Замерзшее мгновение

Анн-Кристин Эстергрен принесла сахарницу. Она шла медленно. Телль никогда раньше не видел, чтобы она так медленно ходила. Он подумал, испытывает ли она боль.

— Не сочтите наглостью с моей стороны, если я на какое-то время схожу в гараж, — сказал Густав Эстергрен. — Я работаю над небольшим проектом, понимаете ли. Решил сделать скрипку. Неизвестно, будет ли она когда-нибудь готова. Приходите потом посмотреть, если хотите.

Он надел деревянные башмаки и вышел через дверь веранды.

Анн-Кристин Эстергрен мягко улыбнулась, словно про себя.

— Он просто хочет оставить нас одних, вот и все.

— Вот это да — сделать скрипку, — прокомментировал Телль.

Она кивнула.

— Это всегда было его мечтой. А теперь, когда он ушел с работы — вышел на пенсию на пару лет раньше, чтобы быть дома со мной, — у него вдруг появилось для этого время.

Они помолчали. На открытую часть веранды села сорока.

— Нам не хватает вас, — сказал Телль.

— Спасибо. Я на самом деле не очень скучаю по работе. Во всяком случае, не так сильно, как думала. Все ведь относительно. Наверное, я считала, что не справлюсь, если не буду держаться за свое дело. Почему-то решила, что пока работаю, то живу. Если же останусь дома, это будет означать, что я сдалась и рак имеет право меня победить. Проще говоря, буду ждать смерти. Я не могла справиться с этими мыслями. Ты, наверное, понимаешь. У тебя есть работа, и там ты знаешь, кто ты есть. Я, конечно, была не лучше всех, но, во всяком случае, компетентным сотрудником. А дома не могу сказать о себе что-то определенное. Я ничего особенного не делаю. Хотя, правда, теперь я снова начала читать.

Она просияла.

— В молодости я читала беспрерывно. Детективы. Биографии. Только что прочла книгу о Фриде Кало, художнице. Удивительная женщина. Удивительная судьба.

— О ней еще сняли фильм, — сказал Телль. — С Пенелопой Крус, кажется, или… Тоже удивительная женщина. И красивая.

Эстергрен засмеялась. Улыбка еще не исчезла с ее лица, когда она спросила:

— Ну а в остальном? Как дела?

Телль развел руками.

— Да вроде все как обычно. Супруга Бернефлуда решила пригласить всю группу на ужин, а сам Бернефлуд совершенно не в восторге от этой идеи. Ходит кругами и жалуется — мало того что он должен терпеть нас с понедельника по пятницу, так теперь мы еще и появимся у него дома в субботу вечером и потребуем выпивки.

Эстергрен снова рассмеялась и покачала головой. Телль подумал, что давно уже не видел ее такой радостной. Он взял имбирное печенье и продолжил рассказ о том, что произошло с момента ее ухода.

— Гонсалес взял парня за то изнасилование в парке Васапаркен. Сперма совпала. А три другие девушки, заявившие об изнасиловании за последний год, также опознали в нем преступника. Когда его разоблачили, он сознался, что там участвовал еще и его двоюродный брат.

— О Боже.

— Да, но теперь, во всяком случае, с ними покончено.

Сорока поднялась и улетела прочь, когда Телль хлопнул в ладоши, подчеркивая свои слова. Он сделал глоток кофе.

— Бекман и Карлберг в понедельник уехали на тот курс, который должны были пройти еще перед Рождеством, если бы не началось это дело с джипом.

— Гм… хорошо.

Эстергрен откусила кусочек плетенки с корицей, медленно и аккуратно смахнув крошки со своего бирюзового джемпера. Это движение заставило Телля обратить внимание и на это отличие: Эстергрен всегда ходила в черном.

— …Которое, кстати, успешно завершено, — прилежно продолжил он, хотя она, похоже, слушали его вполуха. — Нож был спрятан за обшивкой двери в машине Селандер, но на рукоятке техники обнаружили частицы крови Мулина. Она призналась, когда поняла, что все кончено. Очевидно, Себастиан Гранит и Каролин Селандер не то чтобы планировали убийства вместе, не совсем так, но… скажем, подогревали друг в друге общую жажду мести: мать, брат и любовница. Кажется, у них был тесный трехсторонний пакт. Кстати, Сульвейг Гранит все это время была в плохом состоянии, и мы не могли ее допросить. Она все еще находится в Лилльхагене.

Эстергрен задумчиво хмыкнула.

— Можно, конечно, задать себе и такой вопрос: зачем ждать двенадцать лет, чтобы кого-то убить?

Телль пожал плечами.

— Эти ненормальные вызывают чертовски много вопросов. Я не специалист, но тоже размышлял над этим.

— И что ты думаешь?

— Думаю, что каждый из них по отдельности, каким бы сумасшедшим ни был, не способен на убийство. Впрочем, у Селандер уже был опыт насилия — попытка убить отца и все прочее. Но мне все же кажется, что эти трое нашли друг друга в какой-то несчастливой комбинации, исходя из общей потери — то есть Мю, и стали тем или иным образом зависеть друг от друга. Они год за годом жили вместе и все больше закосневали. Они создали тайный клуб ненависти — мертвая девушка стала символом того, чего им не хватало. В конце допросов Себастиан Гранит говорил, что искупил свою вину. Он был доволен. Казалось, он каким-то образом взял на себя ответственность за случившееся с Мю; не спрашивайте меня, как или почему, но убийства Эделля, Барта и Мулина должны были стать своего рода реабилитацией, способом произвести впечатление или, возможно, быть принятым двумя другими. Все эти годы он шел к точке, в которой убийства стали единственным выходом.

Морщинка между бровями разгладилась, и он чуть смущенно добавил:

— Хотя какого черта: Бекман лучше разбирается в психологии. Вероятно, на некоторые вопросы просто невозможно найти ответ.

Эстергрен запротестовала, и он воспринял ее интерес как знак продолжать. Он сам подлил себе кофе.

— В любом случае, когда Каролин Селандер предъявили доказательства, она призналась, что Себастиан Гранит отправил ей эсэмэску в тот самый момент, когда мы его взяли. Что-то вроде: «Двое готовы — остался один». Он, должно быть, заранее загрузил ее в мобильный, на случай если его поймают, поскольку ни секунды не был без присмотра. Кстати, потом мы все же нашли мобильник, после его признания. Телефон был вдавлен в землю на том самом месте, где мы стояли. Не очень хорошо получилось.

— Ой-ой-ой.

— Да, вот так. Так что, получив сообщение, она поняла, что он убил первых двух, но его взяли. Тогда она сочла, что ее долг — убить третьего, и просто сделала это, неспонтанно. Она поняла, что нужно действовать быстро, полиции известна предыстория, и что только вопрос времени… ну вы понимаете. Она зарезала его в открытую, без всяких фокусов, вытерла нож и скрылась на машине, зарегистрированной на ее имя. И они довольно быстро ее обнаружили.

— Полиция Истада?

— Точно.

— А перед этим она напала на Сейю Лундберг?

Телль сглотнул.

— Сейя Лундберг подозревала Каролин Селандер… Это ясно из разговора, состоявшегося у нее с одним общим знакомым из прошлого.

— То есть она проводила собственное расследование.

— Да, именно так. Селандер запаниковала, поняв, что Сейя идет по ее следу.

Эстергрен снова хмыкнула.

— Я прочла ее статью — хорошо написано. Дельно.

Она наклонилась вперед и коснулась руки Телля, как бы между прочим, а потом потянулась за сливками.

— Но послушай, спрашивая, как дела, я имела в виду прежде всего тебя. Как ты?

— Вы это о чем?..

Она нетерпеливо пожала плечами.

— А как ты думаешь? Все ли у тебя хорошо? Что с девушкой?

Он слегка растерялся. О чем это она? Может, не знает, что он порвал с Кариной, или, что более вероятно, кто-то с работы опередил его и рассказал о Сейе?

Она вздохнула.

— А чего ты так испугался? Во-первых, я пенсионерка и уже больше не твой начальник, то есть тебе нечего бояться последствий. А во-вторых, что более существенно, я твой друг. По крайней мере так считаю. Может, я не всегда была самым открытым человеком, но всегда знала, что между нами много общего. Что мы понимаем друг друга. Я полагалась на…