За стеной фильтров. Что Интернет скрывает от вас?

Такая аморальность была бы логична для корпоративной политики, если бы ей не сопутствовали радикальные, революционные заявления тех же людей и организаций. Официальная миссия Google — организовать информацию всего мира и сделать ее доступной для всех — содержит четкий моральный и даже политический подтекст: это демократическое перераспределение знания от элиты, потребляющей его за закрытыми дверьми, к обычным людям. Устройства Apple тоже продвигаются под лозунгами социальных перемен и несут скрытое обещание, что они революционизируют не только вашу жизнь, но и все наше общество. (Знаменитая реклама на Суперкубке, анонсирующая выпуск компьютера Macintosh, заканчивается словами: «1984 год не будет похож на "1984" [355] ».)

355

«1984» — фантастический сатирический роман Джорджа Оруэлла, один из известнейших романов-антиутопий. Прим. ред.

Facebook преподносит себя как «общественную коммунальную службу», как будто это телефонная компания XXI века [356] . Но когда пользователи протестуют против постоянно меняющейся и размывающейся политики Facebook в отношении приватности, Цукерберг зачастую отмахивается, говоря: если вы не хотите пользоваться Facebook, то вас никто и не заставляет. Трудно представить себе, что крупной телефонной компании сойдет с рук заявление: «Мы собираемся публиковать ваши телефонные разговоры, и если вам это не нравится, просто не пользуйтесь телефоном».

356

Mark Zuckerberg executive bio, Facebook Press Room, accessed on Feb. 8, 2011, http://www.facebook.com/press/info.php7execbios.

Google стремится более четко заявлять свою моральную позицию, упирая на лозунг «Не будь злым», тогда как неофициальный слоган Facebook — «Не будь отстойным». Тем не менее основатели Google порой пытаются разыграть карту «Освобождение из тюрьмы» [357] . «Одни говорят, что Google — это Бог. Другие считают, что Google Сатана, — говорит Сергей Брин. — Но если кому-то кажется, что Google слишком могуществен, то вспомните, что сменить поисковую систему, в отличие от обслуживающей компании, легко: требуется лишь один клик. Люди обращаются в Google по собственному выбору. Мы не обманываем их» [358] .

357

Карта в настольной игре «Монополия», дающая право на бесплатное освобождение из тюрьмы. Прим. пер.

358

Greg Jarboe. A 'Fireside Chat' with Google's Sergey Brin. Search Engine Watch, Oct. 16, 2003, http://searchenginewatch.com/3081081.

Конечно, Брин прав: никто не обязан пользоваться Google, как никого не заставляют питаться в McDonald's. Но здесь звучат и тревожные нотки, ведь он минимизирует ответственность того же Брина перед миллиардами пользователей, полагающихся на услуги Google и, в свою очередь, приносящих компании миллиарды рекламных долларов.

Еще больше запутывает дело то, что, когда социальные последствия работы главных архитекторов виртуального мира начинают вызывать тревогу, эти специалисты зачастую скатываются к судьбоносной риторике технодетерминизма. Разработчики технологий, как отмечает Шива Вайдхьянатан, редко говорят, что нечто «может» или «должно» произойти — они говорят «произойдет». «Поисковик, и будущего станут персонализированными», — говорит вице-президент Google Марисса Майер [359] .

359

Gord Hotckiss. Just Behave: Google's Marissa Mayer on Personalized Search. Searchengineland, Feb. 23, 2007, http://searchengineland.com/just-behave-googles-marissa-mayer-on-personalized-search-10592.

Некоторые марксисты были убеждены, что экономические условия жизни общества неизбежно продвинут его вперед, к капитализму, а затем ко всемирному социалистическому режиму. Нетрудно найти инженеров и экспертов-технодетерминистов, уверенных, что технология идет правильным путем. Основатель Napster и первый президент Facebook Шон Паркер сказал журналу Vanity Fair, что хакерство увлекает его, потому что это «перепланировка общества. Именно технология, а не бизнес или правительство — реальная движущая сила масштабных социальных перемен» [360] .

360

David Kirkpatrick. With a Little Help from his Friends. Vanity Fair, Oct. 2010, www.vanityfair.com/culture/features/2010/10/sean-parker-201010.

Основатель журнала Wired Кевин Келли написал, возможно, самую дерзкую книгу, обосновывающую технодетерминистские позиции — What Technology Wants («Чего хотят технологии»). В ней он утверждает, что технология — «седьмое царство жизни», своего рода метаорганизм со своими желаниями и склонностями [361] . Келли уверен, что «техниум», как он называет этот организм, более могуществен, чем любой из нас, простых смертных. В конечном счете технология — сила, которая «хочет» поглощать энергию и расширять горизонты выбора, — получит то, чего хочет, вне зависимости от наших желаний.

361

Kevin Kelly. What Technology Wants. New York: Viking, 2010.

Технодетерминизм притягателен и удобен для внезапно ставших могущественными предпринимателей, поскольку снимает с них ответственность за их действия. Они как жрецы у алтаря — лишь сосуды высшей силы, сопротивляться которой бесполезно. Им не следует тревожить себя размышлениями об эффектах созданной ими системы. Однако технология сама по себе не решает всех проблем. Иначе миллионы людей не умирали бы каждый год, при том что в мире переизбыток пищи.

Не стоит удивляться, что интернет-предприниматели воспринимают свои социальные и политические обязательства не очень-то системно. Во многом это объясняется тем, что онлайн-бизнес по природе своей вынужден расширяться как можно быстрее. А когда мы вступили на путь массового успеха и богатства — особенно если мы совсем молодой программист, — у вас просто нет времени, чтобы м полной мере все это обдумать. Давление со стороны венчурных капиталистов, которые дышат вам в спину и требуют «монетизации», тоже ограничивает возможности для размышлений о социальной ответственности.

Песочный замок на 50 миллиардов долларов

Раз в год инкубатор стартапов Y Combinator проводит однодневную конференцию под названием «Школа старта нов», где успешные хайтек-предприниматели делятся мудростью с честолюбивыми слушателями — людьми с горящими глазами, получившими финансирование. В программе обычно числятся многие ведущие руководители Кремниевой долины, и в 2010 году на вершине списка стоял Марк Цукерберг. Цукерберг был настроен приветливо. Он сидел в своей черной футболке и явно наслаждался общением с дружелюбной толпой.

Но все-таки, когда интервьюер Джессика Ливингстон спросила о фильме «Социальная сеть», который принес ему массовую известность, на его лице отразились смешанные эмоции. «Любопытно, какие детали они решили воспроизвести в точности, — начал Цукерберг. — Каждая рубашка и кофта, которые показаны в фильме, — это действительно рубашки и кофты, которые я носил» [362] .

Но, по словам Цукерберга, вопиющее расхождение между фактами и вымыслом касалось того, как режиссер изобразил его мотивацию. «Они представили все так, будто моим единственным мотивом при создании Facebook было желание заполучить девчонок или проникнуть в некие социальные институты. А правда, как скажут люди, которые меня знают, — в том, что я встречаюсь с одной девушкой еще с тех времен, когда никакого Facebook не было. Это просто нестыковка… Они просто поверить не могут, что кто-то способен создать что-то лишь из любви к творчеству».

362

Mark Zuckerberg. Remarks to Startup School Conference. XConomy, Oct. 18, 2010, http://www.xconomy.com/san-francisco/2010/10/18/mark-zuckerberg-goes-to-startup-school-video//.

Возможно, это был лишь остроумный элемент пиара Facebook. И нет сомнений, что 26-летнего миллиардера мотивирует строительство империи. Но мне этот комментарий запомнился как искренний: для программистов, как и для художников или ремесленников, создание чего-то зачастую оказывается лучшей наградой.

Изъяны Facebook и необдуманные взгляды его основателя насчет идентичности — вовсе не следствие антиобщественного или мстительного настроя. Скорее это естественные последствия странной ситуации, возникающей в успешных стартапах вроде Facebook: парень двадцати с небольшим лет за пять лет приобретает огромную власть над действиями 500 миллионов людей. Сегодня вы строите замки на песке, а завтра оказывается, что ваш замок стоит 50 миллиардов долларов, и каждому хочется заполучить его кусочек.

Конечно, в бизнес-мире есть и куда более неприятные персонажи, которым все же приходится доверить нашу общественную жизнь. В области регулирования компьютерщики обычно принципиальны: они тщательно обдумывают правила, которые устанавливают для себя, а потом придерживаются их даже под давлением общества. «У них довольно скептическое отношение к власти, — говорил стэнфордский профессор Терри Виноград о своих бывших студентах Пейдже и Брине. — Если они видят, что мир движется в одну сторону, а им кажется, что должен двигаться в другую, то они скорее скажут "весь мир ошибается", чем "может, нам стоит пересмотреть свои взгляды [363] .

363

David A. Wise and Mark Malseed, The Google Story. New York: Random House, 2005, 42.