Забытая жизнь

Меня так и подмывало взбунтоваться.

— Это ведь чистое безумие, отец, — возмутилась я. — Человек не может изменить свою сущность. Он может убедить других, что изменился, но не себя.

Дамблдор, словно сумев прочитать мои мысли, покачал головой:

— Ах, Адрианна, каждый из нас уверен, будто может сказать что-то гораздо более важное, чем все, о чем думает другой!

— Ты, как и всегда, всеведущ, Альбус, — язвила я. — Я больше не могу жить там, где безразличие считается за добродетель.

— Безразличие — это выход, — кратко ответил Альбус.

— Ну конечно, ведь легче просто опустить руки, чем бороться за жизнь.

— Тебе надо успокоится и обрести веру.

— Тебе не кажется, что это слово лишь самообман, ложная надежда?

— Так зло и побеждает, когда хорошие люди начинают сомневаться и бегут прочь, не пытаясь бороться…

— Ты не можешь позволить себе быть таким наивным! Даже одна секунда замешательства может стоить жизни.

— Не сосредотачивайся на своих опасениях, дорогая моя. Сконцентрируйся на том, что происходит сейчас и здесь.

— Зачем все это? Во имя чего такие жертвы?

— Мне просто любопытно, что следует за пределом, — спокойно ответил Альбус. — Все происходящее в нашей жизни имеет свою причину. Нет никаких совпадений. Есть только судьба.

— Отец… — запротестовал я. — А что будет со мной? Скримджер и так под меня капает!

— Дорогая моя, в Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда её получает. Я всегда гордился своей способностью переворачивать фразы. Слова, по моему отнюдь не скромному мнению, — наш самый неиссякаемый источник магии, способный одновременно причинить боль и вылечить её. Но в данном случае я перефразирую свое выражение и скажу: в Хогвартсе тот, кто больше других заслуживает помощи, всегда получает её.

— Ты опять за свое, — нервно произнесла я. — Он не сможет защитить меня, когда тебя не будет!

— Но будет Северус, — Альбус посмотрел на меня и улыбнулся. — Ведь он все эти годы оберегал тебя. Есть люди, которые входят в твою жизнь, чтобы потом из неё уйти. Их бесполезно пытаться остановить, ты можешь хвататься за них обеими руками, но самое большее, что можешь добиться, — удержать их на некоторое время…

— Все изменится, когда тебя не станет. — Я тревожно посмотрела на него.

Почему-то говорить мне это было с каждым разом все труднее и труднее.

— Адрианна, у тебя есть Северус, — сказал Альбус. — Есть Орден, ты со всем справишься и без моей помощи! Страха в реальности нет, дорогая моя. Страх живет в одном закоулке — в наших мыслях о будущем. Страх — это плод нашего воображения, он заставляет нас бояться того, чего нет и вероятно не будет никогда.

— Остается только надеяться на лучшее и ожидать худшего, — ответила я. — Ладно, с тобой хорошо, но у меня дежурства. — Поцеловав отца на прощание, я удалилась.

Вспоминая свои скитания по Хогсмиду, я отмечала, как часто засиживалась у Хагрида. В один такой вечер мы напились с ним.

— А вы посмотрите их глазами, — с горечью ответил Хагрид, наливая мне очередную порцию медовухи. — Посылать детишек в Хогвартс всегда было дело рискованное, так? Запираешь в одном месте сотни колдунов-недоростков, так уж жди всяких несчастных случаев. Да только когда их поубивать норовят, это совсем другая история. Чего ж удивляться, что Дамблдор так осерчал на Сне…

Хагрид замер на месте, и на лице его над спутанной черной бородой появилось знакомое виноватое выражение.

— Что? — быстро спросила я. — Дамблдор рассердился на Снейпа?

— Я так не говорил, — ответил Хагрид, но его испуганный вид выдавал беднягу с головой. — Ба, времени-то сколько, к полуночи, мне бы надо…

— Хагрид, почему Дамблдор рассердился на Снейпа? — громко спросила я и отпила из стакана.

— Чш-ш-ш! — нервно и сердито откликнулся Хагрид. — Не горлань-те так, мисс Монфор-л’Амори, вы же не хотите, чтобы меня с работы погнали? Хотя вам, может, и все едино…

— Хочешь, чтобы я посочувствовала, Хагрид? Ну так ничего у тебя не выйдет, — твердо сказала я, хотя уже не соображала. — Что натворил Снейп?

— Да не знаю я, мисс, мне вообще их слушать не полагалось! Вышел я вчера вечером из леса, слышу, разговаривают… ну это, спорят. Я им на глаза попадаться не хотел и вроде как пошел себе потихоньку, старался не слушать, да только они… ну, в общем, горячились, а уши-то не заткнешь.

— И что? — поторопила я Хагрида.

— Я просто слышал, как Снейп сказал: мол, Дамблдору много чего кажется само собой разумеющимся, а ему, Снейпу то есть, может, больше этого делать неохота…

— Делать что? — пьяно спросила я.

— Не знаю я, мисс, вроде как Снейпу показалось, будто он малость перетрудился, вот и все. Да только Дамблдор ему прямо сказал, что он, дескать, сам вызвался, так что тут и толковать не о чем. Строго так сказал. А после добавил что-то насчет расследований, которые Снейп у себя в Слизерине ведет. Так тут же ничего странного и нет! — торопливо добавил Хагрид. — Всем деканам велено было порасспросить своих насчет тех бус… — и бухнулся лицом на стол.

— Слабак, — фыркнула я и, шатаясь, вышла из Хижины.

Итак, Альбус повздорил со Северусом. Несмотря на все, что он сказал мне, несмотря на заявления, что Северусу он доверяет полностью, отец, разговаривая со Северусом, вышел из себя, решил, что тот прилагает недостаточно усилий, расследуя деятельность неких слизеринцев… Или только одного — Малфоя?

Может быть, Альбус сделал вид, будто мои подозрения кажутся ему пустыми, опасаясь, что я наделаю глупостей, попробую взять все в свои руки?

Добравшись до кабинета отца, я просто упала на диван. Мыслей была куча, особенно в подвыпившем состоянии.

Утром, развернув очередной выпуск «Ежедневного пророка», я внимательно читала сводки, даже не заметив, что в кабинет отца кто-то вошел.

— Кто-нибудь из знакомых?.. — внезапно раздался бархатный голос возле моего уха.

— Да! — ответила я. — Наземникус, его схватили и отправили в Азкабан! Что-то такое насчет попытки ограбления, при которой он изображал инфернала… А вот еще, исчез какой-то Октавий Перчик… Ужас! Девятилетний мальчик арестован за попытку убить своих деда и бабку, предполагается, что он действовал под влиянием «Империуса».