За последним вздохом

— Одно дерьмо, — прокомментировал Кольтира, оглядывая ассортимент оружейной лавки на Сторожевом холме. Почуявший обеспеченных клиентов, торговец разливался соловьем, расхваливая достоинства своих деревянных огрызков, пока Кольтира не велел ему заткнуться.

Осмотрев все предложенные луки, Кольтира остановился на более-менее надежном и гибком экземпляре из светлого клена. Сложнее всего было определить нужную силу натяжения. Он примерно представлял, какой лук нужен новичку, женщине комплекции Лериссы, привыкшей к физическому труду. Но немертвое тело с его крайне низкой чувствительностью почти не понимало силы сопротивления тетивы.

Натянув лук, Лерисса смогла простоять с ним больше минуты — значит, справится, но и силы в таком оружии будет кроколиск наплакал. Не то что кольчугу, а даже зачарованную кожаную куртку не пробьет. Впрочем, откуда у здешних мелких воришек и пьянчуг доспехи?

К Зимнему Покрову Лерисса уверенно попадала в сухой ствол дерева с десяти шагов. Еще через месяц — с пятнадцати, но на этом прогресс остановился. Она оттягивала тетиву вправо, из-за чего стрелы летели влево, и поэтому нормально стреляла, только когда Кольтира постоянно контролировал положение ее локтя.

— Да у нежити мышечная память и то лучше, чем у тебя! — возмущался он, вспоминая, как учил Сапф.

Лерисса злилась, огрызалась на насмешки, а потом начала отлынивать от занятий.

— Я теперь понимаю, почему у вас тут голод. Лентяи вы все! — подытожил Кольтира, которому пришлось тащить свою брыкающуюся ученицу к импровизированному стрельбищу на плече.

Это заявление почему-то возмутило Лериссу гораздо сильнее, чем путешествие по деревне кверху задницей. Едва почувствовав под ногами твердую землю она разразилась тирадой о том, как тут сложно добыть еду и как слеп и глуп сам Кольтира, если не понимает, что здешние бедняки и попрошайки достойны сочувствия и нуждаются в помощи.

— Ну ты же не попрошайничаешь, а репу с тыквами растишь, — возразил Кольтира. — И до возвращения Тассариана тоже ведь как-то дотянула.

Лерисса вздохнула и начала надевать тетиву — на этот простой процесс у нее почему-то всегда уходило много времени, пыхтения и безуспешных попыток. Если не научится быстрее, то как орудие самообороны лук будет ей бесполезен — десять раз успеют убить, пока она подготовится к выстрелу. Справившись с тетивой, Лерисса выдохнула и вытерла с носа выступившие капельки пота.

— Мне повезло, — заявила она, когда Кольтира уже решил, что спор о попрошайках окончен. — Вскоре после эвакуации из Лордерона я наткнулась на старого друга Тассариана. Вильям был солдатом, он разрешил мне жить в его доме и отдавал часть жалования. Но за это мне пришлось…

Лерисса поморщилась и замолчала.

— Ничего себе, «друг» называется! — возмутился Кольтира. Тассариан вообще не умеет выбирать себе друзей, что ли? То сволочной садист Орбаз, то пронырливый кал’дорайский ублюдок, то, оказывается, мерзавец, воспользовавшийся беззащитностью его сестры.

— Да не это! — обиженно рявкнула Лерисса. — Мне пришлось пообещать выйти за него замуж, хотя я не была в него влюблена! Потом я встретила еще одну знакомую, и та устроила меня помощницей в швейную лавку. Снимать мерки, принимать и отдавать заказы. За медяшки, но опять же, крыша над головой и обед. Потом Вильям помог мне найти Тассариана, но чтобы добраться до него, я продала все, что имела и даже залезла в долги. Если бы не нашла его, вообще не знаю, как бы расплачивалась. Тассариан дал мне денег, я в Штормграде его жалование получала, а потом он вернулся и купил нам дом. Вот и все.

— Ладно, тебе повезло. И я понимаю, что старикам и калекам тоже тяжело. Но вон смотри, те двое, — Кольтира указал на шатающихся без дела крепкого седого мужчину и средних лет женщину в оборванной и криво залатанной одежде. — Чего они-то? Понятно, у них было какое-то ремесло, ставшее теперь неприбыльным. Но когда речь заходит о том, чтобы не сдохнуть с голоду, уже не до гордости. Надо идти растить еду или охотится.

Лерисса закатила глаза.

— Семена стоят денег. Урожая ждать долго, и как только вырастишь, его украдут. Не у всех земля в двух шагах от поста стражи. Охотиться тоже не так просто. Звери ушли. Оружия нет, и вряд ли они умеют его делать. Денег нет купить.

— Копье сделать много ума не надо, — уперся Кольтира, раздраженный ее поучающим тоном.

— И что вон та женщина будет делать с копьем? Доить несуществующих коров?

— Охотиться!

Лерисса была права, зверей в округе и впрямь было не много. Но Кольтира же как-то находил добычу! Да, у него было преимущество в виде натренированного чутья, но зато он совсем не ощущал запахов и не мог воспринимать лес так, как при жизни.

— Охотиться? Женщина? — Лерисса посмотрела на него как на безумца.

— У нас эльфийки в армии служат.

— У нас тоже, но это очень редкое исключение. Ты не понимаешь… Оружием надо уметь владеть, охотиться тоже надо уметь.

— И что, ты, дочь Киллорена, разве не умеешь?

Лерисса двигалась не как воин, но Кольтира был уверен, что она умеет управляться с мечом, хотя бы одноручным. Луком-то, понятное дело, она не владела: у людей со стрельбой было плоховато. Даже Тассариан, обученный солдат, демонстрировал весьма посредственные умения.

Лерисса подняла на него странный взгляд.

— Не умею. Ты не понимаешь, — повторила она. — Девочек и женщин этому не учат. Отец учил Тассариана. А когда меч брата взяла я, отец только посмеялся и сказал, что я выгляжу мило, но это дело не для девочек.

Кольтира хлопнул глазами. Он знал, что у людей женщин часто оттирают на второй план, дают им меньше шансов проявить себя и тому подобное. У людей сравнить кого-то с женщиной означало нанести одно из худших оскорблений — а Кольтира в первые годы в Плети таких наслушался предостаточно.

Но Киллорен-то, прославленный герой, о котором Тассариан рассказывал с гордостью и теплотой в голосе! Киллорену, точнее, его духу, хватило великодушия простить Тассариана за все его преступления. И что же, этот почти по-паладински достойный и благочестивый человек просто так лишил свою дочь права на военное образование и самозащиту? С ее происхождением и боевым духом, она запросто смогла бы выбиться в командиры.

— Ты злилась на него за это?

— Нет. Я думала, отец прав, и это я хочу странного. Со временем перестала хотеть. А когда пришла Плеть, я, дочь героя, даже не могла защищать свою семью и родину, — Лерииса вздохнула и подытожила: — Так что эти женщины не умеют охотиться. Они знают, как ухаживать за скотиной и растить пшеницу. Но все это забрала армия для войны в Нордсколе. У мужчин тоже все не так просто. Что толку, что ты умеешь работать, если тебе не к кому наняться, ни у кого нет денег, чтобы тебе платить. У них нет наставника для обучения стрельбе, а с копьем охотиться еще сложнее, они же не эльфийские следопыты, чтобы уметь читать следы, красться и тому подобное.