Забытая жизнь

— Станешь пытать?

— Да. Но не твоё тело, а твою душу. — И в меня опять полетели заклинания.

Почему я бегу? Почему я хочу жить? Если умру, мои страдания прекратятся. Но моя смерть никого не спасет. Я все еще хочу жить! Пусть свет всего лишь иллюзия. Я хочу жить! Пусть будущее наполнено отчаянием. Я хочу жить!

Два с половиной до моего падения

Смотрит мне в спину гневно с презрением.

Ему наплевать на мои обстоятельства.

Думает он — это предательство.

Ровно 2:20 — до приступа бешенства.

В зале столкнулась с «Вашем Святейшеством».

И невдомек ему, что этим все кончится.

Самое лучшее взяли и сбросили.

Ровно минута до брошенных заклятий,

Только как будто прошлое вымыто.

Бегство по лезвию — боль запредельная;

Хлопнула дверца, и я — безоружная.

Оправдания! Зря плести презрений кружево.

И вот, на полу в беспомощности. Выслана…

За сто первый километр, зря, душа грешная;

Но это и есть жизнь моя!

На мое спасение прибыл Северус и тайно меня переправил в Хогвартс. Я, наверное, буду благодарна ему всю свою отставшую жизнь. Ведь только его зелья восстанавливали меня каждый раз, когда я возвращалась от Тома.

Каждый необдуманный поступок в нашей жизни — это бумеранг, который неизменно возвращается и больно врезается в лоб, пытаясь вбить в нас житейскую мудрость. Но даже после этого мы зачастую не делаем выводов. Мы встаем, потираем ушиб и запускаем бесконечные стаи бумерангов снова и снова.

Я не могу бегать от самой себя. Я должна признать правду, взять на себя ответственность. Только так я смогу все изменить. Только так смогу вернуть свою жизнь.

Моя жизнь лишилась всякого смысла, стала пустой. Поэтому, если есть хоть малейший шанс спастись, нужно бороться изо всех сил. Правда, бывает и так, что сделать уже ничего нельзя… Тогда просто нужно жить дальше.

Правое дело не представлялось мне священным, а война — чем-то возвышенным. Для меня это было нечто досадно вторгшееся в жизнь, стоившее много денег, бессмысленно сеявшее смерть и делавшее труднодоступным то, что услаждает бытие.

В сущности, во всех наших невзгодах виноваты мы сами. Многие люди прошли через те же трудности, что и мы, но реагировали они по-другому. Мы же искали самого простого: иной реальности.

От воспоминаний меня отвлек Поттер, который оказался прямо передо мной.

— Мисс Монфор-л’Амори, — окликнул он меня, — мне нужно с вами поговорить.

Поттер сел за мой столик напротив меня, в его руках была бутылка сливочного пива и учебник «Расширенный курс зельеварения», который он положил на стол.

— Вы помните наш разговор, когда нашли меня в вагоне?

— Я все сообщила мистеру Уизли, Поттер, — тут же ответила я. — Они обыскали дом Малфоев. И не нашли ничего, ни сломанного, ни целого, чему там находиться не следовало.

— Да, я знаю, читал про этот обыск в «Пророке»… Но я о другом… О чем-то более…

И он рассказал мне все, что услышал из разговора Северуса с Малфоем. Я была удивлена и озадачена.

— Больше вы ничего не слышали? — спросила я.

— Нет, мисс Монфор-л’Амори, — ответил Поттер.

«Уф, — выдохнула я. — Слава Мерлину, он не заметил меня и не слышал наш разговор с Северусом».

— Вам приходило в голову, — сказала я, — что Снейп просто изображал…

— Изображал готовность помочь, чтобы выведать планы Малфоя? — быстро откликнулся Поттер. — Да, этих слов я от вас и ждал. Но как мы можем знать наверняка?

— Знать — это не ваше дело, — неожиданно произнесла я. — Это дело Дамблдора. Дамблдор доверяет Северусу, и этого всем нам должно хватать.

— Но, — возразил Поттер, — допустим, всего лишь допустим, что Дамблдор ошибся в Снейпе…

— Знаете, Поттер, все сводится к тому, доверяете вы суждению Дамблдора или не доверяете. Я доверяю, а потому доверяю и Снейпу.

— Но ведь и Дамблдор может ошибаться, — настаивал Поттер. — Он сам так говорит. А вы… — он заглянул в мои глаза. — Если честно, вам нравится Снейп?

— Я не могу сказать, что он нравится мне или не нравится, — ответила я. — Я знаю его еще со школы, Поттер. Когда я поступила в Хогвартс, Снейп уже учился на четвертом курсе.

— Значит, вы и моих родителей знали? — удивленно произнес он.

— Лично я не была знакома с вашими родителями, — ответила я. — Но очень часто сталкивалась с ними в коридорах и Большом Зале в школьные годы.

— Вы учились на на факультете Слизерин ? — спросил Поттер.

— Да, — ответила я. — Моя мать была змееустом, как бы это удивительно ни звучало.

— Вы тоже владеете парселтангом? — удивился он и отпил пиво из бутылки.

— Нет, к сожалению, — печально сообщила я. — Этот дар она унесла с собой в могилу.

— Я сожалею, мисс, — укоризненно произнес Поттер.

— Ничего страшного, Поттер, — подбодрила я его. — Меня воспитали ее родители.

— А ваш отец?

— Я незаконнорожденная, — спокойно ответила я и сделала глоток из стакана.

— Вы его не простили?

— Временами мне кажется, что простила, — ответила я. — Вы ослеплены своей ненавистью, Поттер, — со слабой улыбкой сказала я. — И я вас понимаю: Джеймс — ваш отец, Сириус — крестный, вы унаследовали от них давнее предубеждение.

— Это не правда, — ответил он.

— Правда, — возразила я. — Люди пропадают, Поттер, чуть ли не каждый день, и доверять можно всего лишь паре людей. Если начнем драться друг с другом, нам конец!

Разумеется, вы должны рассказать Дамблдору то, что рассказали мне, но только не ждите, что он с вами согласится. Не ждите даже, что ваш рассказ его удивит. Вполне возможно, что Северус расспрашивал Малфоя по приказу Дамблдора.

И невзначай я обратила свой взор на потрепанный учебник «Расширенный курс зельеварения», который до сих пор лежал на столе.

— Удивительно, — сказала я. — Прошло столько лет, а книги не меняются.

Я взяла учебник и пролистала страницы. Оказалось, что предыдущий владелец учебника исписал все страницы вдоль и поперек, даже поля были сплошь заполнены какой-то писаниной.