Забвение

Половицы лестниц предательски скрипят, когда я пытаюсь бесшумно спуститься вниз. Не сразу решившись, захожу в его мастерскую, тихо затворив за собой дверь. Включаю свет. На этот раз неспешно, словно в музее, я изучаю каждую его картину. У него безграничный талант.

Спустя долгих лавирований между картинами, добираюсь и до тех, что спрятаны за белым полотном. На этот раз аккуратней стаскиваю простыню и опускаюсь на колени, чтобы внимательней их изучить. Неоднократно провожу пальцами по полотну, не имея возможности объяснить самой себе, что же происходит в моей жизни.

Чудо это или помешательство? Сон иль явь? Все слишком сказочно, чтобы быть простой правдой. Что есть истина? Не та ли истина, в которую мы сами бездоказательно веруем? Я верю ему, не смотря на эти странные обстоятельства. Пока живет моя вера в нем, он будет моей истиной...

– Джанин! – крик, пронизанный страхом, возвращает меня в реальность.

Я вздрагиваю и в ужасе оглядываюсь по сторонам. На улице сумерки. Бог мой, сколько же я здесь просидела?

Вскакиваю и морщусь от неприятного ощущения: ноги затекли, видимо, я долго сидела без движения. Словно ошпаренная, вылетаю с его мастерской. Со скоростью света поднимаюсь на второй этаж по скрипучим лестницам, но в комнате его не нахожу. Не успеваю я двинуться, чтобы снова спуститься и поискать его на улице, на второй этаж пулей влетает Лефрой. Волосы взъерошены, дыхание прерывистое, а глаза широко распахнуты.

– Где ты была? – кричит он.

Я в чем-то провинилась? Инстинктивно делаю шаг назад и втягиваю шею, поднимая плечи, словно при опасности.

– В мастерской. Что случилось?

– В мастерской? Что ты там делала? – его голос понижается и звучит уже тише.

– Смотрела твои картины. Что происходит Лефрой? Что-то случилось? – тревога проскальзывает в моей интонации.

Без слов, быстрым шагом он направляется ко мне, сокращая расстояние между нами. Обнимает за плечи и прижимает к себе. Я молчу, не имея представления, что же так его могло напугать.

– Что случилось? – тихо переспрашиваю я.

Делает шаг назад, обхватывает ладонями мое лицо и смотрит своим странным бледным взглядом. Сейчас, в эту минуту, он кажется мне таким беззащитным. Мне хочется пожалеть его, утешить, обнять и укрыть от всех тревог, что мучают его бедную душу.

– Я боюсь тебя потерять,… что ты вдруг снова исчезнешь, - словно на исповеди, признается он.

Глава 6.

Я пытаюсь, вести себя вполне естественно, после того, как час назад, его помешательство и страхи стали вырываться наружу. Это не нормально и я понимала, но ничего не могла сделать. Я ничем не могу ему помочь, и это огорчает меня, пожалуй, даже больше, чем все странности, что происходили в моей жизни. Мне не справиться самой – это все, что я знала на данный момент. Здесь нужна работа хорошего специалиста, а такое предложение лишь разозлит его, но никак не вразумит. Что же делать? Притворяться, будто все и так хорошо? Но это ведь так эгоистично будет с моей стороны.

Я громко вздыхаю. Я слишком мала, чтобы решать такие взрослые вопросы. Ухмыляюсь этой мысли и устремляю свой взгляд на Лефроя. Он сидит, сгорбившись, на полу, недалеко от меня. Длинная челка падает на лоб, взгляд сосредоточенный, а длинные пальцы набирают нужные кнопки на телефоне. На нем широкие, спортивные, серые штаны и черная футболка.

Вот он подносит мобильный к уху и его лицо становится таким невозмутимым и серьезным. Я отвлекаюсь и снова уставляюсь в книжку, что читала минутами ранее.

– Готово. Заказ пребудет примерно через час. Сюда доставка долго добирается. – Снова устремляю на него взгляд и мило улыбаюсь.

– Хорошо, но я могла бы что-нибудь приготовить сама.

– Я не хочу, чтобы ты лишний раз утруждалась.

– Это меня нисколько бы не утрудило, - буркнула я и снова принялась за чтение.

– Что читаешь? – усаживается рядом со мной на диван и кладет свою тяжелую голову с безумной шевелюрой мне на плечо.

– Рэй Брэдбери «Вино из одуванчиков», - закрываю книгу, удерживая указательным пальцем нужную страницу, показываю обложку уже потрепанной книги.

– И как? Тебе нравится?

– Очень, - искренне отвечаю я. – Вот, послушай, какая потрясающая цитата: «Надо только хорошенько выспаться, или пореветь минут десять, или съесть целую пинту шоколадного мороженого, а то и все это вместе, - лучшего лекарства не придумаешь». Правда, здорово?

– Вполне.

Лефрой оказался прав, и доставка прибыла только через час. А пока она добиралась, мы успели посмотреть две серии мультика «Время приключений» и прогуляться на заднем дворе.

Пока Лефрой искусно орудовал китайскими палочками, поглощая роллы, я пыталась хотя бы сделать вид, что могу ими пользоваться. Спустя не малое время поняв, что сегодня мне не научиться этому сложному делу, принимаюсь, есть суши руками.

– Чем займемся? – спрашиваю я, когда мы, наконец, покончили с едой и досмотрели очередной мультик.

– Чем хочешь, - кротко улыбается и ямочки появляются на его небритых щеках.

Я устремляю свой вдумчивый взгляд на потолок, будто там было написано о том, чего я хочу. Это всегда работало, когда я училась в школе. Правильные ответы всегда были на потолке, как это ни странно. Вот и сейчас в мою голову пришла потрясающая идея. Я довольно улыбаюсь, поджимая губы, и отвечаю:

– Нарисуй меня.

– Ты серьезно? – его брови сходятся на переносице, а на лице проскальзывает недоумение.

– Да. Я хочу посмотреть, как ты работаешь. К тому же мне было бы приятно повесить свой портрет у себя в квартире, если это, конечно, не нарушит твоих авторских прав, и ты будешь не против.

Разгибаю согнутые ноги и встаю с дивана. Поправляю одежду, тем самым показывая, что я готова прямо сейчас ему позировать.

– Ладно, - пожимает плечами, склоняя голову на бок.

При этом его лицо становится таким безмятежным и счастливым. По всей видимости, рисование – одно из наивысших радостей в его жизни.

Тем временем, солнце спряталось за горизонтом, и сумерки покрыли землю своей таинственностью. Я, молча, наблюдала, пока Лефрой выбирал необходимые ему графитные карандаши, ластики различной формы и нужного размера альбом в его мастерской.

– Здесь не очень хорошее освещение. Это не будет проблемой? – спрашиваю я, разводя руками по сторонам на втором этаже в его комнате.

– Нет, - коротко ответил он.

После того, как я попросила его нарисовать меня, он стал каким-то замкнутым и сосредоточенным. Меня это немного нервировало и настораживало, но я не собиралась отступать. Мое подсознание подсказывало мне, что это верный путь понять его природу и ход его мыслей. Занимаясь любимым делом, человек всегда оголяет свою душу, снимает многочисленные маски и все стены, возведенные против боли и страданий, рушатся в такие моменты. Может именно это и пугало его.

– Может мне сменить одежду? – Я надуваю губы и вопросительно выгибаю бровь, разглядывая одежду, что была сейчас на мне. Черные треники и белая футболка. Ничего привлекательного.

– Если хочешь, - пожимает плечами и снова принимается точить карандаши.

– Да, я бы хотела, - тихо отвечаю я.

– Хорошо.

Быстрым шагом пересекаю комнату и подхожу к встроенному шкафу. Открываю свою сторону и долго думаю, что можно было бы надеть. Лефрой по-прежнему молчит и ведет себя очень тихо.