Забвение

Возвращаюсь в кровать. Ложусь на спину, и грусть ложится на мою грудь, подобно надгробной плите, что весит тонну. Не вздохнуть, не выдохнуть. Сильнее кутаюсь в свою боль и засыпаю на рассвете.

Пасмурное, серое небо, затянутое мрачными, тяжелыми тучами. Это все, что я вижу, когда открываю глаза. С головой кутаюсь в одеяло, пытаясь снова уснуть или хотя бы спрятаться от этого серого мира.

После обеда, как я и планировала, навещаю семью Хейлов. Дома я застала только маму Миранды. Мистер Хейл был на работе, а младшие братья Миранды отдыхали в летнем лагере. И теперь мы сидим с ней в уютной гостиной с чашками чая в руках.

Миранда вторая копия своей матери. У миссис Хейл такие же рыжие волосы, только длиннее, вздернутый нос, серые глаза и врожденное чувство стиля. Поэтому, не смотря на отвратительную погоду, которая здесь никогда не меняется, миссис Хейл одета весьма ярко. На ней зауженные ярко-синие брюки и желтая блузка.

– Миранда рассказывала мне о Лукасе, но весьма кратко. Какой он? – любопытствует она.

Я принимаюсь слишком подробно описывать Лукаса, используя все положительные прилагательные, а затем и вовсе пускаюсь в рассказ о том, как нам жилось с Мирандой все это время, описывая скучные походы в колледж, тусовки и даже переписки. Это отлично отвлекало меня от собственных мыслей, поэтому я старалась изо всех сил.

Тем временем, пока я подробно описывала все наши общие будни и выходные, миссис Хейл успела заварить уже третий чайник, так быстро он заканчивался.

После, я почти сама напросилась остаться на ужин. Во время ужина все, что я рассказывала миссис Хейл, опуская лишь некоторые детали, я пересказала все мистеру Хейлу. Таким образом, я просидела у них ровно до восьми.

Время бежало в этом доме, в моем – стояло на месте.

Попрощавшись с родителями Миранды, возвращаюсь домой.

Глава 13.

Захлопываю входную дверь. Стягиваю толстовку и бросаю ее на кресло в гостиной. Тети Элизабет нигде нет. Иду на кухню.

– Привет, - усаживаюсь за стол.

– Наконец, пришла. Как дела у Хейлов?

Тетя стоит спиной ко мне, поэтому я никак не могу понять ее настроения. Голос заботливый, но, тем не менее, явное напряжение проскальзывает сквозь банальный вопрос.

– У них все отлично. Тейлор и Томас в летнем лагере, завтра уже должны вернуться. Мистер Хейл весь в работе, а несравненная миссис Хейл все такая же модница, тебе ли не знать? – улыбаюсь я.

– Да, - коротко отвечает она.

– Я поужинала у них, поэтому есть не буду. Пойду к себе.

Поднимаюсь с места. В этот момент тетя резко поворачивается и почти испуганно смотрит на меня. Что-то явно не так.

– Джанин…

– Что случилось, тетя? – я начинаю нервничать.

– Он здесь, - тихо произносит она.

Уши закладывает, будто я нырнула в воду.

– Он приехал пару часов назад. Представился как твой друг.

– Где он? – слабым голосом спрашиваю я.

– В твоей комнате, - только и ответила она.

Пулей вылетаю из кухни и поднимаюсь к себе. Желудок скручивает от волнения, а ладони потеют, от чего я вытираю их о собственные джинсы.

Без стука, почти врываюсь в комнату.

Это он.

Сгорбившись, стоит у открытого окна. На нем темные джинсы и вязаный свитер темно-синего цвета.

– Лефрой, - зову я, и мой голос ломается.

Ощущение того, что я под водой, до сих пор не покидало меня.

С особой медлительностью, оборачивается ко мне. Ловлю губами воздух, сжимая пальцы.

Кремовая кожа превратилась в болезненно-бледную. Опухшие от холода губы. Мешки под глазами, такие же, что я вижу каждый день в собственном отражении. Челка закрывает лоб. От дождя волосы стали почти черными. И глаза… Пустые, печальные, как в первый раз, когда я увидела их.

Забыв обо всем, тяну к нему руку, но она повисает в воздухе.

– Замерзнешь, - тихо произносит он. – Закрою окно.

– Я…, - мой голос срывается, и огромный ком не прошеных слез застревает в горле.

– Джанин, - шепотом зовет меня.

– Прости, - на выдохе произношу я и слезы, одна за другой, скользят по моим щекам.

– Скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты поверила мне, чтобы ты перестала сбегать? Что я должен сделать? Что, Джанин? – потирает длинными пальцами лоб. – Потому что, я не знаю, что мне делать. Я отчаиваюсь с каждым днем…

Поворачивается ко мне спиной.

Он прав. Я убегаю. Только не знаю от чего? От своих желаний или от мистических обстоятельств? Мне хочется упасть и расплакаться в голос, но тупая игла, застрявшая в сердце, не дает даже вздохнуть.

Мне хочется ему верить, но его мир вымышлен, а я не хочу быть призрачной, не хочу не существовать на самом деле, а он именно это мне и предлагает.

– Отпусти меня… - тихо шепчу я хриплым, сдавленным голосом.

– Я не могу…

Его голос стал таким же сиплым, как и мой. Ему было больно так же, как и мне.

Я прижимаю дрожащие пальцы к лицу и судорожно ловлю воздух губами. Все перевернулось: мир, моя жизнь и чертовы обстоятельства. Воздух отяжелел, и мне сложно дышать.

– Я… я не могу. Это безумие. Я не хочу сходить с ума, - жалобно шепчу я.

– Для тебя такое большое значение имеет то, что тебе сказала моя сестра? – большим и указательным пальцами пощупывает переносицу.

– Она сказала правду, - тихо говорю я.

– Моя правда тебя не устраивает? А что же делать с тем, что я знаю все о тебе? Или для тебя это тоже не имеет никакого значения? – он злится.

– Имеет. В том то и дело, я хочу разобраться во всем этом бардаке, что свалился на мою голову.

– Ах, - ироничный смешок слетает с его губ. – По-твоему, мои чувства к тебе бардак, что свалился на голову?

– Нет, вовсе нет. Я…. Попытайся понять меня, - мямлю я.

Большими шагами пересекает комнату и хватает меня за плечи. Несмотря на агрессию, глаза его были совершенно измученными и печальными.

– А я? – сдавленным голосом спрашивает он. – Что делать мне? Я скучаю. Посмотри, мне больно.

Я никогда полностью не понимала фразу «разбитое сердце», но сейчас глядя в эти полные боли глаза, я чувствовала, как в груди трескается и разбивается мое собственное сердце.

– Без тебя, мне кажется, что я умираю. Спаси меня, Джанин, - он сглатывает, и слезы наворачиваются на его глаза.