Забытая жизнь

Листая его, я увидела, что на внутренней стороне обложки что-то нацарапано тем же мелким убористым почерком.

«Эта книга является собственностью Принца-полукровки».

Почерк показался мне знакомым, вот только вспомнить не могла, где я его встречала.

— Вам не случалось слышать, чтобы кого-нибудь называли «Принцем-полукровкой»?

— Полукровкой?

— Принцем-полукровкой. — Поттер внимательно вглядывался в мое лицо.

— Если я не ошибаюсь, среди волшебников нет принцев, — улыбаясь, сказала я.

— Это учебник волшебника, когда-то учившегося в Хогвартсе, просто мне в руки попал его старый учебник по зельям. И вся эта книга исписана заклинаниями, которые изобрел он сам. Одно из них — «Левикорпус»…

— А, да, во время моей учебы в Хогвартсе оно было в большом ходу, — припомнила я. — Когда я была на втором курсе, никто несколько месяцев и шагу ступить не мог без того, чтобы не взлететь в воздух и не оказаться подвешенным за лодыжку. Это заклинание было очень популярным… Вы и сами знаете, как они вдруг распространяются, а потом о них забывают.

— Но мне казалось, что его изобрели, когда вы учились в школе, — настаивал Поттер.

— Вовсе не обязательно, — сказала я. — Заклинания входят в моду и выходят из нее подобно всему остальному.

— Просто я думал… — Поттер уставился на учебник. — В общем, он очень помог мне на уроках зельеварения, Принц то есть.

— Насколько стара эта книга, Поттер?

— Не знаю, не проверял.

— Что ж, проверьте, может быть, это поможет вам выяснить, давно ли Принц учился в Хогвартсе, — сказала я. — А сейчас вы уж меня простите, но у меня ждут в Министерстве с отчетом!

Выходя из своего кабинета уже за полночь, я столкнулась с новым министром магии.

— Мне давно уже хотелось познакомиться с вами. — Я ощутила на себе взгляд Скримджера. — Вам это известно, мисс Монфор-л’Амори?

— Нет, — чистосердечно ответила я. — Простите меня, министр, но много работы.

— Да-да, мне все известно. Однако Дамблдор вас так оберегает, — продолжал Скримджер. — Особенно после событий в Министерстве…

Я молчала, и Скримджер заговорил снова:

— Я искал возможности побеседовать с вами с того дня, как занял мой нынешний пост, но Дамблдор… Впрочем, его можно понять… Мне таковой не предоставил.

Я молчала, ожидая, что будет дальше.

— Вам известно, куда Дамблдор исчезает, почему отлучается из Хогвартса?

— Простите министр, но я за ним не слежу, — ответила я.

Я старалась говорить как можно более дружелюбно, тон Скримджера тоже был легким и дружеским, когда он сказал:

— О, конечно, конечно, тут вопрос взаимного доверия.

— Я не вполне понимаю, о чем идет речь, министр.

— Нет, разумеется, для вас это чрезвычайно важно, — с ухмылочкой сказал Скримджер. — Но для волшебного сообщества в целом… Тут ведь все зависит от восприятия, не так ли? От того, верят ли люди в то, что это важно.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите, — медленно ответила я. — Что это значит?

— О, ничего столь уж обременительного, уверяю вас, — сказал Скримджер. — Если бы вы смогли, к примеру, время от времени заглядывать ко мне — естественно так, чтобы вас невидали входящие и выходящие.

— Попросту говоря, — сказала я, как бы стремясь уточнить несколько неясных моментов, -докладывать вам обо всем, что творится в Хогвартсе?

Несколько секунд Скримджер молчал, но выражение его лица изменилось мгновенно.

— Я и не ожидал, что вы меня поймете, — сказал он, с куда меньшим успехом, чем я, скрывая свой гнев. — Времена настали опасные, и они вынуждают нас принимать определенные меры.

«Так, — подумала я, — вот мы и подобрались к настоящей причине появления Скримджера».

— Вы решили сделать из меня ищейку, — заявила я. — Я так не думаю!

Долгое время мы смотрели друг другу в глаза, сурово и холодно. В конце концов, Скримджер уже без напускной теплоты сказал:

— Понятно. Вы предпочитаете, как и Дамблдор, держаться от Министерства подальше?

— Я не хочу, чтобы меня использовали, — ответила я.

— Это ваш долг, мисс Монфор-л’Амори! — заявил он. — Вы работник Министерства и должны подчиняться непосредственно мне!

— Я глава Отдела международного магического сотрудничества, — выйдя, наконец, из себя, сказала я. — Я не для того ушла из ада, чтобы попасть в другой. И если вы думаете, что я буду идти у вас на поводу, то ошибаетесь, министр!

Мы постояли в молчании, таком же ледяном, как каменный пол под нашими ногами.

— Что там затеял Дамблдор? — отрывисто поинтересовался Скримджер.

— Понятия не имею, — ответила я.

— А и имели бы, так мне бы не сказали, — заметил Скримджер, — ведь так?

— Нет, не сказала бы, — подтвердила я.

— Ну что же, посмотрим, не удастся ли мне отыскать иные средства, чтобы выяснить это.

— Попробуйте, — безразлично сказала я. — Впрочем, вы, похоже, умнее Фаджа, и думаю, его ошибки могли вас кое-чему научить. Он попытался вмешаться в дела Хогвартса. Возможно, вы заметили, что он больше уже не министр, а Дамблдор так и остался директором школы. Я бы на вашем месте его не трогала.

Наступило долгое молчание.

— Ну-с, для меня совершенно ясно, что он прекрасно потрудился над вами, — сказал наконец Скримджер, холодно взирая на меня сквозь очки в проволочной оправе. — Вы целиком и полностью человек Дамблдора, мисс Монфор-л’Амори, так?

— Да, так, — ответила я. — Рада, что мы это выяснили.

И, повернувшись к министру спиной, я направилась к лифту в конце коридора.

— Тогда о карьере в Министрстве, — выкрикнул мне вслед Скримджер, — можете забыть!

Я летела по коридорам и уже через несколько минут сказала горгулье Дамблдора: «Шоколадные эклеры», и та отскочила, открыв мне путь к винтовой лестнице.

— Войдите, — ответил на стук Альбус. Голос его звучал устало.

Я толкнула дверь. Передо мной был кабинет отца, такой же, как и всегда, только черное небо за окнами было усыпано звездами. В кабинете Альбуса горели все лампы, на портретах тихо похрапывали в своих рамах прежние директора школы, Омут памяти стоял в полной готовности на столе. Ладони отца лежали по сторонам Омута, правая по-прежнему была черна, точно обугленная. Казалось, она нисколько не поправилась.