За последним вздохом
Шрифт:
Этас зашевелился, приподнял голову, оперся на локоть.
— Архимаг! Я больше предупреждать не буду, — заявил Кольтира и поморщился. Сам бы он вряд ли поверил, а уж политик, с его опытом распознавания лжи и уловок, точно не купится.
Этас сел на траву, но не удержал равновесие. Кольтира подхватил его, поставил на ноги и, как ему показалось, этим движением причинил ему боль. Мальчишке отлежаться бы, но он же сам пытался встать.
«Ты как?» — хотел спросить Кольтира, но слова застряли в горле. Этас, измученный и едва живой, с заметной сквозь Скверну кровью в глазах, надменно вздернул подбородок и выпрямил спину. Теперь точно никто не усомнился бы, что они с королевой родственники.
Он сейчас походил на Сильвану, какой та была на аудиенциях с разъяренным Гаррошем. И почему-то подумалось, что именно такой ее видел и Артас. На заострившемся лице нельзя было прочесть ни мыслей, ни чувств.
Не подступишься. Не оправдаешься.
Пауза затягивалась. Кольтира не находил слов, а Этас не спешил бросаться обвинениями. Он теперь совсем не станет с ним разговаривать, да?
— Сам дойдешь?
Никакого ответа. Этас не собирался тратить слова на такого подонка, чуть не убившего его из-за нелепой ссоры.
Но Этас ведь жив, не ранен, и вот, даже стоит, королевское достоинство демонстрирует. Конечно, он напугался и ему пришлось пережить несколько весьма неприятных минут. Но не смертельно же! В Плети подобные стычки происходили постоянно, и даже миролюбивый Тассариан не считал необходимым вмешиваться, если никого не калечат и не убивают.
Но там нежить, а у живых порядки другие. Но вот среди Странников, еще при жизни, Кольтира от Дарнолда и его звена еще не так получал — и ничего, подружились же. А ведь выходки у них были такие, что нельзя было точно сказать, рискнут они убить не понравившегося им новичка, или нет. И Этас сейчас не может быть уверен. Но раз его никто больше не трогает — значит, бояться нечего, верно?
Вот только и в Плети, и среди Странников Кольтира изначально был готов к пакостям и нападениям, он никому не доверял и, значит, никто не предавал его доверия. А Этас — мальчишка, протянувший руку рыцарю смерти. Не монстру, а просто бывшему следопыту в его глазах.
Непуганный зверек, доверчивая белочка. Он смотрит на вещи иначе, чем Кольтира бы на его месте. Он в принципе не привык ни к опасности, ни к тому, чтобы испытывать боль, ни к тому, что вопросы решаются силой.
Неженка чародей. Гражданский. Кольтира едва не взвыл вслух в бессильном гневе на себя и собственную дурость. «Клянусь не обращать оружие против квел’дорайского народа»! Он нарушил присягу — по собственной воле, без приказа, без угрозы для собственной нежизни. Напал на того, кого клялся защищать. Чуть было не убил его — только за то, что тот не хотел его больше видеть. Если бы отец знал, он точно проклял бы недостойного сына!
О чем он думал вообще?! Если бы не сильванин амулет, в последние минуты напомнивший о ней, Кольтира бы убил гражданского, эльфа, посреди мирного Квель’Таласа. Словно он — проклятая Плеть.
Этас, будто услышав его мысли о Плети, брезгливо стряхнул руку со своего плеча, развернулся и нетвердым шагом направился прочь. Его шатало, но он, конечно же, не примет помощи. И вообще больше не захочет знать опасного монстра. Кольтира чувствовал, что потерял что-то очень важное. Не так много живых были готовы знаться с немертвым без необходимости и большой выгоды.
Какие бы причины не побудили Этаса начать общаться с Кольтирой, со временем они могли бы стать друзьями. Надо было не беситься из-за этого «shorel’aran», не упиваться своей властью над перепуганной жертвой, не наслаждаться выражением ужаса на его лице, а нормально поговорить. Тогда все можно было бы исправить, а теперь?
Кольтира стиснул кулаки, злясь на идиотскую ситуацию, рассорившую их с Этасом на ровном месте, и на самого себя. Сам
все испортил.Пройдя шагов двадцать, Этас вдруг остановился и обернулся. На его лице, прежде замкнутом и бесстрастном, теперь было слишком много чувств. Обида, боль — и непонимание. «За что? Почему?».
Ну же, спроси. Скажи хоть что-нибудь!
Этас покачнулся, но удержался на ногах. Бледный, под глазами тени, еле стоит. Ему нужно отдохнуть, а лучше — показаться целителю. А то пройдет на одной гордости еще пару десятков шагов и свалится без сознания.
Обвинений и вопросов не было. Этас шевельнул губами, но не издал ни звука. Чего он ждал? Давал еще один шанс извиниться и все исправить?
«Извини, я, похоже, не рассчитал силу». Да он не поверит! Но, по крайней мере, чтобы бросить обвинение во лжи, Этасу придется разбить выстроенную им стену молчания.
Кольтира решительно направился к нему.
========== Глава 68. Личный вопрос ==========
Кольтира впился взглядом в его лицо. Если бы Этас сказал не подходить или просто в страхе шарахнулся от того, кто только что чуть не убил его — Кольтира сразу бы остановился. Но Этас просто смотрел и ждал.
Нужно извиниться. Не затягивать объяснения — чем больше говорит, тем выше вероятность, что ложь распознают. Привести его в Анклав, к целителю.
Будут вопросы. Там Светлое Крыло, этасов дружок и бывший любовник, жаждущий стать и нынешним. И генерал Аллерия Ветрокрылая — еще одна заботливая родственница. Они непременно пожелают отомстить тому, кто покусился на их сокровище. В любом случае они — не Артас, и ничего страшнее казни с ним сделать не смогут. Сильвана сможет… Если обо всем узнает она, то масштаб грозящих Кольтире неприятностей будет просто невообразим. Но у него будет время поразмыслить об этом позже.
Этас вскинул руку. Кольтира замедлился, увидев в этом жесте запрет подходить ближе. Теперь их разделяло четыре шага — приемлемо для разговора.
«Слушай, Этас, похоже…»
Кольтира не успел произнести ни слова, как маленькая ослепительно-яркая сиреневая искра возникла между ними и понеслась к нему. Она не походила ни на одно заклинание, виденное им прежде — да и вообще не походила на сплетенные чары. Они больше, но тусклее, и в сиянии магии можно разобрать основные элементы плетения. Но еще несколько веков назад отец, обучая основам магии и защиты от нее, вдолбил в голову: не знаешь — уворачивайся.
Кольтира дернулся вправо, но вспышка мчалась быстрее. Она с тихим гудением взрезала воздух, прошла сквозь левый наплечик и впилась в тело тысячей длинных тупых игл. Магические иглы задрожали, проникая глубже и под разными углами. Казалось они рвут плоть на мелкие ошметки.
Троллья задница, что это?!
Кольтира сам не понял, в какой момент рухнул на колени и стал заваливаться вперед. Он едва успел выставить руки. От боли пальцы скрючились, вцепились в землю в тщетной попытке перебить ощущение. Темная магия Кел’Тузада не была такой мучительной. Ублюдок Орбаз, наградивший Кольтиру клеймом Плети, причинял намного меньшую боль.
Иглы-лучи расходились от правого плеча во все стороны, вонзаясь в тело глубже и глубже. Мука не стихала, а лишь набирала мощь. Антимагический купол — единственное спасение. Но пальцы не слушались, так и норовя сжаться в кулаки, и каждая попытка отдаляла его от цели. Приходилось мысленно перечислять доведенные до автоматизма движения и рисовать плетение в голове.
Купол раскрылся лишь на четвертый раз. Теперь Кольтира мог контролировать свое тело, но пытка продолжалась.
Кто вообразил, будто немертвые почти ничего не чувствуют? Король-Лич уверял, будто они, рыцари смерти — его совершенное оружие, не знающее боли. Он явно никогда не встречался с обиженным Этасом.