За тысячу лет до Колумба

– Прежде всего, нужны огромные средства, чтобы её собрать – достроить корабли, оборудовать их, сделать запасы, набрать команды опытных моряков, талантливых учёных, одну-две когорты хороших воинов и их командиров – кто знает, что в этой Америке за население, как они нас встретят. Всем им надо платить жалование, закупать снаряжение, обучать и тренировать.

– Неужели в казне нет денег? – спросила Марина.

– Есть, конечно, но не так много, как хотелось бы. И при этом обычные, повседневные траты никто не отменял, а эти траты растут, как снежный ком, и обойти их невозможно.

– А наши друзья, купцы, торговцы? Тот же Клавдий?

– Купцы, Клавдий! – Алексий раздражённо махнул рукой. – Клавдий – наш близкий родственник, ему деваться некуда. А прочие будут всеми силами отбиваться от чести выгрести из своих закромов собственные золотые запасы. Они, конечно, чтут память великого Алексия Либератора, с интересом обсуждают, что же там можно добыть на этом новом континенте, но и только! Они просто не могут понять, откуда ему известно об этой самой Америке, об её золоте и драгоценностях, ведь больше никаких сведений нет – никто туда не плавал, ничего не привозил, не слышал ничьих рассказов об этих землях. Они, конечно, помогут, но дадут гроши, которые погоды не сделают.

– Хорошо. Но давай представим, что деньги нашлись. Тогда ты бы был уверен в успехе экспедиции?

– Не знаю, мам. Кроме денег нужно ещё очень многое: даже если решится вопрос с финансированием, где набирать всех этих учёных, моряков, ладно, воинов я обеспечу, но вся эта организация! Я не вижу никого, кто бы мог возглавить эту экспедицию, решить все организационные вопросы, отправиться вместе со своими людьми, найти в Америке золото, возможно, повоевать за него с местными, доставить его в Рим! Для этого нужен человек не только с организаторскими способностями, решительный и твёрдый, но и абсолютно преданный, лучше всего – близкий родственник. Я таких в своём окружении, к сожалению, не вижу!

– А твой сын – Алексий! Разве он не справится с этой задачей?

– Не знаю, мама… Алексий слишком слаб, нерешителен. Он никак не проявил себя, ни в чём. Пусть едет в качестве члена экспедиции, это будет для него полезным опытом, но доверить руководство я ему не смогу.

– Значит, ты считаешь своего сына неспособным справиться с руководством экспедицией?

– Да, именно так! Там будет очень много сложных, непредвиденных ситуаций, а он не сможет справиться, принять верное решение и настоять на этом решении – ведь не все и не сразу воспримут его как командира, которому необходимо безоговорочно подчиняться.

– Скажи мне, Марк, а почему так получилось, что твой сын вырос столь слабым и нерешительным?

– Не знаю, мама, он никогда не отличался решительностью, с самого детства, – пожал плечами Марк, – я пытался сделать из него воина, он прошёл неплохую подготовку, участвовал в подавлении одного периферийного бунта, в бою не робел. Но… Как бы тебе объяснить, нет в нём воинской закваски, командирского мышления, тяги к легионерскому быту.

– Ты знаешь, твой отец хотел, чтобы ты был именно императором, политиком, и лишь во вторую очередь воином. Но ты упорно гнул свою линию, тебя интересовали только военные успехи и победы. В конце концов, он отступил, и ты стал именно главнокомандующим, и только во вторую очередь императором. Отец прислушался к тебе, не стал применять свою волю, разрешил тебе стать тем, кем ты хочешь. А ты не смог таким же образом понять своего сына.

– Но ведь мой сын не проявил других способностей! Если бы он выказал интерес к торговле, или политике, я бы помог ему в этом, и не стал бы настаивать на военной карьере!

– «Не проявил других способностей!», как ты здорово закрыл тему! – покачала головой Марина. – А какими способностями он обладал, ты знаешь? Хоть раз ты поговорил с ним, чего он сам хочет? Помог, поддержал, или, наоборот, отговорил? Нет, ты просто списал его со счетов – не получилось из тебя воина, теперь всё, вот тебе, парень, звание легата призрачного легиона, обеспечение, жалованье, участвуй в совещаниях государственного уровня, но решения принимать там будут другие. Так ведь, сынок?

Марк сердито молчал, сгибая и распрямляя в руках какую-то несчастную попавшуюся под руки ложку со стола.

– Хорошо, мама, я поговорю с ним, – уже немного успокаиваясь, сказал он.

– Поговори, Марк, это нужно вам обоим. И ещё – мы начали разговор о финансировании, но потом ушли в другую тему. Так вот, у меня есть кое-какие накопления, я же всю жизнь занималась торговлей, – она слабо улыбнулась, – в общем, там денег достаточно на снаряжение экспедиции, даже с запасом. Но учти, я их вложу в дело при одном условии – главой экспедиции будет твой сын, мой внук Алексий Деций-младший!

***

В этот раз встреча старых друзей состоялась не в корчме у дядюшки Публия, а на Римском Форуме. Это было довольно необычно, так как любое их рандеву обязательно сопровождалось парой кувшинов вина, большим куском овечьего сыра, и почти всегда – жареной курицей, которыми Алексий потчевал своего охочего до дармового угощения товарища. Они приветствовали друг друга римским рукопожатием*, и Квинт без предисловий сказал:

– Хочу, дружище, познакомить тебя с одним человеком, он будет тебе очень полезен.

– И чем же будет мне полезен этот человек? – сердито спросил Алексий: он не любил непонятных сюрпризов, знакомств с людьми, о которых ничего не знал.

– Его зовут Александрос Варкарис, или просто Алекос, он из Византии, это такой учёный, хаотический, как я его называю. Обладает совершенно невероятными познаниями во всех известных на сегодняшний день науках: математике, географии, физике, ботанике, ещё куче других. Поэтому, имея его у себя на борту, тебе не понадобиться набирать массу всяких учёных, которые будут жрать твоё продовольствие, выпивать вино, ругаться между собой и с экипажем. Конечно, у него куча своих забобонов, но с одним человеком справиться легче, чем с кодлой учёных!

– Погоди, Квинт, так это ты сватаешь мне своего Варкариса в экспедицию?

– Ну наконец-то, до тебя дошло! Я ведь с тобой не поеду, но просто так бросить друга тоже не могу. Ну так хоть вместо себя подберу тебе нескольких помощников, всё не зря рядом кручусь! О, вон наш Алекос, пойдём к нему!

Учёный оказался высоким, худым, длинноносым, с растрёпанными волосами, похоже, никогда не знавшими услуг цирюльника. Бороды при этом он не носил, на подбородке и скулах росли редкие пучки волос. Образ учёного не от мира сего органично дополняла заношенная туника и какие-то чиненные-перечиненные сандалии.

– Вот, знакомьтесь! – Квинт был сама любезность. – Александрос Варкарис, учёный, знаток множества наук…

– Алекос, просто Алекос! – громко воскликнул новый знакомец, сжимая обеими руками запястье Алексия. – Я буду ужасно рад участвовать в вашей экспедиции, уверен, что мои знания и навыки пригодятся, а кроме того, замечательные открытия, которые мы сделаем в этих новых землях…

– Друг мой, – перебил византийца Квинт, – ты невежлив до безобразия! Я ещё не представил тебе собеседника, а ты уже увлекаешь его своими проектами!