Забытая жизнь

— Всего пару капель, — сказал Северус, поставив флакон с зельем, и сразу же удалился.

Блуждая по кабинету Альбуса, я нашла старые фотографии и, усевшись на кресло, стала их пересматривать.

Из старой колдографии на меня смотрел юноша с золотыми волнистыми волосами до плеч. Он был очень красивый, рассматривая его, я заметила, что в его образе отмечалось «отдающее безумием ликование».

Внизу была надпись: «На память от Геллерта Грин-де-Вальда».

Фотография с воинственным фасадом Аберфорта Дамблдора — старшего брата отца.

Я никогда не встречалась с ним, но знала, что у отца есть брат и сестра, которая умерла в возрасте четырнадцати лет.

Они не общались долгие годы, из-за смерти Арианы. Аберфорт обвинял в смерти сестры Альбуса.

Что произошло на самом деле, я узнала уже позже, но об этом рассказывать пока не время.

Я подняла крошащийся листок и уставилась на пожелтевшую от дряхлости живую фотографию, на которой была изящная очаровательная девушка с зелеными глазами и вьющимися волосами цвета спелой пшеницы. При взгляде на нее невольно я подумала, что передо мной скорее создание другого мира, нежели земная девушка — так она легка, нежна и прозрачна.

«Ослепительная красавица», — подумала я и, перевернув фотографии, увидела надпись:

«С любовью, Кэтлин Монфор-л’Амори».

— Это мама? — удивилась я.

Ведь только тогда я увидела, какой была моя мама. Все эти долгие годы я даже не подозревала, что так сильно на нее похожа.

Этот взгляд я не забуду никогда. Вот почему отец так часто напоминает мне, что я на нее похожа.

Сделав глубокий выдох я продолжила осмотр фотографий.

Тут же я нашла фотографию отца. Он был молодым, стоящим рядом с Геллертом Грин-де-Вальда.

Так же под руку попадались подарочных колдографии от учеников. Даже весь первый составом Ордена Феникса смотрел на меня из колдографии.

Невзначай я заметила пожелтевшую карточку. Она изображала костлявую девочку лет пятнадцати. Далеко не красавица — густые брови, длинное бледное лицо, — она выглядела одновременно и сварливой, и замкнутой. Подпись под фотографией гласила: «Эйлин Принц, капитан команды Хогвартса по игре в плюй-камни».

— Принц, — протянула я.

И тут вспомнила книгу, которую недавно заметила у Поттера.

— Кажется, «Расширенный курс зельеварения», принадлежавший Принцу-полукровке, — вспомнила я.

«Может спросить у Альбуса? — подумала я. — Он-то в курсе насчет всех учеников школы».

— Можете спросить у меня, мисс, — раздался позади меня голос Финеаса Найджелуса. —

Очень способная волшебница! Пока не связалась с этим маглом, Тобиасом Снейпом.

— Снейпом? — переспросила я его.

— Да, милочка, — съязвил Найджелус. — Это мать Снейпа.

— Вы уверены, Найджелус? — уточнила я.

— Да чтоб мне провалиться, — ответил он.

Торопливо спустившись по мраморной лестнице в вестибюль, я понеслась по коридору к Северусу, но не успев вывернуть из-за угла, врезалась в его широкую грудь.

— Мисс Монфор-л’Амори, — возмущенно произнес Северус. — Вы вообще не смотрите под ноги?

— Прости, — прошептала я. — Я спешила.

Я ласково коснулась его лица. Он отпрянул, словно я причинила ему боль, потом повернулся, глядя на меня. Взгляд с трудом можно было назвать человеческим. Скорее — будто глядишь в глаза зверю: красивые, отстраненные, голодные.

— И куда же, если не секрет? — спросил меня Северус, отводя от лестницы в сторону колонны.

— Я искала тебя, — ответила я. — Ты в курсе, что твой учебник по зельеварению каким-то образом попал в руки к Поттеру?

— Это очередной твой бред, Анри, — фыркнул он. — по-моему, тебе надо заканчивать с этим зельем.

— Я видела этот учебник, — уточнила я. — И надпись, что эта книга принадлежит Принцу-полукровке.

— Откуда… — Северус был удивлен моим словам.

— А ты проверь, — ответила я и направилась в сторону парадной двери, но Северус задержал меня.

— Стоять, — скомандовал Северус. — Я просил тебя, я предупреждал! Ты как твой отец! Ну почему ты всегда такая ненормальная? Особенно, когда я стою рядом!

— Ну не зря я его дочь, — ерничала я. — И я тебя просила, и что ты мне ответил? Не высовываться?

— Анри…

— Что Анри? — крикнула я. — Этот мальчишка пытается его убить! А я не могу ничего предпринять! И что мне остается делать, Северус?

— Ты прекрасно знаешь, что Альбуса уже не спасти, — спокойно ответил он.

— Как ты можешь так говорить?

— Я просто открываю рот, и слова вылетают, — съязвил Северус.

— И ты предлагаешь мне сидеть и смотреть на это все? — воскликнула я. — Ты ведь не… Я… Я тебе не позволю…

— Не позволишь? Мне? — Северус сделал шаг на встречу. — Черта лысого, Анри! Ты до сих пор считаешь, что вокруг идиоты? — Северус приблизился на шаг. — Ты думаешь, я не понял? — он сделал еще шаг ко мне. — К чему эти дежурства? Ты же прекрасно все понимала, когда сунула свой нос сюда, а? — Он оперся одной рукой о столб рядом с моей головой и прижался ко мне всем телом. — А знаешь? По-моему, ты совсем не из-за этого вечно здесь околачиваешься. Тебе ведь не это надо, правда?

— Ты пьян!

— Да нет… пока.

— Я серьезно говорю. Чтобы ноги твоей…

— Ты не посмеешь, — возмутилась я. — Я уничтожу тебя!

— Все ваши неприятности, Монфор-л’Амори, оттого, что вы не знаете, когда остановиться. Вам бы все измываться да измываться, а человек давно уже голову потерял.

Он впился в своими губами в мои. Я отчаянно сопротивлялась. Извиваясь всем телом, я обрушила на него лавину ударов.

— Ну, призадумайся… — он оторвался от моих губ ровно настолько, чтобы можно было говорить. — Ты же за этим сюда пришла?

— Отпусти!

— Ну уж дудки.

— Ненавижу!

— Но ведь хочешь, а?

Он смотрел на меня и с радостью, и с удивлением, и со страхом, и так, будто не доверяет мне — или не доверяет себе.

— Черта с два!

— Хочешь, хочешь. Это ты, поэтому злая, как черт.

Он опять прижался ко мне губами. На этот раз его язык прорвался между моих зубов.

Я уступила ему помимо своей воли. Мое осознанное «я», моя воля были отброшены в сторону потоком чувств, который, столько дней не находя выхода, теперь бурно устремился во вновь проделанную брешь.