За последним вздохом

Тассариан вечно пытался удержать его рядом с собой, но, если не считать обращение в нежить в битве за Элун’аран, не делал это насильно. Ну, с неприкрытым и явным насилием, по крайней мере. Свободу быть от него подальше приходилось отстаивать, но Тассариан все же отпускал его. И после Последней Надежды, и в Ледяной Короне.

Кольтира не собирался соревноваться с ним в благородстве, но результат-то налицо. Он оставался рядом с Тассарианом, в то время как Этас теперь боялся и ненавидел его самого. Тассариан, бывший фермер, не проживший на свете и полувека, оказался умнее.

Впрочем, невеликая это заслуга, быть умнее такого болвана, как Кольтира. Собственные действия казались все более нелепыми — хотя куда уж хуже-то!

Идиот.

Придурок.

Бездарно пролюбил такой шанс иметь друга. Напал на гражданского, на мирного мальчика, доверявшего ему.

И теперь никак не исправить это. Этас не согласится встретиться, поговорить. Кольтира бы извинился, даже вытерпел бы это мерзкое заклинание еще раз. Но Этасу это ни за каким упырем не сдалось. Он не желает его видеть.

«Shorel’aran»

Этас все-таки настоял на своем.

Держа мальчишку за горло, чувствуя биение его пульса, Кольтира был уверен, что он и только он владеет ситуацией. Он упивался этой властью — но не понял, что события уже вышли из-под контроля. И в итоге он потерял гораздо больше. Этас отделался испугом и парой синяков, а у Кольтиры больше нет права снова называть себя защитником Квель’Таласа и его народа. А в перспективе еще и проблемы с законом — ого-го какие! И нет ни друга, ни надежды на примирение.

И сам ведь, сам во всем виноват. Придурок. И-ди-от.

Из стычки победителем вышел Этас. Мысль настойчиво вертелась в голове, и Кольтира чувствовал, что должен сделать из нее какой-то важный вывод. Но какой?

Этас сильнее него? Спорный вопрос. Кольтира и раньше знал, что в чистой магической силе проигрывает любому архимагу. Но мальчишка не умеет быстро действовать в опасных ситуациях, он силен, но не боец. Ему и не надо, он гражданский. И это Кольтира тоже всегда знал.

Ему и не надо… У Этаса до упыря магической силы, но он обычно обходится без нее. Предпочитает несиловые методы. Вот оно, да?

Это для Кольтиры ситуация выглядела тупиковой. Сила и умение сражаться тут не помогут. А Этас, конечно же, и не такие проблемы умел решать. Он же политик, дипломат. Мирить рассорившиеся до насилия, кровопролития стороны — это его работа. Похитители Солнца отличились на Серебряном Турнире и вот, недавно, под Оргриммаром, когда не давали Орде и Альянсу схватиться. Этас и его последователи вернулись в Даларан после недавней резни и, если верить газетам, снова обрели там влияние.

Значит, сейчас Этас знал, что нужно делать после такой ссоры. От своих наставников в политической науке и по собственному опыту. У него наверняка были инструменты на такие случаи. Так же, как следопыт знает, когда нужно затаиться, когда пустить в ход лук или нож, а когда - обратиться к чутью.

Эти инструменты могли быть непонятны далекому от политики эльфу. Кольтира злился, думая, что рукопожатие в Элун’аране и беззаботное, не скрываемое ото всех приветствие у Анклава тоже были такими инструментами, но ведь это еще не означало неискренности Этаса. Ну, как сам Кольтира применял на охоте следопытские навыки, но это же не значило, что он объявлял лесным кабанам и оленям войну.

Или это мучительно болезненное заклинание, месть за унижение. Это ведь тоже могло быть способом сгладить конфликт. Этас не упивался торжеством над ослабевшей жертвой, не пытался его прикончить или позлорадствовать — атаковал молча, бесстрастно, расчетливо. Подпустил на расстояние удара, от которого некогда будет уворачиваться. Наверняка готовил еще одно заклинание на случай промаха — он же почти мгновенно плетет сложнейшие чары. Ударил с удивительным хладнокровием профессионала и ушел, не давая волю гневу. Хотя мог бы.

Наверно, в плане физической боли, причиненной друг другу, они были в расчете. Даже если Этас мстил, не планируя примирения, теперь-то шансы на него выше, верно?

Ага, выше! Очень умно было грозиться его убить и снова тащить к себе Хваткой Смерти!

Кольтира прорычал угрозу не думая, по привычке, борясь с болью и яростью. Он планировал только рявкнуть хорошенько, заставляя Этаса снять чары. Но тот мог воспринять все всерьез. Нужно дать ему знать, что не тронет его. Потом позволить ему остыть и успокоиться, чтобы он снова почувствовал себя в безопасности. Потом извиниться.

Мысль, что для Этаса ситуация не безвыходная, что тот знает, как им помириться, нравилась Кольтире, и он обдумывал ее с разных сторон несколько минут. Да, Этас может все исправить — главное, чтобы захотел.

Через неделю Светлое Крыло засобирался в столицу, и Кольтира попросил его передать Этасу несколько слов. Долго формулировал сообщение, не желая посвящать генерала в детали их ссоры, раз уж Этас не рассказал ему ничего. В итоге вышло довольно коряво и туманно, мол, пусть заходит, я не злюсь. Не говорить же «передумал убивать».

Светлое Крыло отсутствовал в Анклаве почти месяц, и как только он вернулся, Кольтира заявился к нему в кабинет.

— Вот скажи мне, Ткач Смерти, — медленно произнес генерал, прежде чем тот успел спросить, переданы ли нужные слова.
– Почему при упоминании твоего имени и Сильвана, и Этас хватаются за голову и заявляют, что не хотят о тебе ничего слышать? Что ты такого натворил?

Не хочет слышать, да? Это было ожидаемо.

— Я просто придурок и баран, вам разве не сообщали? — мрачно скривился Кольтира.

— Вот только это и сообщали…

Он сам просил генерала поработать связным, но что тот полез не в свое дело — бесило. Не нравился Кольтире этот тип. Халдарону симпатизировали и Тассариан, и Сильвана. И он — друг Этаса, которому очень многое позволяется.

— Смиритесь, генерал. Они вам недостаточно доверяют, — Кольтира произнес это почти без издевки, но Светлое Крыло недовольно сверкнул на него глазами.

— Уверен, что хочешь поссориться со мной, Ткач Смерти?

В мягком вкрадчивом тоне вполне четко слышалась угроза. Кольтира сжал зубы и промолчал. Ему разрешили вернуться в талассийскую армию только потому, что Раниэн лично просил генерала. Ссориться с ним нельзя.

— Что ты вечно кривишься на меня? — сощурился Светлое Крыло. — Чтоб ты знал: я на твоего любовника не претендую.

Кольтира нахмурился, не сразу сообразив, что речь о Тассариане. Ну не об Этасе же!

— Мы не любовники, — буркнул он.

Любовник — тот, кого любят или хотя бы занимаются любовью, а какая, к упырям, любовь у кровожадных исчадий Тьмы?!

А кто тогда ему Тассариан? Бывший командир? Так-то бывший. Убийца? Но смерть от его руки давно была далеко не единственным, что связывало их. Соратник? Друг? Брат во смерти? К троллям. Тассариан — это Тассариан.