы. Вымылись у небольшого озера, там же Кольтира вычесал гриву и хвост Тумана частым гребнем, а потом поделился с ним всем, что думает о Тассариане, его друзьях, коне и несносной сестрице.