Зачет по тварезнанию

И это меня — меня! — обвиняют в аморальности!

На себя бы посмотрел.

…А то всё на чужие вымена пялится.

К сожалению для них (и возможно, для него самого) Торнсен не страдал косоглазием. Хотя теперь у него были все шансы его заработать. Однако оказавшись зажатым с двух сторон превосходящими силами противника, Кей нашел самый, казалось бы, невероятный в такой ситуации выход.

Он перевел взгляд на меня.

— Лайна, солнце мое, посмотри, какое восхитительное жаркое, — обратился он ко мне, будто я была его подружкой, а не преподавателем. — Будешь? Ну сколько можно дуться?

И он скорчил умильнейшую физиономию, выражающую крайнюю степень раскаяния.

Вот как.

Как настоящий мужчина, он сместил линию фронта, прикрывшись от двух сексуально-озабоченных фурий хиленькой мной.

…Если по телесам смотреть, то очень хиленькой.

Фурии зыркнули на меня, потом друг на друга, потом на жертву. Потом снова на меня.

Честно говоря, когда на меня летел косорыл, мне не было так… неуютно. Не может же мне быть страшно от взглядов каких-то селянок? Я всё-таки маг. Хотя в жиро-мускульном весе им уступаю. Особенно, если вдвоем на одну.

Зато у меня волосы короткие, их не так легко выдирать, как их лохмы до попы.

С другой стороны, зачем мне лишние неприятности? Еще какую-нибудь гадость мне в купальню выльют. Или в постель подложат. Или в рюкзак. Не-не-не, каждый спасается сам, как может. Опять же, нечего об чужие декольты взгляды чесать!

Поэтому я демонстративно-молча взяла пустую тарелку и положила себе жаркого из горшочка. Сама. И даже хлеба себе сама отрезала. С очень обиженным видом.

Это оказалось легче, чем делать вид, что мне всё равно.

Я даже чуть не разревелась, настолько в роль вошла.

Фурии из Торнсеновского окружения выдохнули и расслабились, почти как сам Кейрат недавно, когда мы вышли к деревне.

— Лайна, только не плачь! — испугался Кей. — Ну, что мне сделать, чтобы ты меня простила? Хочешь, я на колени перед тобой встану?

Фух! Я уж подумала, он мою пантомиму всерьез принял.

Девицы напряглись снова.

Я гордо вздернула нос в сторону и утерла слезу. И откуда набежала-то?

— Ну, Джела-айна… — голос Кейрата дрогнул.

Да нас хоть на сцену выпускай! Какая монолитная сыгранность!

— Да шо вы на эту жупель с ручкой свои базары тратитя, — аристократично вмешалась та, что прибыла второй. — Пусть себе подавится на здоровье! — закончила она, практически раскладывая перси по столу.

Я от такого оригинального подхода к эпи-столярному творчеству чуть и вправду не подавилась.

На Кейрата спич девицы тоже произвел впечатление. Он даже взгляд от меня оторвал и на нее перевел. И даже не на грудь, а в глаза.

Блондинка не могла оставить раунд за соперницей.

— Когда кругом такие мамзели конкретные, — поддержала она, перетягивая на себя внимание Кея и приосаниваясь.

Я склонилась над тарелкой и старательно пережевывала жестковатое мясо, чтобы не рассмеяться. На секунду я поймала взгляд Торнсена, но сделала вид, что не заметила.

— Ой, тут я и правда сглупил, — неожиданно согласился мой подлый якобы воздыхатель. — Раз кругом такие мамзели…

Я подняла взгляд…

Но Торнсен уже весь был в декольтах. Благо руки его были заняты ложкой и ломтем хлеба. А то не знаю даже, до чего бы дошел его энтузиазм.

Я быстро доела свою порцию, выпила холодного сидра с ягодным пирогом и сдала свои позиции.

Смотреть, как он милуется с трактирными девками, было просто противно. Он всё-таки студент. Старейшего военно-магического учебного заведения. Мог бы и приличнее себя вести.

Я взяла со стола один из ключей (номера на привязанных к ним деревяшках были соседние: шесть и семь) и направилась к стоящему у высокого, похожего на стойку, стола тавернщику. Или как правильно называют владельца таверны?

Он понимающе заулыбался, гаденыш.

— Если молодой господин занят, я могу утешить мамзель ночью, — щедро предложил он, выкатив вперед впалую грудь.

Может, он и представлял собою что-то в качестве утешальщика, но под его пузцом разглядеть это было невозможно.

Я машинально затянула под его коленями воздушную петлю и дернула на себя. Мужик плюхнулся задницей на пол, буквально чуть-чуть промахнувшись мимо стула.

— Простите. Извините, не знал, что молодой господин — маг, — сделал почти правильный вывод тавернщик.

Сверху на него вылилось содержимое одного из кувшинов.

Теперь его догадка получила реальное подтверждение. Я бросила косой взгляд на Торнсена, который смотрел на нас. Но заметив мое внимание, он слащаво улыбнулся русой.

Козел! Как есть горный западный козел!

Старый (а туда же!) Арно обтирался своим несвежим передником и заискивающе улыбался в сторону Кейрата.

— Он же к нашему колдуну, да? — на мое счастье, мужик нашел правильную тему.

— Да-да, — закивала я. — Говорят, сильный он у вас?

— Сильный! — важно согласился мужик. — Махистер! Во! — он вскинул указательный палец вверх. В назидание.

Магистр? В такой глухомани? Видимо, мои сомнения отразились на лице.

— Как он там… — напряг лоб Старый Арно. — Архей!

Ну, тут-то он точно привирает.

— А телепортировать ваш архей-махистер может?

— И телепапировать, — закивал мужик. — Только ушел он сёдня с утра. По делам.

— А когда вернется?

— Он же махистер. Кто ж его спрашивает, куда он пошел и когда вернется?..

33. Лайна. В темноте, да и в обиде

…Торнсен одобрительно пялился на блондинку, которая мяла его руку в тесной близи от своих бастионов морали. Так близко, что даже рукой подавать не нужно. Вот оно. Берите всё.

Я забросила рюкзак на плечи (мог бы и помощь предложить — вещи до комнаты донести) и гордо отправилась в номер.

Главное я у тавернщика узнала: маг в деревне есть, потенциально сильный. К сожалению, недоступный, поскольку ушел куда-то, но обещал вернуться. Что мне еще делать в этом рассаднике порока? Не буду же я от Торнсена девиц за косы оттаскивать? Одно дело — закатить скандал ему. Совсем другое — закатить публичный скандал. Если снимать девок по тавернам для студента высшего магического учебного заведения — это фу, то для преподавателя того же заведения устраивать разборки со студентом (!) в публичном месте (!!) из-за девок (!!!) — это просто фу-фу-фу в квадрате!