Заметь меня в толпе

Он посмотрел на меня и сонно улыбнулся.

— Я бы расстроился, если бы ты... перешла на другой уровень без меня.

— Ты все еще понимаешь, о чем мы говорим?

— Не уверен.

Мы оба рассмеялись.

…...

Мы сидели в фургоне и молча слушали дождь. У неба сегодня был траур, оно рыдало навзрыд и никак не хотело успокаиваться.

С Тимом тоже что-то происходило. Он выглядел обеспокоенным, поминутно тер виски, вздрагивал и ерошил волосы.

— Тим, ты дрожишь?

— Да, есть немного.

— Тебе плохо?

— Нормально. Я просто давно не... пополнял запасы энергии. Как-то все не до того было, а меняться пришлось много, — он кинул виноватый взгляд в зеркало. — Мне, наверно, придется уйти ненадолго.

— Куда пойдешь? Ой! Извини. Можешь не отвечать.

— Ничего, — он нахмурился. — От этого не уйдешь. Давно надо было объяснить, кто я на самом деле. Если честно, до сих пор не придумал, как.

— Тогда не нужно.

— Нужно. Я только надеюсь, ты не возненавидишь меня.

— Ты отнимаешь любовь?

— Нет. Теперь нет. Даже когда вижу, что человеку оно не надо... любить важнее, чем быть любимым.

— А как же ты тогда?

— Гм... Ну, обычно я иду в ночной клуб, нахожу девчонку, которая ищет приключений на одну ночь. Внушаю ей чувство влюбленности. Ну, и... на следующее утро она мало что помнит.

Я не хочу об этом знать!

В глазах вдруг защипало, и в душе поднялась такая буря, что я тоже начала дрожать.

— Я... Это многое меняет...

— Мне нужны только эмоции! — выпалил Тим. — Я не обязан с ними спать!

— Однако, спал.

Между нами повисла тишина.

— Что ты чувствуешь, расскажи? — спросила я.

— Ну, сначала трещит голова, мутит или просто слабость. Потом начинают болеть кости и мышцы, иногда судороги, потом — обмороки, а дальше голодать не пробовал.

— А ты не можешь пока просто купить себе сэндвич?

Он рассмеялся.

— Не, я не ем больше.

— Как, вообще?.. И пить тебе не надо?

— Ну, пить иногда надо, но не так часто, как людям.

— А я не могу помочь? Ты бы мог немного…

— Нет! И никогда не предлагай. В любом случае, я не чувствую тебя за зеркалом, — показалось, он выдохнул с облегчением.

— Тим, ты прости, что я так... просто... поезжай, найди себе девушку.

Я старалась говорить спокойно, но вышло наоборот.

— Нади, ты не беспокойся, — он нащупал мое лицо и погладил по щеке. — А мне нравится «Нади»… Я знаю, что делать. Нужно только дождаться утра и заехать домой за виолончелью.

— За виолончелью?

— Публика любит музыкантов...

— Уверен?

— Угу.

Я еще раз придирчиво оглядела его. Трудно было поверить, что вот такой может быть реакция на голод.

— Тим, а это не может быть?.. Ну, ты принимал...

— Нет, с этим покончено.

— Ты уверен?

— Да, я уже несколько... хм… Пару месяцев — чистый.

— Зачем ты это делал?

— Я хотел забыть... вообще все. Так, чтобы даже себя не помнить. Но, знаешь, получилось совсем наоборот. Я разговаривал с тобой часами. Были такие яркие иллюзии, что ты рядом... по-настоящему.

— И что ты принимал?

— Таблетки, лсд, крек... хм... да все подряд. Мне и не важно было.

— Долго?

— Достаточно.

— А почему бросил?

Я почувствовала, как он поежился и опять вздрогнул.

— Потому что не помогло, а только усугубило все. Оставь это, ладно?

— Хорошо.

И я решила больше не спрашивать.

…...

Дождь постепенно сошел на нет. Небо на горизонте посветлело. Тим тоже затих. Он продолжал обнимать меня, но силы в объятиях уже не было. Я тихонько высвободилась, но он не проснулся. И тут я заметила, что губы у Тимофея фиолетовые. Я дернула его за руку. Он повалился на сиденье.

— Тим?.. Тим! Боже, боже!

Я развернула его, прислушалась, но не смогла различить дыхания.

Что делать?! Врача! Для вампиров?

Я хлопала его по щекам, но он не выказывал ни малейших признаков жизни.

— Как тебе помочь, Тим!?

Истерика заклокотала глубоко в горле.

Думай! Думай!

Из его кармана торчал сотовый. Я схватила телефон и дрожащими пальцами начала тыкать в кнопки.

Вот!

Ана, Болт, ВВ, Вика... Катка, Моника, Марго... Семен, Симыч, Стас... Шоно... Шоно! Я вдавила кнопку звонка. После первого гудка включился автоответчик. Мужской голос весело сообщил: «Volan'y 'ucastn'ik hovor neprij'im'a».

Что это значит!?

Надо найти Шоно!

Я выскочила в зазеркалье и помчалась к Софи. Может, она знает, где его искать.

…...

— Идиот! Как ты достал своими экспериментами! Нянька я тебе что ли?! — глаза Шоно блеснули черными огоньками. Он впился в Тима сосредоточенным вязким взглядом, но это не произвело никакого действия. Тим по-прежнему лежал, никак себя не проявляя. — Че, и это уже не помогает?

У меня затряслись руки.

Шоно стал еще мрачнее. Глаза затопило чернилами, так что белки пропали. Лицо исказилось, кожа потемнела до оливкового цвета.

Боже, он убьет его!

— Тогда твое любимое, — буркнул Шоно, опять хватая Тима за руки.

Тим выгнулся дугой, как от разряда электрошокера. Его глаза распахнулись, но зрачки тут же закатились под веки, голова запрокинулась и начала трястись.

— Оставь его! Оставь! — завизжала я и бросилась на Шоно с кулаками.

Шоно стряхнул меня и оскалился, как дикий зверь.

— Очухается сейчас, — прохрипел он, приходя в себя. Глаза прояснились

Через пару секунд Тим задышал и резко сел.

— Я убил ее, убил... — прошептал он. На лице паника, глаза бегают.

— Никого ты не убил, кретин! Какого хера ты пожрать не можешь вовремя?! Я тебе не полевая кухня.

Я кинулась обнимать Тима.

— Ты не дышал, ты почти умер...

— Ага, — проворчал Шоно, — попробуй, убей эту сволочь. Ты опять за свое взялся? Я тебе сколько раз говорил, это невозможно? Ты у нас тупой, да?

Тим не отвечал. Он остервенело тер виски и глаза.

— Надь, и че ты в нем нашла, у него мозгов, как у ершика для унитаза!