Заморозь мне Маргариту

– Ну, мне очень жаль, что это не Шекспир, - саркастически заметила она.
– Тебе, конечно, повезло - столкнулась в "Саду пыток" с человеком, который в кои-то веки втянул тебя в культурно значимое...

– Ой, как будто мои скульптуры не имеют никакого культурного значения!
– бросилась возражать я.
– Вот подожди, ты еще почитаешь мой каталог. Я исследую дихотомию рай-земля, навечно оставляя зрителя в подвешенном состоянии между этими двумя мирами, заставляя его/ее пересмотреть свои старые представления о стабильности и равновесии.

– Кто написал этот бред?
– в ужасе спросила Джейни.

– Человек, который с куда большим удовольствием писал бы сериалы для Би-би-си.

Джейни фыркнула:

– Прежде чем я куплю у него сценарий, пусть сочинит что-нибудь получше!
– Она пригвоздила меня взглядом к месту.
– Знаю-знаю, на самом деле у тебя имеются глубокие и многозначительные теории о собственном творчестве. Ты просто не любишь об этом говорить. Я не обвиняю тебя, но рано или поздно придется расколоться.

– Искупление, - игриво отозвалась я.
– Воскрешение мертвых.

– Что?
– Джейни наградила меня долгим взглядом, прежде чем поняла, а потом быстро опустила глаза.
– Хорошо, что ты наконец можешь говорить о его смерти, - сказала она, изучая собственное запястье, которое вместо обычной грозди бряцающих браслетов обвивал единственный тонкий серебряный обруч. Джейни явно вознамерилась привлекать к себе как можно меньше внимания. Она медленно крутила браслет, не глядя на меня.
– Может, если ты выговоришься, тебе будет легче двигаться вперед.

– Откуда и куда?
– Я резко выпрямилась.
– Ты хочешь сказать, что сейчас у меня какие-то проблемы?

– Ну, например, отсутствие интереса к постоянным отношениям, предположила Джейни.

– О, ради бога! Между прочим, это ты всегда целыми днями валялась на кушетке, а не я. Неужели ты не понимаешь, что я клала на постоянные отношения еще до него. Ничего не изменилось!

– Отношения, - менторски сказала Джейни, - необходимы для развития души. Только прожив с человеком несколько лет, начинаешь понимать важные вещи о самой себе...

– Точнее, до какой степени ты способна переносить скуку, пробормотала я.

– На самом деле, - уточнила Джейни с ноткой благоговения в голосе, - я имела в виду компромисс и жертвенность.

– Абсолютно правильно!
– с жаром согласилась я.
– А кто, интересно, недавно бросил тебя, как Марию фон Трапп в "Звуках музыки"<Популярный мюзикл Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстина II, по которому в 1965 г. Роберт Уайз поставил одноименный фильм с Джули Эндрюс в главной роли.>? К тому же я познакомилась... э-э... начала встречаться... э-э... переспала с одним парнем. Позавчера.

– И при чем тут серьезные отношения?
– вскричала Джейни.

– Это их начало!
– объявила я и отправилась за пивом, жалея, что вообще заговорила об этом.

Однако, к моему удивлению, Джейни не стала вытягивать из меня подробности. Возможно, мои любовные похождения казались ей муравьиной суетой - она взирала на них с высоты своих самодовольных "постоянных отношений". Новая работа уже сказывалась на моей подруге. Ответственный пост, как-никак. Оставалось надеяться, что со временем это пройдет: мне нужна была моя старая Джейни, даже если бы для этого пришлось целыми днями разговаривать на малоприятные темы.

И мне нисколько не хотелось рассказывать ей о Хьюго. Честно говоря, с таким человеком, как он, я столкнулась впервые. Он был так же уверен в себе, как и я, и имел просто дьявольское самообладание. Обычно я получала удовольствие, пуская в ход свое умение раздражать мужчин - они бились в истериках, а я наблюдала за ними, храня олимпийское спокойствие. С Хьюго же все иначе. Он был первым мужчиной в моей жизни, к которому меня тянуло столь сильно. И с ним мои выкрутасы не проходили. Это одновременно и раздражало, и восхищало. Возможно, примерно так же думал и он обо мне. Даже в постели мы не прекращали осторожно следить друг за другом. Большую часть времени, во всяком случае.

С того вечера он не позвонил мне ни разу. Как правило, если мне хотелось с кем-то встретиться, я не обращала внимания на такую ерунду и звонила сама, но с Хьюго мои обычные правила почему-то не срабатывали. Мне казалось, что я, спотыкаясь, бреду куда-то во мраке. Ничего странного, что мне не хотелось о нем говорить.

* * *

– Может, вернемся к прежнему варианту освещения?

– Сейчас у нас свет для сцены Оберона, - уныло сказал осветитель.

– Мне бы хотелось вернуться к варианту Титания-Основа, - терпеливо попросила Мелани.

На сцене воцарился полумрак.

– А можно сделать так, чтобы свет гас на три секунды позже, а темнота длилась на одну секунду дольше?

– Освещение изменится до моего выхода?
– поинтересовался стоявший на сцене Хьюго.

– Да, сначала темнота, потом... постой-ка, - перебила себя Мелани.

Она сидела на высоком табурете в центральном проходе между рядами, перед ней стоял еще один табурет, на котором лежала тетрадь с текстом пьесы, расписанием мизансцен, реплик, смен декораций и освещения. Мелани перевернула страницу, что-то проверяя. Рядом, на одном из зрительских мест, сидел композитор. Она кивнула ему и что-то записала в тетрадь. Салли, Софи и я сидели в противоположном конце зала. У ног Салли стоял термос с кофе.

– Да, Хьюго, - крикнула Мелани, - сначала затемнение, а потом заиграет твоя музыка. Мелодия Оберона.

– Прелестно!
– протянул Хьюго.
– Надо двигаться помедленней, чтобы у меня была возможность насладиться ею.

– Давайте-ка еще раз, сначала, - сказала Мелани. Свет медленно погас.
– Отлично, твой выход.

В темноте раздался какой-то шум. Хьюго громко выругался.

– Что случилось?
– спросил из-за кулис Стив.

– Здесь такая темень, что без инфракрасных очков не обойтись, раздраженно пробормотал Хьюго, выходя наконец на сцену.

– Ладно, - сказала Мелани, - теперь возвращаемся к первой сцене. Табита на месте?

– Подвешиваю!
– раздался голос База откуда-то сверху.

Наушники опять вышли из строя, и всем приходилось орать, что не способствовало творческой атмосфере. Так и кричали целый день. Впрочем, я не знала, день сейчас или ночь. Такого понятия, как время, в театре не существует. Все одержимы одним - разобраться наконец с технической стороной спектакля, а сколько это займет времени - значения не имеет.