Задира

– Так, косолапые, кто следующий на процедуру?! – пытаюсь я с помощью шутливого тона избавиться от нервного перенапряжения. – Ты, здоровяк с надменной мордой? Давай, считай, что твоя очередь на душ шарко подошла!

Направляю поток энергии, самый крупный медведь из стаи повторяет воздушные кульбиты своего предшественника. За мгновение до взрыва отвожу глаза в сторону. Да и потом не смотрю на то, что плюхается на землю бесформенной массой.

***

Все это вспомнилось мне настолько живо, словно было секунду назад. Да, ужасная картина. И, действительно, все время с того момента я, как мог, гнал от себя эти воспоминания. А, заодно, и мысль о том, что, получив контроль над телом, мог сразу же перестать превращать снежную пустыню в филиал живодерни.

Почему я этого не сделал? Не знаю. Может, я так компенсировал предыдущие неудачи, срывая зло на безответных хищниках. Может, решил перестраховаться или просто не стал искать альтернативы принятому Экуппой решению. В любом случае, да, за это мне действительно стыдно.

Странная штука – совесть, правда? Ведь здесь при моем непосредственном участии погибло немало людей. А стыдно мне за квазимедведей.

– Видишь? – прервал мои размышления взволнованный шепот Эд.

Я очнулся и заозирался по сторонам. Ничего не заметив, взглянул на старика. Тот указывал дрожащим пальцем на противоположную стену. Только очень внимательно присмотревшись, я сначала заметил небольшое марево, а уже за ним – очертания массивной деревянной двери с крупным явно тяжелым металлическим кольцом, выполняющим роль ручки.

– Кажется, дверь, - тоже шепотом, словно боясь, что от громкого звука она может исчезнуть, поделился я своими наблюдениями.

– Можешь ее описать?! – все так же тихо с нотками мольбы уточнил Эд.

Не задавая лишних вопросов я, как мог, рассказал ему, что вижу.

– Да, - радостно кивнул маг, - такой я ее и проектировал. У нас дома точно такая же дверь вела в винный погреб. Я все детство представлял, что за ней прячутся чудовища. Теперь я точно это знаю. На данный момент их здесь двое! Дверь ведь сейчас закрыта?

– Да. А что, ее еще нужно как-то открывать? Просто потянуть за кольцо не выйдет?

Уровень моего оптимизма, начавший было активно расти, притормозился и замер в ожидании ответа.

– Можно! – удивил, было, он меня, - но за ней будет сплошная каменная стена, которую не пробить ни чем на свете. Дверь из темницы откроется по-настоящему, только когда преступник исправится: осознает свою вину, раскается в содеянном, после этого сможет сам себя простить и преисполнится рвения исправить ситуацию – только все это вкупе заставит ее открыться. И, заметь, никто на свете не сможет воспрепятствовать тебе в желании покинуть камеру, после того, как дверь откроется.

– И Вы уверены, что у меня все это получится?

– Ты осознал? Раскаялся?

– Да.

– Сможешь себя простить?

– Если вообще существует возможность это исправить, то я буду ее искать и сделаю все возможное, получается – да. Может, я и не имею представления о том, как поворачивать время вспять, зато знаю тех, кто способен это делать. Но вот как быть с тем, чтобы поверить в факт того, что условная женщина физически может ни в чем не уступать условному мужчине? Я ведь в это никогда и не за что не поверю, просто потому, что это не так…

– На самом деле нет ничего проще и ты, опять-таки сам знаешь ответ. У тебя в памяти он звучит как: «Бог создал людей сильными и слабыми. Сэмюэл Кольт сделал их равными».

Наверное, с половину минуты я стоял и хмурил несуществующие брови, пока меня не осенило.

– Дар. Ему без разницы: мужчина им оперирует или женщина. Перед ним все равны. Но как это поможет в моей ситуации? Это же может быть просто исключением, подтверждающим правило.

– Я готов привести тебе несколько десятков примеров подобных исключений. И все они будут подтверждать правило? Нет, они будут его подтачивать. И подточат, но если я так сделаю, твоя дверь от этого не откроется. Можно подтолкнуть человека в нужном направлении, но это – дорога без попутчиков: идти придется одному.

Делать было нечего. Все уже сказано и нужно действовать.

– Это чужая темница в чужом мире. Даю самому себе слово, что не покину этот враждебный мне мир до тех пор, пока не исправлю то прегрешение, за которое попал в эту темницу! – отрешившись от внешних факторв и закрыв глаза, сказал я хоть и вслух, но исключительно самому себе.

– Неплохо, - одобрил Эд, - если ты человек слова, и, действительно, хочешь уйти из моего мира, то дверь должна отвориться и оставаться в этом положении до момента твоего выхода. Так что, если видишь зазор, не торопись – она уже не закроется.

Да, я действительно хочу. Хочу, чтобы эта партия оказалась последней, чтобы в ней победила та часть Стража, на стороне которой играю я. Хочу, чтобы это тело обрело своего изначального владельца. Хочу свести на нет все то нехорошее, что я вольно или невольно сделал. А потом хочу уйти отсюда. Вернуться домой или посмотреть другие миры – еще не решил. Возможно, что решать и не мне, но я уж поборюсь за то, чтобы больше меня втемную никто не использовал.

Что ж, мои глаза открыты, а дверь – распахнута настежь. Вот только за ней видны лишь клубы ни то дыма, ни то пара.

– Что за дверью? – спрашиваю у Эда.

– Дымка рассеется, как только ты решишь, куда тебе первым делом нужно попасть, чтобы начать воплощать в жизнь данные себе обещания. При условии, что ты знаешь, куда именно тебе нужно.

– Конечно, я знаю. Мне уже давно пора перестать болтаться по миру, как отходы жизнедеятельности в проруби, а идти и расчищать себе путь, закрывая по пути все гештальты! Причем не только свои, но и моих квартирантов. Решено. Эд, мне нужно в джунгли!

– Тогда всмотрись в пейзаж за дверью и скажи, что ты там видишь.

– Скалу у моря. Но это не то побережье, что находится у джунглей. Я снова ничего не понимаю, и меня это уже порядком злит…

– Ладно! Дверь ты с горем пополам открыл, а дальше я тебя проинструктирую. Ты видишь скалу входа. Помнишь, один из разговоров с шаманом про старые знания и кровь? Киваешь, значит, помнишь. Так вот, эти знания я тебе, считай, передал. С жидкостями будет чуточку сложнее.

«Камень выхода, перестал работать сразу после войны. Некому больше из него выходить. Не осталось знаний, нет той крови в людях, чтобы он снова выполнял свою функцию» - слов в слово вспоминаю фразу шамана и понимаю, наконец, о чем идет речь.