Заклинатель ордена Линшань. Новые пути. Книга 2
Шрифт:
И дальнейший разговор пошёл о ни к чему не обязывающих вещах. Когда они усидели кувшин целиком и уже собирались прощаться, Линьсюань вспомнил:
— Да, а ведь я хотел поговорить с вами по ещё одному делу…
— Какому? — на лице Мэй Шанвэня отобразился живейший интерес.
— По дороге в Цуйпу мы проезжали одну деревню в окрестностях Юнь. Её жителей терроризирует лютый мертвец. Возможно, их прошение уже дошло до вас, но я обещал справиться непосредственно в клане Мэй.
— В окрестностях Юнь? — собеседник сдвинул брови, явно силясь вспомнить. — Юнь… А, вы об этом. Да, мы знаем, но большого вреда этот мертвец не причинит. Торговый тракт идёт в стороне, до Юнь он не доберётся, там только парочка деревень и есть. Ближе к зиме мы им займёмся,
— А до тех пор он скольких убьёт?
— Крестьян, — Мэй пожал плечами. — Такая добыча стоит того, чтобы обставить охоту соответствующим образом. До самой деревни он скорее всего не дойдёт, а если и дойдёт, она в наших владениях точно не последняя.
— Ну да, — после паузы произнёс Линьсюань. — Бабы новых нарожают.
— Верно, — улыбнулся наследник главы клана.
О том, что что-то не так, Жулань догадалась, едва войдя в комнату. Хэн Линьсюань стоял у открытого окна, пристально во что-то вглядываясь, хотя смотреть там было не на что — двор и двор. Руки заклинателя были сложены за спиной, и пальцы пребывали в непрерывном движении, словно он перебирал невидимые бусины.
— Стол уже накрыт, — окликнула его Жулань. — Приглашаю вас отужинать.
— А, — он обернулся, вырванный из каких-то своих мыслей. — Да, конечно. Иду.
— Мастер Хэн, что случилось?
Линьсюань помедлил, отвёл глаза.
— Я бы очень хотел отпраздновать с вами Середину осени…
— Но? — чувствуя, как проваливается куда-то сердце, уточнила Жулань.
— Сегодня я встретился с Мэй Шанвэнем и напомнил ему про лютого мертвеца из Юнь. Оказывается, они отлично о нём знают. И не собираются и пальцем шевелить до наступления сезона охот. Простите меня, госпожа Сун, и, надеюсь, ваши уважаемые родители тоже меня простят, но я обещал тем людям помощь. И теперь не могу просто сделать вид, будто выполнил все свои обязательства, если они этой помощи не дождутся.
— Вы хотите убить этого мертвеца сами.
— Да. Пусть это против правил, — на лице Линьсюаня промелькнуло брезгливое выражение, показывающее, какого он мнения об подобных правилах, — и я, и Линшань, и тем более Мэи это нарушение как-нибудь переживут. А вот жители деревни их соблюдение — не факт. Но до праздника обернуться туда и обратно я точно не успею.
— Когда вы отправляетесь? — помолчав, спросила Жулань.
— Завтра или послезавтра — зависит от того, когда будет готов мой заказ. Идти на лютого мертвеца с одним мечом в принципе, можно… Но я решил взять более подходящее оружие.
Они снова помолчали.
— Ладно, — Хэн Линьсюань улыбнулся и отошёл наконец от окна. — Идёмте ужинать.
Ужин получился тихим и немного грустным — скорый отъезд гостя всех огорчил, несмотря на то что он вроде как обещал потом вернуться. Но Жулань не верилось. Зачем возвращаться, тем более что клан Мэй едва ли будет рад самоуправству на своих землях, и новой встречи с ними мастер Хэн вряд ли захочет. И ведь не удержишь его никак. У кого язык повернётся сказать «да бросьте вы этих надеющихся на вас людишек»? Ну, у других заклинателей, наверное, повернулся бы.
Но не полюбила бы его Жулань, будь мастер Хэн на них похож.
И-эр молчал и смотрел в основном в тарелку — ему уже влетело от отца за то, что он вернулся значительно позже Линьсюаня и явно навеселе. Занятой своими переживаниями Жулань тоже было не до разговоров, так что беседу поддерживали родители и гость. Линьсюань уточнял, где лучше останавливаться в пути, ведь он для экономии времени собирался лететь напрямик. Никогда не выезжавшие из Фэнчэна господин и госпожа Сун были не лучшими советчиками в этом деле, но всё же отец, поднапрягшись, вспомнил со слов путешествовавших сослуживцев несколько гостиниц и постоялых дворов с хорошей репутацией, лежащих вроде бы по пути. А после ужина зазвал Линьсюаня в кабинет посмотреть карты.
— Жаль, — обронила мать, пока служанка собирала тарелки. — Ну, что поделаешь —
мужчины… Подвиги манят больше женщин. С этим приходится мириться.Жулань молча кивнула. О том, что мастер Хэн собирается охотиться незаконно, они с Линьсюанем умолчали; заклинатель, объясняя родителям, как-то так повернул дело, что создал впечатление, будто Мэи дали разрешение. Но с матерью она была согласна: женщины — это дом, а жизнь благородного мужа проходит в служении.
Хотя, если честно, она не помнила случая, чтобы отец отказывался от семьи ради чего-нибудь. Но — хотя вслух такого почтительная дочь никогда не скажет! — отец человек, в общем, заурядный. А вот Хэн Линьсюань… Да и не семья она ему. А та любовь, о которой говорят легенды и иногда поэты, в обычной жизни так и остаётся недосягаемой, как белый лунный свет.
— Но надо что-то решать с твоим разводом, — мать, как обычно, возвращала беседу в практическое русло. — Не думала ещё, что будешь делать?
— Я хочу написать прошение на имя главы Ши с просьбой поспособствовать.
— Думаешь, он прислушается?
— Не знаю. Но другого заступника у меня всё равно нет.
О том, что в этом деле она рассчитывает на доброту не столько главы Линшаня, сколько его любимого шиди, Жулань промолчала. Про слабость Ши Чжаньцюна к Хэн Линьсюню ей все уши прожужжали, и если Линьсюань замолвит за неё словечко, а он замолвит, после всего-то, шансы есть. Но хвалиться чужим влиянием точно не стоит. Пусть даже мать и сама предлагала…
— Так думаешь, сам Е Цзиньчэн тебе развода не даст?
— Не знаю, — повторила Жулань. Да, муж проклинал тот день, когда на ней женился, но… В упрямстве супруга она убедилась на собственном опыте.
— Знаешь что, давай так: не надо пока никому писать, я сама съезжу в Гаотай и попытаюсь всё уладить с твоим мужем полюбовно. Ну а если не выйдет, пиши своё прошение.
— Мама, но это же далеко и путь не такой уж лёгкий…
— Ничего страшного, — старшая госпожа Сун вдруг улыбнулась. — Знаешь, я с юности мечтала попутешествовать. Но какие путешествия у девицы, а тем более — у матери семейства? Твой отец даже служить никуда не уезжал. И вот теперь такой повод.
Над Фэнчэном уже сгустилась ночь, и слуги зажгли фонарики на карнизе главного дома. За стенами затихал город: городские барабанщики вот-вот должны были отбить ночную стражу, после которой квартальные старосты запирают ворота. В приоткрытое окно влетал прохладный ветерок, и аромат цветущего османтуса мешался с дымком благовоний, поднимающимся из курильницы на столе. Обычный ленивый вечер. Который лучше чем-нибудь заполнить, если не хочешь терзать себя бесплодными мыслями.
Пусть быстро пополнить запасы ткани не удалось, но всё же кое-что в кладовой отыскалось. Перебрав отрезы полотна, тонкой шерсти и пару штук шёлка, Жулань выбрала подходящее и вместе со служанкой перенесла к себе в комнату. Её мерки ничуть не изменились с тех пор, как их снимали в последний раз, так что прикинуть, как сшить пару платьев и немного белья, разметить выкройки и даже начать кроить было делом техники. Привычное занятие успокаивало, Жулань всегда нравилось что-то создавать, а потом видеть и пользоваться плодами своих трудов. Пусть даже это всего лишь простая одежда. Она увлеклась и не сразу сообразила, что пора уже желать родителям спокойной ночи.
— Госпожа Сун?
Под навесом опоясывающей двор галереи стоял человек.
— Мастер Хэн?
Он кивнул и подошёл ближе. От него легко пахло вином.
— Боюсь, я задержал вашего отца. Наши посиделки слегка затянулись. Госпожа Сун… Могу я называть вас Жулань?
— Можете, — поколебавшись, кивнула Жулань.
— Тогда и вы зовите меня по имени. Жулань, я скоро уеду… И у меня может не оказаться другой возможности попрощаться с вами так, как мне бы хотелось.
Спросить, что он имеет в виду, она не успела. Линьсюань оказался совсем близко, его ладони легли ей на плечи. Он помедлил мгновение, словно давая ей возможность отказаться, отпрянуть, но она застыла, как птичка перед змеёй. И тогда он её поцеловал.