Замерзшее мгновение

Теперь Сейя окончательно поняла цель своего прихода, несмотря на противодействие и дурные предчувствия. Она должна получить ответы.

Наклонившись вперед и взяв руку Сульвейг Гранит, она почувствовала, как в крови резко повысился адреналин.

— Да, она мне очень нравилась. Трудно было не любить ее. Она казалась честным человеком.

Женщина вздрогнула от прикосновения, но не сразу убрала руку. Она закрыла глаза, слезы текли по щекам и капали на грудь, на грязную рубашку.

Какое-то время они сидели, окруженные звуками повседневной жизни. Где-то в доме работало радио. В подъезде сосед выбросил в мусоропровод пакет со стеклянными бутылками. Они слышали, как бутылки ударились об пол в мусоросборнике. Соседская дверь со стуком закрылась, в замке повернулся ключ.

Сейя была рада звукам.

Через какое-то время Сульвейг отерла слезы рукавом. Не спрашивая, неуверенно поднялась и пошла на кухню. Слышно было, что она ставит кофеварку.

— Можно я запишу наш разговор? Я только возьму диктофон.

Сейя сразу же пожалела о вопросе, подумав, что это может разрушить шаткий мостик, возникший между ними, но Сульвейг промямлила: да, Сейя может записать их разговор и делать заметки.

Куртка Сейи лежала там, где она ее оставила, на подлокотнике кресла в коридоре. В кармане был диктофон.

Запах органических отходов стал более интенсивным, у нее даже тошнота подступила к горлу. Она поискала взглядом его источник, но обнаружила лишь бумажный пакет, засунутый под низкий столик перед зеркалом. Из пакета высовывались грязные тряпки и куртка в коричневых пятнах — пятнах крови? Сейя заставила себя собраться: женщина была издерганной, но ведь хотела рассказать. И она сама этого хочет.

Сейя слышала, как Сульвейг ходит из кухни в гостиную.

Как только Сейя вернулась, женщина начала рассказывать. Говоря о Мю, она не скупилась на слова, рубленые фразы исчезли. Словно опасение забыть Мю страшно ее пугало, и лишь повторение одного и того же могло гарантировать Мю место в памяти.

Сейя была рада, что работает диктофон. Она скоро потерялась в рассказах Сульвейг. Иногда ей казалось, что речь идет о ней самой, — будто Сульвейг тайно наблюдала за ней с самого момента ее рождения.

Между ее собственной матерью и женщиной, сидевшей здесь в кресле, практически не было сходства. И все равно Сейя порой идентифицировала себя с Мю.

В какой-то момент они слились в одно перед внутренним взором Сейи.

Ее поразило, что эта на первый взгляд отталкивающая и не вполне психически здоровая женщина смогла нарисовать столь духовно целостный портрет своей юной дочери, когда ее не стало. Конечно, это была идеализация, но ведь именно так мы обращаемся с нашими мертвыми. У нее вдруг возникло ощущение, что Сульвейг Гранит узнала свою дочь только после ее смерти.

— Я слышала от… одного друга Мю, что она встретила кого-то, с кем жила вместе пару лет до того, как… ее не стало. Кого-то, с кем у нее действительно были серьезные отношения. Может, вы могли бы что-то о ней рассказать. Она интересует меня потому, что…

Сейя вздохнула.

— Я скажу все как есть.

Слова текли из нее, и она уже не могла справиться с этим потоком. Страхи ушли в сторону. Она была слишком заинтересована в реакции женщины.

— У меня есть приятель… Я говорила с человеком, посещавшим ту же Высшую народную школу, что и Мю. Он довольно неплохо знал и ее, и ту женщину, вместе с которой была Мю, Каролин Селандер. Он сказал, что она любила Мю, любила так сильно, что, казалось, хотела владеть ею.

В первый раз с тех пор, как Сейя включила диктофон, у Сульвейг Гранит забегали глаза, и она снова повела себя так, словно на нее нападают со всех сторон. Сейя предположила, что Сульвейг неловко за лесбийские отношения дочери — может, это пятнало идеальный образ. Или дело было в другом. Перед глазами вдруг появилось длинное пальто, висевшее в коридоре.

Сейя сглотнула. Она влезла в это с головой. Теперь ей нужно вылезти.

— Я просто подумала, что если эта женщина была так важна для Мю, а Мю была так важна для нее, то, может, мы поговорим о ней? Для моего рассказа.

Последние слова она добавила извиняющимся тоном. Сульвейг уже была выбита из колеи, глаза сузились в щелки, она крепко обхватила себя руками. Мостик между ними исчез. Сейя не решалась даже подумать о том, что стало причиной внезапного замешательства женщины.

— Наверное, мне нужно идти, — сказала она, пытаясь казаться спокойной, хотя сердце бешено билось в груди.

— Нет, останьтесь! — воскликнула Сульвейг неожиданно окрепшим голосом. — Я спрошу у нее!

Тонкие пальцы, сжавшие запястье Сейи, были холодными и обладали неожиданной силой.

— Я… ей позвоню.

— Позвоните ей?..

— …Конечно, вы сами поговорите с Каролин.

Гранит изменила тон, и говорила мягко, убеждающе. «Боже, она совершенно ненормальная».

Сейя не решилась отказаться. Краем глаза она отметила, что они находятся слишком высоко, чтобы она могла выпрыгнуть из окна, если у женщины вдруг начнется припадок. Ей действительно нужно выбраться из квартиры. Есть надежда, что телефон стоит на кухне, тогда она могла бы выскользнуть в коридор и схватить свои ботинки, пока Сульвейг Гранит звонит. «Пакет в коридоре, куртка. Кровь».

С непонятно откуда взявшимся инстинктивным страхом она обнаружила, что Сульвейг не собирается выпускать ее запястье. Хватка только усилилась, а голос, наоборот, стал мягче.

— Пойдемте со мной, я позвоню. Может, вы сами поговорите с ней. По крайней мере чтобы назначить время.

Сейя кивнула. Во рту у нее пересохло. Нужно мыслить отчетливо. Она выше и крепче сложена, чем эта женщина, но та в своем безумии могла оказаться сильнее.

«Главное — сохранять спокойствие, успокоить Гранит. Попытаться отговориться».

Словно мать, потерявшая терпение из-за своего упрямого ребенка, Сульвейг толкала Сейю все дальше в глубину темной квартиры.

Мозг Сейи лихорадочно работал. Она попыталась обернуться, чтобы встретиться глазами с Сульвейг. Голос стал пронзительным и сорвался на фальцет, а потом застрял в горле.

— У меня ведь есть ее имя. Я позвоню ей из дома, я… достаточно будет, если…

Они миновали кухню со старомодным телефоном на столе. Сейя всерьез запротестовала, рванулась, чтобы освободиться, но Сульвейг рывком распахнула дверь куда-то, где, судя по затхлому запаху старой одежды, должна была находиться гардеробная.

Удар коленом по копчику швырнул Сейю вперед, в темноту, на что-то жесткое и податливое одновременно. Боль острыми стрелами взлетела по спине к затылку.

Ей удалось слегка повернуть голову и разглядеть силуэт еще одного человека, стоявшего прямо за Сульвейг и загораживавшего свет из коридора. Потом она получила сильный удар по голове, и все почернело.

64

— Он сказал, что убил их, поскольку они это заслужили, и отказался от адвоката. Наверное, ему кажется, что защищаться нет необходимости.